– Ну не знаю, – не согласился Витька. – Вот у нас весь двор был заставлен гаражами, двенадцать лет не могли снести. А как в газете вышел репортаж, так за неделю сломали и баскетбольную площадку воткнули…
– Ты что, на самом деле в журналисты решил податься? – уже серьёзно спросил Генка. – С чего это вдруг?
– Да не решил я, – отмахнулся Витька. – Просто. Чего пристали?
– Да ничего. Неожиданно просто.
Сок брызнул из бутылки. Генка поспешил к берёзе, отнял от неё своё приспособление, замазал надрезы припасённой глиной, первым отпил от бутылки.
– Пойдёт. Литра два собралось, хорошо качает.
Отпил ещё.
– Я вашу бурду пить не стану, – заявил Жмуркин.
– Как хочешь. – Витька взял бутылку, сделал несколько глотков.
Сок оказался приятным, чуть кисловатым и совсем не сладким, не как в магазине.
– Витаминами на три дня мы обеспечены, – сказал Генка. – Раньше так даже туберкулёз лечили. Допивай, Вить, и пойдём.
Витька стал допивать. Жмуркин не утерпел, выхватил бутылку, сделал несколько больших глотков, а потом и вовсе сам допил.
– Редкая гадость, – сказал Жмуркин и посмотрел на берёзу. – Может, ещё набрать? На обратном пути попьём.
– На обратном и наберём, – Генка свернул подсочник, убрал в разгрузку. – Пойдём поскорее.
– Ну, пойдём. – Жмуркин зевнул.
Следующие полчаса не разговаривали. Генка морщил лоб, думал о чем-то, Жмуркин то и дело оглядывался и сочувственно улыбался.
Витька ощущал себя необычно. Точно он взял и признался, что его инопланетяне похищали, и теперь все вида стараются не подавать, но про поехавшую крышу думают.
– Холодает что-то, – поёжился Витька.
На самом деле похолодало. Несмотря на то что солнце светило и пригревало в спину, Витька отметил, что кончик носа у него вполне себе замёрз.
– Это оттого, что мы в долину спускаемся, – объяснил Жмуркин. – Наш городишко на возвышенности, а тут низина. В низинах холодный воздух скапливается, вот и прохладно. В таких низинах иногда по ночам даже снег выпадает. Надо шагать поскорее, ещё обратно возвращаться.
Жмуркин стал шагать побыстрее, ступая мягко, змеёй огибая проросшие на забытой дороге берёзки. Генка шагал раздражённо и напролом, а если на пути попадались дикое деревцо или высохший, похожий на мёртвого марсианина борщевик, Генка рубил его своим булатным ножом.
Витька поспевал последним. Не хотел, чтобы смотрели ему в спину и думали, что он свихнулся и решил стать журналистом. А что такого, в конце концов? Журналист – не самая худшая профессия, интересная, можно много где побывать… Нет, он не думал про это серьёзно, но почему нет? Вон Генка не знает, кем хочет стать, а Жмуркин знает, но каждую неделю по-разному знает…
Тропинка постепенно растворилась в подлеске, и правильность направления можно было определить лишь по встречавшимся иногда верстовым столбам, Витька насчитал восемь штук. Это означало, что они удалились от шоссе на восемь километров, и Ежовка с самоваром должна случиться скоро. Жмуркин тоже столбы считал и с каждым столбом прибавлял скорости, шагал шире, спешил, опасаясь, что самовар найдут раньше его.
Так и шагали.
– А вот и Ежовка, – остановился Жмуркин.
Пришли. Как-то неожиданно быстро. По прикидкам Витьки, оставалось ещё пара километров, но, видимо, несколько столбов не сохранилось или они их не заметили.
– Уже? – засомневался Генка.
– Пришли-пришли.
Жмуркин указал на покосившийся столб у дороги. К столбу был прикручен проволокой указатель с надписью «Ежо…», дальше табличка была безвозвратно съедена ржавчиной.
– Я же говорил, – улыбнулся Жмуркин. – За пять часов успели. Теперь времени не теряем, быстро входим, быстро берём самовар, быстро обратно. И через три дня получите по триста тысяч на нос! И сбудутся мечты!
Витька в этом сильно сомневался. Про то, что сбудутся мечты.
– А вы мне не верили, – улыбнулся Жмуркин. – Вы мне всегда не верите, считаете, что я бестолочь…
– Жмуркин, пошли открытку самому себе, – посоветовал Генка.
– Свали в гараж, – ответствовал Жмуркин.
Они двинулись дальше. Тропинка загнулась книзу, и минут через пять ребята увидели деревеньку, устроившуюся в речной петле. Хотя это была уже не деревня, а форменные руины. Жители покинули Ежовку давно, и дома, как водится, быстро утратили силу, съехали, промялись и стали стеснительно погружаться в землю. Провалившиеся крыши торчали из серой прошлогодней травы чёрными спинами, Витька посмотрел и подумал про динозавров. Жили-жили, потом метеорит, всего три года ядерной зимы, потом стало светло, саблезубые мыши вылезли из своих нор и увидели. Спины мёртвых диплодоков, торчащих из мёртвой травы. Везде. Так и тут.
– На черепах похоже, – по-другому увидел Генка.
– Урежьте свои фантази, – велел Жмуркин. – Теперь надо осторожно.
– Почему? – не понял Витька. – Ты же говорил, что здесь никого?
– Я в смысле… В колодец можно провалиться. Пойдёмте поскорее.
Но поскорее не получилось. Перед деревней лежал овраг, тропинка вильнула вокруг, пришлось соответствовать. Вокруг Ежовки пробирались почти полчаса: овраг был залит водой и пришлось долго искать обход. Пробрались через сад, через колючий терн и корявые яблони, оказались на окраине, перед остатками связанной из жердей ограды.
– Это, наверное, она. – Жмуркин ткнул в ограду. – Околица.
Ограда упала. Ребята вошли в деревню.
«Странно всё это, – подумал Витька. – Ни дорог, ни улиц, просто дома, и всё. Запустение, однако. И выглядят… По-другому».
– И куда дальше? – спросил Генка. – В какой дом?
– Можно проверить все, – предложил Витька. – Тут их десяток от силы…
– Эх, Виктуар, – Жмуркин усмехнулся, – зря ты хочешь быть журналистом. Тебе наблюдательность развивать и развивать. Вы невнимательно просматривали фотографии Герасима.
– И что там на фотографиях?
– На фотографиях Герасима в нужном доме были синие наличники. Забыли уже? А здесь?
Жмуркин кивнул на деревню.
Генка согласно кивнул. Он запустил руку в один из карманов разгрузки и извлёк маленький, вполладони бинокль.
– У меня тоже бинокль был, – сказал Жмуркин. – В рюкзаке утонул только…
Генка разглядывал деревню недолго, потом сказал:
– Крайний дом справа. Наличники красивые, резные. Вроде подходит.
– Нам туда, – указал Жмуркин. – Пойдём…
Генка поймал Жмуркина за шиворот.
– Не спеши, – сказал Генка. – Лучше вокруг. На всякий случай.
