– И это говорите мне вы, священнослужитель?! – перебил кардинала император.
– Да, говорю. – Брейкспир перекрестился и прошептал: – Прости, Господи.
– Вы больше политик, чем кардинал, – поморщился Фридрих.
– Приходится быть гибким, ваше величество. В делах церковных я суров и требователен, а вмешиваясь в судьбу мирян, должен понимать, что у каждого есть свои слабости.
– Не стоит углубляться в рассуждения. Скажите прямо: вы надавите на Алиенору?
– Само собой. Вернуть вашу неверную супругу мы не сможем. По крайней мере, сразу. Но заставить её замолчать постараемся.
– А что с Людовиком?
– Он пошлёт войска на север. Не сомневайтесь в этом.
– Я вам верю и надеюсь, что всё сложится, как вы говорите. Однако попрошу решить эти вопросы до наступления осени. Потому что мне нужны все воины, какие только есть в Европе. Только так, привлекая к походу как можно больше бойцов, мы сможем уничтожить венедов.
– С Божьей помощью, используя влияние матери-церкви, мы заставим Людовика вспомнить о своих клятвах…
Прерывая беседу императора и кардинала, в шатре появился молодой рыцарь.
– В чём дело?! – посмотрел на него Фридрих. – Я велел не беспокоить нас!
– Ваше величество, – поклонился рыцарь императору, – а ещё вы приказали сразу же сообщить о прибытии обоза с мастерами из Гамбурга.
– Был такой приказ, – махнул рукой государь. – Они уже здесь?
– Обоз только что въехал в лагерь.
– Он добрался без потерь?
– Мастера доехали благополучно и готовы немедленно приступить к работе.
– Отлично! – заулыбался Фридрих.
Рыцарь вышел, а кардинал, заметив радостное настроение Фридриха, спросил:
– Вам настолько важны какие-то мастера из Гамбурга?
– Очень важны, ваше преосвященство! – Император немного помедлил и поднялся. – Пожалуй, я поделюсь с вами своими планами.
– Мне это интересно, я как раз хотел об этом узнать.
Фридрих достал из сундука обклеенную тонкой кожей бумажную карту, раскинул её на столике, придавил края и снова сел. Карта была сделана венедами, весьма подробная, с многочисленными отметками. Она была лучше тех, какие использовали крестоносцы, и кардинал спросил:
– Откуда она у вас?
– Трофей. Взяли в Волегоще. Вы обратили внимание, с какой точностью на этой карте обозначены реки, дороги, линия берега и города?
– Обратил.
– Вот. А мы говорим, что язычники варвары. Как минимум они равны нам, и не стоит недооценивать противника. Впрочем, всё равно они погибнут или станут нашими рабами. – Император погладил бороду и продолжил: – Для начала, ваше преосвященство, кратко об обстановке на полях сражений. – Фридрих стал пальцем водить по карте. – В землях бодричей и лютичей сопротивление язычников практически сломлено. Осталось несколько крепостей. А в лесах прячутся от наших егерей десятки разрозненных групп. Бранибор ещё держится, но земли вокруг него наши. Поляки и богемцы замялись, возятся с ордой степняков, которые появились непонятно откуда. Волегощ пал. Левобережье Одры наше, мои войска находятся напротив Каменца, а также вдоль реки. Противник нас боится, собирает остатки сил и готовится к обороне поморянских городов. Таково положение дел сегодня. Венеды считают, что я форсирую Одру или пойду на штурм Каменца. Но они ошибаются. У меня иной план.
Фридрих замолчал и посмотрел на кардинала, в его взгляде было самодовольство. И Брейкспир поторопил:
– Не томите. Что вы придумали?
– Проезжая по нашему лагерю, вы видели лодки, которые строятся и свозятся из рыбацких деревень?
– Видел. А ещё заметил, что они перетаскиваются к Одре.
– Так и есть. Язычники это тоже замечают и укрепляются в мысли, что готовится переправа на правый берег. Они хотят помешать мне, и на реке появились вражеские драккары, шнеккеры и прочие суда. Но моя цель – Руян. Лодки, которые днём везут на восток, под покровом тьмы возвращаются обратно в лагерь возле Каменца и прячутся в прибрежных лесах. Охрана самая лучшая, и заминка в одном – не хватало мастеров. Я вызвал корабелов из Гамбурга. Они прибыли, и подготовка к высадке десанта закончится быстрее. Ещё пять-шесть дней – и всё будет готово. После чего я высажу на Руян двадцать тысяч воинов и ударю в самое сердце язычников. Венеды не успеют и не смогут меня остановить, а я стремительным броском пройду через остров и атакую Аркону. Боевой дух противника будет подорван, и дальше останется только добивать непокорных. Как вам мой план?
– Мне нравится. Напоминает высадку Юлия Цезаря в Британии. И как только вы овладеете Руяном, непременно в войну вступят датчане.
– Я тоже на это надеюсь. Но трусость датского короля и его ярлов не прощу. Как только покончим с венедами, придётся присоединить Данию к Священной Римской империи. Так мне будет спокойнее.
– Обсудим это после победы.
– Разумеется.
Император и кардинал расстались через час. Каждый был доволен тем, что услышал от собеседника, и Фридрих лично проводил будущего папу римского к карете.
Николас Брейкспир, не задерживаясь, под охраной тамплиеров отправился обратно в Италию. Путь долгий и небезопасный, с многочисленными переменами лошадей, и ему следовало поторапливаться. А император, глядя вслед его карете, улыбался, настроение у него было самое благодушное. Но неожиданно по коже пробежал мороз, словно кто-то из тех людей, кто рядом, задумал недоброе.
«В чём причина?» – взгляд императора скользнул по лагерю.
Ничего подозрительного, привычная суета.
«Показалось», – подумал Фридрих Барбаросса, ещё раз осмотрелся и вернулся в шатёр, написал несколько писем и велел подать обед.
Валентин Кедрин увидел, как император Священной Римской империи скрылся в шатре, и отвернулся.
Он прибыл в лагерь крестоносцев вчера с очередным обозом, к которому присоединился на стоянке возле разрушенного крестоносцами Дубина, и его приняли за своего. Убийца выглядел как бывалый наёмник, немолодой бородатый мужик в кожаной броне, при оружии, с парой монет в поясе, заплечным мешком и массивным серебряным крестом на шее. Человек без родины и флага. Таких людей среди крестоносцев хватало, и кого только не было! В большинстве, конечно, германцы и франки. А помимо них фрисландцы и фламандцы, итальянцы, англичане, викинги, поляки, венгры, принявшие христианство древане и даже ромеи-ортодоксы. Крестовый поход вбирал в себя воинов, бродяг, разбойников, нищих проповедников и фанатиков со всего света. Поэтому Кедрин освоился быстро. Главное – непоколебимая уверенность, которая меняет реальность. Как себя поставишь, так к тебе и станут относиться, ибо большинству людей важна видимость, а не истинная суть. Убийца усвоил этот простой и действенный закон с детства и передал знание своим детям и ученикам.
