— Что? — сурово спросил он, едва они оказались за дверью.
— Клаустрофобия, — призналась Эмилия, тяжело дыша. — Корсет… я не могу…
Даниэль быстро развернул ее к себе спиной, вспорол платье невесть откуда взявшимся кинжалом и перерезал шнуровку у корсета.
— Что здесь происходит?
Мартин вышел из столовой как нельзя вовремя. Эмилия с трудом переводила дыхание и прижимала к груди одежду, чтобы не остаться совсем голой.
— Ей нельзя носить корсеты, — мрачно сообщил Даниэль.
— Почему ты не сказала? — Мартин снял фрак и накинул его на плечи жены. — Пойдем, я провожу тебя.
— Никто не спрашивал, — огрызнулась Эмилия. — Спасибо, ваша светлость.
Даниэль молча поклонился и вернулся в столовую.
— Я не догадался, — удрученно произнес Мартин.
— Иди к черту, — устало ответила Эмилия.
Она подхватила шлейф платья, но не смогла удержать его, запуталась в подоле, споткнулась… и снова оказалась на руках у Мартина.
— Тебе нравится меня лапать? — спросила она, упорно делая вид, что ей все равно.
— Тебе нравится падать, — парировал он, улыбаясь кончиками губ.
— Милорд, вам помочь? — рядом с ними возник кто-то из слуг.
— Я сам, — раздраженно буркнул Мартин.
Он снова спрятался за маской лорда и отнес Эмилию в комнату. Горничные помогли ей переодеться в домашнее платье и оставили одну.
«Даже понарошку не могу нормально выйти замуж, — горько подумала Эмилия. — Ни свадьбы, ни кольца… голодная…» Она забралась на кровать и легла, обхватив руками подушку. Странно, что ее не переодели ко сну. Господа аристократы еще что-то планируют на сегодня? Она зевнула и закрыла глаза.
Уснуть не удалось. В комнату ворвался Даниэль, велел вставать и идти за ним. Эмилия послушно поплелась следом, проклиная тот час, когда решилась подписать контракт.
Даниэль привел ее в кабинет Мартина. Муж вежливо поднялся ей навстречу, усадил на диван и, словно волшебник, сдернул белую салфетку с подноса, стоящего на столе. Эмилия чуть слюной не подавилась. Наконец-то она может поесть! Жареные колбаски, теплые лепешки, начиненные паштетом, тонко порезанное мясо, тушеные овощи… Мартин сам наполнил тарелку и подал ее Эмилии.
— Предлагаю забить на этикет и расслабиться, — весело сказал Даниэль, открывая бутылку коньяка. — У всех был тяжелый день, давайте просто отдохнем, без всех этих… — он взмахнул рукой, — условностей. Поедим, как нормальные люди, выпьем…
— Я не пью, — запротестовала Эмилия, когда Мартин протянул ей наполненный бокал.
— Чуточку, чтобы отпустило, — предложил он.
— Нет.
— А на брудершафт? — коварно спросил Даниэль. — С Марти ты на «ты», я тоже хочу.
Ему Эмилия отказать не смогла. Они выпили, ей полегчало. Словно ослабла тугая пружина, скручивающая внутренности. И Даниэль уже не казался холодным и жестоким, а Мартин — отстраненным и чопорным.
Они ужинали, весело болтали о всякой ерунде — о любимых фильмах, о музыке, об интересах и увлечениях, — травили анекдоты по очереди, говорили тосты и пили коньяк.
Эмилия пила мало, но ее быстро разморило после всех дневных потрясений. Она наелась, ей было спокойно и уютно, вот только очень хотелось спать. И она уснула, приткнувшись к теплому плечу мужа.
