– Мало ли… – вздохнул Витька.
Жмуркин и Генка поглядели на него с подозрением.
– Шутников сейчас всяких развелось, складывать некуда. Вот недавно в Кармановке местные тоже шутили – припёрли мужика в бане бревном, да и спалили.
– Зачем?! – вместе спросили Жмуркин и Генка.
– Да не зачем. Просто так, для веселья…
– Нас что, поджигать будут? – дрожащим голосом спросил Жмуркин.
– Ну, не обязательно…
– Никто никого поджигать не будет, – заметил Генка. – Не надо разводить панику. И потом, дверь внутрь открывается – как её завалишь?
Жмуркин затравленно огляделся, увидел коромысло. Воткнул нож, который он до сих пор сжимал, в стену, схватил коромысло, подсунул под дверную ручку, навалился. Ручка выворотилась из полотна двери. Вместе с гвоздями.
– Молодец, – похвалил Генка. – Это, конечно, нам всё сильно облегчило.
Жмуркин в ярости шваркнул коромысло о стену.
– А действительно, почему дверь не открывается? – поинтересовался Витька. – Сюда-то мы вошли.
– Обычная физика, – сказал Генка. – Во-первых, при входе мы дверь толкали втроём, а тут приходится тянуть одному. Усилия прикладываются весьма разные. Во-вторых, мы внутри сеней. Вместе мы весим… килограммов сто пятьдесят, наверное. Фундамент только у избы, у сеней нет – добавился лишний вес, вот и перекосило.
– То есть дверь не открыть? – спросил Витька.
– Всё можно открыть. Надо просто подумать как.
– Так думай поскорей! – потребовал Жмуркин. – Время идёт!
– У нас же булат есть. – Витька указал на торчащий из стены нож. – Разруби эту дверь, да и все дела.
– Точно ведь… – оживился Жмуркин. – У нас же супернож!
Генка улыбнулся и вырвал нож из бревна.
Витька в очередной раз отметил, что Генке очень нравится новый нож, нравится вынимать его из ножен, нравится трогать лезвие, нравится пускать клинок в дело.
– Дверь крепкая, конечно, – начал прибедняться Генка. – Не знаю…
– Да не кривляйся уже, время уходит, – поторопил Жмуркин. – Мы что, тут на самом деле до вечера сидеть будем?
– Ладно, попробую поддеть.
Генка подошёл к двери, примерился, затем воткнул нож в щель между крайней дверной доской и толстым брусом косяка. Нож вошёл до половины, Генка налёг весом на рукоять, стараясь отжать полотно двери.
Дзиньк!
Генка потерял равновесие и грохнулся в дрова. Лезвие осталось торчать между дверью и косяком.
Генка выбрался из поленьев, поражённо глянул на рукоять ножа. Клинок обломился у самой гарды.
– Ничего себе… – с удивлением произнёс Витька. – А ты здоров…
– Ты же говорил, что это почти кладенец! – заметил Жмуркин. – А он сломался как карандаш.
– Тигельный булат сломал…
Генка резко отшвырнул рукоять в сторону, брезгливо вытер ладонь о штаны.
– Китайская подделка, – с досадой сказал он. – Развелось сейчас всякого… даже булат стали подделывать.
– Наколол тебя Герасим, – с удовольствием отметил Жмуркин. – А ещё брат называется. В самый нужный момент, когда на кону жизнь… А он тебе поддельный булат задарил.
– Да он и сам не знал, наверное…
Генка растерянно поглядел на Витьку.
– Бывает, – сказал Витька. – Время такое, ничему доверять нельзя. Даже Герасиму.
– А часики тикают, – капризно напомнил Жмуркин. – А мы застряли.
– Надо в дом пробраться, – предложил Витька. – А там через окно вылезем.
– В дом тоже дверь ведёт, – сказал Генка. – Могло и её скособочить…
Отправились во вторые сени. Генка принялся изучать дверь, Витька и Жмуркин ждали вердикта.
Жмуркин нервничал, а Витьке было как-то всё равно. Ситуация не казалась ему опасной, скорее глупой. А в глупых ситуациях они благодаря Жмуркину барахтались не один раз.
– Открыть не откроем, – сказал наконец Генка. – Но сломаем.
Генка принялся перебирать дрова. Через минуту он вытянул длинное круглое еловое полено и вручил его Витьке.
– Познакомься, Виктор, это Буратино, твой старший брат, – прокомментировал Жмуркин.
Себе Генка выбрал полено потолще.
– О, да тут целая семья, как я погляжу, – заметил Жмуркин. – Бунт древоточцев!
Генка на все эти жмуркинские словечки внимания не обращал, впрочем, как и Витька, привыкли уже. Генка велел направить длинное полено точно в центр двери, где располагалась самая неширокая доска.
– Держи крепче, – велел Генка.
Витька и так крепко держал.
– Папа Карло верит в вас! – сказал Жмуркин с издевательским пафосом.
Это было смешно, Витька не выдержал и рассмеялся, полено скосилось, и Генка ударил вкось, едва не размозжив Витьке пальцы.
– Да, – вздохнул Жмуркин. – Простые вещи разучились делать. Папа Карло переворачивается в своём тесном гробу.
Витька хотел сказать Жмуркину, но не сказал, вспомнив, что Жмуркин всегда такой.
– Держи ровнее! – попросил снова Генка.
Витька принялся держать ровнее, а Генка стал лупить сильнее, после пятнадцатого удара доска вылетела.
Из дома со стоном вырвался пыльный вихрь, он взвился до потолка, поднял грязь и сухие листья, ударился в одну стену, ударился в другую, распался.
– Словно выдохнул кто-то, – сказал Витька.
– Перепад давления… – объяснил Генка. – Воздух застоялся…
Но не очень уверенно.
Жмуркин осторожно заглянул внутрь дома.
– Ничего не видно, – сказал он. – Темнота полная.
– Надо ещё одну доску выломать, тогда пролезем.
Генка и Витька отдохнули немного и выбили вторую доску. Чёрная щель стала шире.
– Кто первый? – спросил Жмуркин.
Он понюхал воздух, с сомнением покачал головой.
– Тебе же короткая выпала, – сказал Витька.
– Мне короткая выпала на бешеную лису, – заявил Жмуркин. – А тут совсем другое. Если по-честному, то надо жребий перетянуть…
Генка отстранил Жмуркина и пролез в щель.
Глава 4
Зловещая кровать
Витька и Жмуркин глядели в тёмный прямоугольник двери.
– Прохладно здесь, – сказал Генка с другой стороны.
– Что-нибудь видишь? – спросил Витька.
