На то, чтобы добить защитников, понадобилось пять залпов. Они полегли, и всё, что принадлежало им, стало нашим.
Главным богатством у степняков считается скотина, и мы захватили почти тысячу овец, два табуна лошадей и косяк маток с лучшими жеребцами. Это главное. Нашли немного монет, пару хороших шуб, собрали оружие и броню, остальное сожгли. Что нам приглянулось, погрузили на повозки, а пленных, сколько их было, зарезали, словно скот. Слишком яростно они сопротивлялись, и опьяневшие от крови воины даже красивых девок оставлять не стали, изнасиловали и перебили.
Дальше было легче. Кочевья, которые встречались в степной части Крыма, были небольшими, и о сопротивлении «дикие» не думали. Сбежать в горы они не успевали и потому встречали нас как дорогих гостей. И я выдвигал вождям условие. Они могут остаться. Но в таком случае мы их грабим. А ещё они могут присоединиться к нам и стать частью моей орды. При таком раскладе трогать их не будут, а даже наоборот, они получат защиту и долю от добычи.
Вожди думали недолго и соглашались дать клятву на верность. Воины вливались в сотни под командованием преданных мне командиров, а женщины и дети готовились к тому, что придётся откочевать с Крыма.
В назначенный день войско сошлось, и я обнаружил, что оно увеличилось до шести с половиной тысяч. В основном за счёт чёрных клобуков, которые всё-таки пришли с Руси, приднепровских батыров из орды Бачмана и местных кочевников. Это хорошо и не могло не радовать. Поход продолжался, и следующей целью стали владения Константина Гавраса. Я ожидал серьёзного сопротивления, но ромей армянского происхождения, собрав окрестных монахов, заперся в неприступном Мангупе. Воевать он не собирался, и, оставив вблизи крепости триста воинов, которые должны были за ней присматривать и грабить окрестные монастыри, я повёл войско к морю.
Нас ждал Херсонес, и на подходе к богатому приморскому городу, вблизи которого в Каламите (Инкермане) находились драккары с варягами, мы встретили посольство ромеев. Причём возглавил его логофет Тавриды Максим Петролиф. Как и ожидалось, он предложил откуп, и начались торги. Стартовая сумма невелика, всего пять тысяч денариев. В среднем современный византийский денарий весит три грамма, но бывает, и меньше. Следовательно, я мог получить пятнадцать килограммов серебра, в пересчёте на венедский – меньше семидесяти пяти новгородских гривен. Смешная сумма. Поэтому я расценил предложение логофета как шутку, и орда пошла дальше.
Пока степная конница приближалась к Херсонесу, цена откупной суммы возросла в десять раз. Но я, конечно, принимать предложение Максима Петролифа не собирался. Мне нужно гораздо больше, ибо расходы намечались огромные и полученных от Доброги гривен на оплату наёмников и подкуп степных ханов не хватит. А ещё нужно ослабить противника и дать воинам победу.
Слава и удача – верные спутники любого полководца, ибо к такому человеку стягиваются самые смелые и горячие воины. И не важно, где это будет происходить, в Азии, Африке или Европе. Как правило, девяносто девять процентов населения в любом народе – простые смирные трудяги. Они живут и умирают, их имена быстро забываются, на ход мировой истории обыватели не влияют, и на подобных людей рассчитывать нельзя. Куда их течением потянут, туда они и поплывут. Другое дело – один процент беспокойных пассионариев. Именно они способны повести за собой толпу, и сейчас вокруг меня как раз стягивались такие вожаки. Это сейчас они десятники и сотники, а через пару-тройку лет легко могут стать тысячниками, темниками или наместниками покорённых территорий.
Правда, не было Великой идеи, которая способна объединить все степные племена и заставить их двигаться в одном направлении ради построения светлого будущего. Но пока она мне не нужна. Цель не в том, чтобы построить империю от Чёрного моря до Тихого океана, хотя это заманчиво. Всё гораздо проще. Нужно собрать сильную армию и навалять крестоносцам. Для этого достаточно желания пограбить соседей, а потом хоть трава не расти. Даже если не удастся удержать под контролем Дикое поле, свою орду после кровопролитных походов я постараюсь сберечь. Главное – сделать, что задумано, а какой ценой и сколько жизней унесёт война – вопрос второстепенный.
Впрочем, я отвлёкся. Максим Петролиф, понимая, что переговоры зашли в тупик, попытался вернуться в город. Однако я его не отпустил. Пусть побудет моим гостем, поскольку штурм Херсонеса должен произойти в самое ближайшее время. Подробные схемы города имелись. За стенами уже находились вароги, и перед самым нашим приходом в порт вошли мои драккары. Для местных жителей версия стандартная – варяги идут наниматься на службу в императорскую гвардию. То есть они – союзники, и, конечно, городские власти решили их нанять. Командиры «Святослава» и «Карателя» согласились. После чего варягам выделили для обороны участок стены, и оставалось дождаться сигнала.
Ночью со стены города спустился человек. Это был Тапио, разведчик из отряда Калеви Дайне, который сообщил, что всё готово, можно выступать, и в авангарде войска к Херсонесу двинулась тысяча Девлета Кул-Иби. Он молодой, преданный и способный, и у меня на него большие планы. Но сейчас ему необходима героическая репутация, и он её получит.
В кромешной тьме к стенам подошли передовые сотни родов Капаган, Гэрэй, Юйгу, Алып, Тугбир, Ак-Барс, Ышбара, Кара-Дженчу, Ак-Тагир и Мага. Это самые лучшие воины в степи, прирождённые бойцы, которые целый год только и делали, что готовились к войне. Поэтому сомнений в том, что они легко подавят гарнизон и разгонят сонное ополчение, не было. Опять же варяги и вароги рядом. За их плечами Северная война, морские походы, штурм Брюгге и нормандских замков, так что они и сами могли захватить Херсонес. Но зачем рисковать и терять дружинников, когда есть численное превосходство? Правильно, ни к чему.
Тихий посвист. Сверху упали верёвочные лестницы и канаты с узелками. Стены не очень высокие, взобраться легко, и степняки стали перебираться в город.
Постояв под стенами, я почесал затылок и вздохнул. Скучно как-то – ни подраться, ни побуянить. Вроде бы не мальчик. Если по разуму и жизненному опыту судить. Но тело молодое, и оно требует движения, риска и адреналина. Порой хочется вступить в бой, хотя это ни к чему, и сейчас именно такой случай.
– Пропади всё пропадом, – усмехнувшись, пробурчал я и направился к ближайшим воротам, махнул рукой телохранителям: – За мной!
Воины держались рядом, не отставали, и в бой мы вступили вместе. Ворота открылись, а за ними улица, на которой кипела схватка. Я в свалку влезать не стал, здесь и без меня разберутся. Осмотрелся и выхватил из ножен верный меч, свернул в ближайший проулок и пошёл вдоль стен.
– Стой! Ты кто?!
Впереди городские защитники в доспехах, значит, регуляры или наёмники.
Один из телохранителей метнул во вражеского воина топор. Он просвистел по воздуху и вонзился противнику в череп.
– Бей их! – закричал другой ромей, который выставил перед собой копьё, кинулся на меня и повёл за собой товарищей.
Противник сделал быстрый выпад в лицо. Удар хорошо поставлен, заметно, что ромей его долго отрабатывал. Однако я уклонился, всего на полшага сдвинулся в сторону, а потом ухватил древко копья и резко дёрнул его вверх. Оружие ромея задралось к ночному небу и прошло над моим левым плечом, а враг по инерции сделал шаг и приблизился. После чего получил в живот тридцать сантиметров остро заточенной стали.
