— Кто-то встречу назначил.
— А кто, не знаешь? — не успокаивался он.
— Нет, но кое-какие мысли по этому поводу имею. Ладно, об этом потом, а сейчас одеваться надо. Что вы мне там из одежки привезли?
Петр кинулся к машине и, взяв с заднего сиденья несколько свертков, вернулся обратно.
— Вот. — Он положил свертки прямо на землю рядом со мной.
Я предстал пред взорами ожидавших меня друзей одетый во все новое, даже со складочками, оставшимися после упаковки. Выглядел я очень неплохо: бежевые добротные брюки, напоминающие джинсы, хорошего качества черная футболка, и к этому прилагались носки и дорогие кроссовки. Все, к моему удивлению, было впору. Я осмотрел себя, помялся с ноги на ногу, давая ступням почувствовать новую обувь.
Покрасовавшись самую малость, я поблагодарил ребят за покупки и перешел к делу.
— Итак, что мы имеем на сегодня. — Для начала я решил подвести итог нашей деятельности. — Первое: мое фото на первой полосе уважаемой в городе газеты. Я там, конечно, помоложе, но все одно — узнаваем. Второе: «паленую» тачку. Третье: головы нам преклонить негде, поскольку на квартирах нам появляться нельзя. И, наконец, четвертое: мы ни хрена не знаем о людях, которые нас пасут и, несмотря на имеющиеся возможности, почему-то не убирают нас. — Я поднял указательный палец вверх, акцентируя внимание на последнем предложении. — А это говорит о том, что они чего-то от нас хотят.
— Скорее всего от тебя, — вставил Стас.
— Возможно, но не факт. Продолжим. Что нам необходимо сделать? — Я снова поднял указательный палец, требуя максимального внимания. — Первое: сменить машину.
— Можно взять мою, — не задумываясь, предложила Виктория.
— Отпадает, — коротко, не утруждая себя разъяснениями, отрезал я. — Второе: мне необходимо сменить окраску, в прямом смысле этого слова — превратиться из брюнета в блондина. Особых изменений в мою внешность это не внесет, но все же… Ну и последнее: встретиться с позвонившим господином.
— На встречу мы пойдем с тобой, — заявил Стас. — Сядем в другом ряду, так, чтобы тебя под контролем держать.
— Возражений нет, — сухо ответил я, хотя на душе у меня потеплело, я сам этого хотел. — Какие будут предложения по остальным пунктам нашей программы?
Я окинул взглядом стоявших.
— Что значит «сменить окраску»? — не поняла Вика.
— Это значит — волосы покрасить, — пояснил я.
— Это не вопрос, — пожала печами Вика, — я отвезу тебя к моей личной парикмахерше домой, и она все сделает, она моя лучшая подруга.
— Не катит, — я отрицательно покачал голо-,вой. — Ты можешь поручиться, что она не стукнет ментам?
— Ну-у… — начала было Вика. В ее голосе чувствовалась неуверенность.
Я не стал дожидаться окончания фразы и прервал ее.
— Мне нужна гарантия, что проблем не будет. — Виктория, опустив глаза, молчала. — Ну, а что касается мастеров по прореживанию волос, то и у нас такие имеются. Помнишь Валентину? — спросил я у Стаса.
— Почему «помнишь»? — удивился он. — Я у нее постоянно стригусь.
— Как она, замуж еще не выскочила? — поинтересовался я, в глубине души надеясь на отрицательный ответ.
— Нет. Тебя, наверное, еще любит, дура, — ответил Стас.
— Ну почему ж дура? — довольно ухмыльнулся я. — Вот к ней и поедем. Надеюсь, увидев меня, она в обморок не упадет? Газетку-то небось прочитала уже.
Сказать по совести, мне очень не хотелось втягивать нового человека в смертельный водоворот событий, в какой мы были втянуты сами.
