– Тогда давай листок и ручку. Я привык все записывать, чертить схемы.
Юля принесла ему из машины новый блокнот, приготовленный именно для этого случая, и карандаш. Нодень аккуратно устроил блокнот на коленях:
– Давай начнем с самого главного. То есть с меня. Я так думаю, что ты должна будешь первым делом отдать мне пять миллионов долларов плюс десять процентов за причиненные мне неудобства, связанные с квартирой Уткиной и моим водворением в тюрьму. Пишем: «1. Нодень – 5 млн д.». Остальные деньги считаем как деньги Бахраха и принимаем за сто процентов. Надо разделить эти деньги между его сыновьями и, я так понимаю, тобой. Правильно?
– Это было бы слишком просто. А как же Стелла? Разве она не пострадала? Разве она не имеет права получить хотя бы небольшую долю как мать Валеры? Она же ему была не чужим человеком.
– Она предала его. Но если ты так великодушна, то пусть. Десять процентов – ей. Остается поделить между Дмитрием, Валерием и тобой. Значит, вам по тридцать процентов. Вот, собственно, и все!
– Так я и думала. Значит, вы считаете, что те девушки, которые работали на Бахраха, не должны получить ни копейки?
– Так у них же остаются квартиры! Кроме того, они должны быть вообще счастливы, что остались живы. Кто знает, что пришло бы в голову Бахраху позже и оставил ли бы он их в живых… Они свободны, и это главное.
– А я все-таки считаю, что они тоже должны получить определенный процент.
– Если ты сама все в уме распределила, то зачем тебе мой совет? И неужели вероятность получения этих денег так велика, что ты настолько щепетильна в разговоре о них?
– Не знаю… – настала минута говорить о самом главном, но у нее уже не было сил. – Подождите минутку… – она снова пошла к машине и вернулась оттуда с красной кожаной папкой. – Вот. Посмотрите.
Нодень быстрыми и решительными движениями открыл папку и бегло просмотрел первую страницу отпечатанного текста.
– Этого не может быть… – лицо его побледнело. – Откуда это у тебя?
– Неважно. Читайте дальше.
Он начал листать страницу за страницей. Брови его то взлетали вверх, и тогда он начинал нервно тереть подбородок, то сходились на переносице, когда он хмурился.
Это были договоры, часть из которых подписаны Ноденем, другие – Бахрахом. И все они касались нелегальной продажи нефти и газа.
– Он подсунул им те, что были подписаны мной, а остальные я так и не нашел. Значит, он их схоронил у себя. Но к чему ты клонишь? Я и так в тюрьме. Что ты придумала, Земцова?
– Дело в том, что подписанные вами документы – сфальсифицированы, в то время как другие, подписанные Михаилом Семеновичем, – подлинные. И мне удалось доказать это.
– Но они настоящие! Я помню эти договоры.
– Нет. Там поддельные печати и поддельная подпись.
– Ты подкупила графологов?
– Да нет же, говорю. Настоящих документов, чтобы предъявить прокурору, у Бахраха не было, поэтому он сам, по памяти или черновикам, восстановил их. А вот его договоры тех времен мне удалось найти. Вот только где, я пока не скажу.
– И что же?
– А то, Александр Владимирович, что ваше дело пересмотрено, и с вас снято обвинение. Вы – свободны. Если не верите, я принесу вам сейчас сотовый телефон, и вы позвоните сами прокурору и спросите его об этом.
– Но этого не может быть! Так быстро дела не делаются.
– Делаются. И вы прекрасно знаете это. Бахрах – мертв, он уже не сможет вам ничего сделать. А свои пять миллионов долларов плюс десять процентов вы сможете получить через неделю в Цюрихе. Я сообщу вам, когда будут оформлены все документы.
– Ты нашла их… Ты вычислила этот банк? Раскопала сундук? Разрыла кувшин с золотыми червонцами?