Глава 7
«А ПОУТРУ ОНИ ПРОСНУЛИСЬ…»
Пробуждение было отвратительным. При малейшем движении в голове плескалась адская боль, во рту пересохло, тело ломило. Мартин со стоном перевалился на другой бок, пошарил рукой по прикроватному столику и нащупал пакетик с порошком. Теперь предстояла задача посложнее — дотянуться до стакана с водой, приготовленного заботливым камердинером, и растворить лекарство. Он с трудом приоткрыл один глаз, сфокусировал зрение и обнаружил, что стаканов два, и на столе лежит еще один пакетик.
Дьявол, неужели их с Даниэлем сгрузили в одну кровать?!
Осторожно, чтобы не тревожить больную голову, Мартин сел, высыпал порошок в воду и залпом выпил лекарство. Неплохо было бы полежать еще полчасика, но сначала нужно выпихнуть из постели Даниэля. И не забыть устроить разнос слугам. Совсем обнаглели! У него в доме кроватей мало, что ли?!
Не оборачиваясь, Мартин осторожно встал. Полегчало. Пожалуй, до туалетной комнаты он дойдет, а потом разбудит брата.
Срочные дела… Вроде бы никаких срочных дел. Самое важное он вчера провернул — женился. Теперь Эмилия никуда от него не денется.
Эмилия…
Мартин подумал о жене, и на душе потеплело. Маленькая девочка с золотыми волосами. Красивая. Забавная. Искренняя. Вчера выдался тяжелый день. Сегодня нужно будет рассказать ей все, как есть. И уделить побольше времени, раз уж планы поменялись. Он плеснул на лицо холодной водой и вернулся в спальню. Может, самому перебраться в другую комнату и вздремнуть еще немного?
С неодобрением взглянув на огромную двуспальную кровать, Мартин остолбенел. Он ожидал увидеть спящего Даниэля, однако его там не было.
Длинные золотистые волосы. Округлое девичье плечо. Кружевная ночная сорочка. Эмилия лежала к нему спиной, обхватив руками подушку. Одеяло сбилось. Сорочка задралась до пояса, обнажив изящные ножки, стройные бедра и круглые ягодицы. Одну ногу Эмилия поджала, отведя ее вперед, и Мартин, как завороженный, пожирал глазами восхитительное тело своей законной супруги.
Он, конечно, помнил, что напился как свинья, однако перед этим отнес Эмилию в ее собственную спальню. Как потом добрался до кровати — ему неведомо. Но его маленькая жена тут — почти обнаженная, спящая, желанная. Она сама пришла к нему ночью? Дьявол! Между ними что-то…
Кретин! И почему он поддался на уговоры Даниэля и напился? В первую брачную ночь!
Так потому и напился, что был уверен — ему ничего не обломится. Выходит, ошибался.
Мартин нервно облизал пересохшие губы и шагнул вперед. Голова, успокоившаяся было после лекарства, снова закружилась. Дьявол! Он хочет эту женщину. Взять бы ее спящую, мягкую, податливую. Заставить трепетать и умолять о пощаде.
Нельзя. Она маленькая и беззащитная. Пусть он не помнит, как они любили друг друга ночью, но не хочет видеть страх в ее глазах. Значит, он будет нежен и заботлив.
Мартин сглотнул и осторожно лег рядом с Эмилией, подперев рукой голову. Погладил жену по волосам и отвел прядь, оголяя шею. Поцеловал ямочку над ключицей. Прислушался. Жена дышала ровно. Спит. Он огладил плечо, стаскивая вниз бретельку ночной сорочки, обнажая грудь. Круглая, как яблочко, крепкая, как раз под размер его ладони. Потом скользнул рукой ниже, на ягодицу, слегка сжал ее пальцами, провел ладонью по изгибу бедра.
Сердце забилось быстрее, в паху нарастала приятная тяжесть. Мартин перевел дыхание и снова склонился над женой, едва коснулся губами ее щеки, погладил плоский живот. Эмилия зевнула и перевернулась на спину, потянулась к Мартину, обвила руками за шею. Он прижал ее к себе и поцеловал в губы — властно и требовательно, проникая языком внутрь.