— Не волнуйся, она девушка не мнительная, — проговорил Стас. — Тем более что в ее квартире трупы не находили.
— Думаю, и вам там местечко найдется. Немного поспите.
— Тогда поехали, благо до трех часов у нас уйма времени.
* * *
Поскольку машина Виктории осталась на стоянке у издательства, нам пришлось воспользоваться «мерсом» Петра. Доехав до центра города, где в одном из домов по проспекту Ленина жила моя бывшая любовь, мы бросили машину и окольными путями, с сумкой, набитой всякими железками, добрались до конечной цели.
Она меня еще любила… Ее поцелуй был та-аки-и-им… Мои мозги поплыли, в коленках появилась слабина, дрожь охватила все тело.
Возможно, Валюта еще не читала газет, если она вообще их читает.
Уяснив, что от нее требуется, она первым делом проводила Стаса и Петра в одну из комнат своей трехкомнатной квартиры. Вику она разместила на диване в гостиной и только после этого занялась мной. Когда мы уже определились, какого цвета должны быть мои волосы, я неожиданно передумал. Не окончательно, просто решил повременить и сходить на встречу еще в прежнем виде. Я, конечно, доверяю работникам разных там спецслужб… в разумных пределах. Поскольку эти господа, независимо от того, на кого они работают, имеют характерную черту: с вами носятся, пока вы им нужны, но как только необходимость в вас отпадает, вас вычеркивают из списка… Частенько и из списка живых. Поэтому-то я и решил предстать пред ясны очи моего контактера в своем старом обличье и только после встречи перевоплотиться.
Без десяти три я в легкой куртке-ветровке, которую вместе с другой одеждой купили мне ребята, с бейсболкой на голове и очками на носу, покупал билет на указанное мне место. Стас и Петр в это время уже расхаживали в фойе кинотеатра, делая вид, что друг друга не знают. Стас купил билет на пятнадцатое место в четырнадцатом ряду, а Петр — на одиннадцатое в пятнадцатом.
Как только выключили свет, я снял очки и приготовился в очередной раз смотреть «Скалолаза». Но, видимо, не суждено мне было сегодня насладиться горными пейзажами, смелостью и находчивостью американских спасателей, вступивших в неравную схватку с превосходящими силами противника.
— Здравствуйте, Владислав Станиславович, — произнес темный человек. Темный — не в смысле негр, а темный из-за темноты в кинозале. Я его заметил сразу, не успел он еще подойти к моему ряду.
— Здоровались уже, — напомнил я ему о нашем разговоре по телефону, затем с деланным раздражением добавил: — До конца фильма не могли подождать?
— Извините, — мягким, вкрадчивым голосом произнес он, — но со временем напряги. Я подполковник ФСБ… из Москвы. В этот город я прибыл во главе группы специалистов. — Он не стал уточнять, каких специалистов. — Я хотел бы выразить вам свои соболезнования.
Я пропустил его слова мимо ушей, так как говорилось это для проформы, а не из искренних побуждений.
Когда все формальности были соблюдены, извинения принесены, мой собеседник перешел к делу:
— Эта группировка, с которой вы столкнулись, давно уже находится у нас в разработке. Я имею в виду не этих недоумков в красных рубашках, вы же понимаете, а нас интересуют люди, которые стоят на верхних ступенях этой иерархической лестницы. — Он немного помолчал, наверное, давая мне возможность осмыслить сказанное им, но я пока не видел особых оснований напрягать свой мозг, так как ничего толкового еще не услышал. Выдержав паузу, мой собеседник продолжил: — Несколько раз мы пытались внедрить к ним своих людей, но… Трое бесследно исчезли. Один уже три месяца в больнице, после полученных им травм до сих пор ходит под себя. Последний… пятый, — говоривший тяжело вздохнул, — тоже на грани смерти. Вполне вероятно, где-то у нас утечка, и для того, чтобы раскрутить этот Гребаный «Союз», нам нужен человек со стороны.