– Он хранил свои деньги в одной офшорной зоне, и мне удалось с помощью Дмитрия, который имел право пользоваться вкладами, перевести их в европейские и американские банки. Теперь я – богатый человек. И единственно, что мне надо было от вас услышать, это сумму, которую вам задолжал Бахрах. Я – честный человек. Во всяком случае, я стараюсь такой быть. Вернув вам долг, я буду спокойно тратить деньги и продолжать жить дальше. Я рассчитывала, что вы поможете мне правильно распределить их, но…
– Неужели все это реально?! Я не знаю, верить тебе или нет. Получается, что ты нашла деньги и с их помощью освободила меня. Зачем? Чтобы спокойно спать?
– Я думала, что вы рано или поздно все равно сбежите из тюрьмы и снова начнете трепать нервы Гел…
– Гел. Да она у меня из головы не идет. «Трепать нервы»… – он передразнил ее. – Только ради нее можно было попытаться сбежать еще раз. Но у меня нет денег. Нисколько. Я все потратил на последний побег. И у меня не осталось никого, кто бы помог мне сбежать или раздобыть денег.
– У вас есть я.
– Но зачем я тебе, Земцова? Что еще ты хочешь мне сказать?
– Просто я подумала…
– Ты случайно не влюбилась?
Она вдруг рассмеялась.
– Нет, слава богу. И дело не в чувствах. Теперь, когда у меня появились деньги, мне понадобится человек, который мог бы работать с ними. Вроде управляющего, понимаете? Вот почему я сделала все, чтобы помочь вам. Мне бы хотелось, чтобы вы, получив свободу и деньги, пришли в себя и помогли мне правильно распорядиться деньгами. Иначе я все потрачу и снова стану зависима от кого-нибудь. А я не хочу. Я устала… – вот она и проявила свою слабость, дала волю слезам.
– Ну-ну, – Нодень обнял ее. – Малышка Земцова. Ты прости меня… Ведь я тогда сгоряча чуть не прирезал тебя. Я был как зверь, вырвавшийся из душной и тесной клетки, мне на каждом шагу мерещились предатели. В меня словно кто-то вселился.
– Ладно, все в прошлом. Так будете звонить в прокуратуру?
– Нет.
– Тогда подождите еще немного, у меня для вас сюрприз. Правда, я могла ошибиться в росте…
И она, не чувствуя под собой ног, побежала за пакетом с одеждой для Ноденя. Брюки, рубашка, легкая спортивная куртка и кроссовки. А еще – белье и носки.
– Господи! – Александр Нодень сгреб Земцову в охапку и крепко прижал к себе. – Спасибо, Юля. Спасибо. Никогда не забуду, никогда…
48. Танец лангусты
Ту ночь она спала спокойно и ни разу не просыпалась. Все было позади: утомительное путешествие в Науру, долгий разговор с Дмитрием – она рассказала ему всю правду, – который после этого доверил ей полностью распорядиться и распределить деньги отца. Сумма всех вкладов, которые им удалось определить с помощью документов из той, первой папки, обнаруженной у него в квартире, оказалась так велика, что только для того, чтобы поручить банку в Науру перевести их в европейские и американские банки, потребовалось время. Пять миллионов Ноденя были лишь небольшой частью огромного и все растущего капитала Бахраха. Обмануть сына и наследника, как предполагала в самом начале своего плана Земцова, означало бы совершить нравственное преступление и стать такой же, как и покойный Бахрах. И хотя Дмитрий считался человеком странноватым, неадекватно реагирующим на происходящее, в случае с вкладами он поступил как порядочный человек, поручив Юле поделить деньги между Гел, Рейс, Белоконь, Ноденем, Валерой, Стеллой, самим Дмитрием и Земцовой с Шубиным по своему усмотрению. Не забыли они перевести небольшие суммы и родственникам Марины Смирновой, и Олегу Хмаре – на мраморные надгробия или памятники погибшим девушкам.
