— Нет… Ему тут будет скучно.
— Я иду на прогулку. Если ты не возражаешь, я могла бы взять Лолошеньку с собой.
— Я не возражаю. Большое вам спасибо.
Эмилия возражала, еще как! Вдруг с дракошей что-то случится? Она не доверяла леди Айрин. Вдруг это притворство? Эмилия с трудом удержалась от умоляющего взгляда в сторону Мартина. Нет, страх иррационален. Пожалуй, если бы леди Айрин требовала и настаивала на своем, она бы не согласилась, но отказать в просьбе было как-то неловко.
— Спасибо, — сказал Мартин, когда леди Айрин ушла. — И не переживай, с чудовищем ничего не случится.
Эмилия неопределенно повела плечом и чихнула.
— Тебе что-нибудь нужно?
«Да! Оставили бы вы все меня в покое», — подумала Эмилия и помотала головой, мол, горло болит, не могу говорить. Мартин кивнул и вернулся к своим бумагам.
Через несколько минут горничная принесла пушистый платок.
— Прислали для миледи, — сообщила она. — Леди Айрин просила передать, им следует замотать горло.
Эмилия закатила глаза. Не хватало еще, чтобы матушка Мартина стала заботиться о ней, как о своих дочках.
— Давай повяжу.
Она и глазом не успела моргнуть, как Мартин ловко обмотал ей шею платком и снова напоил каким-то отваром. Надо признать, сиделка из него получилась неплохая. Эмилия смутно стала припоминать, что вчера вечером, когда ей стало немного полегче, муж тоже был рядом. Вроде бы давал ей лекарство и даже… переодевал?
Размышления прервал визит врача. Мистер Палмер осмотрел пациентку, выписал новые назначения и выдал Мартину инструкции. Эмилия с ужасом слушала что-то про «парить ноги в растворе горчицы» и «дышать над кастрюлей с кипящей водой каплей ментолового масла». Он бы еще клизму прописал или пиявки! Хуже всего, Мартин всерьез собирался заняться этой экзекуцией.
«Не дамся!» — решила Эмилия, спрятавшись под одеялом.
Мартин не стал настаивать:
— Думал, ты хочешь вылечиться побыстрее. Лекарства тоже пить не будешь?
Эмилия хотела ответить, но не смогла. По всему выходило, она снова ведет себя как малое дитя. Но почему? Глаза вдруг наполнились слезами, и она позорно расплакалась. Мартин повел себя странно. Сгреб ее с кровати вместе с одеялом, усадил на колени и прижал к себе. Молча.
Поплакала она совсем немножко и задремала, утомившись от переживаний. Ей приснилось прошлое.
Это было первое лето после смерти родителей. Тетя Сима увезла Эмилию и Милену в деревню на каникулы. Свежий воздух, натуральные продукты, новые люди. Первые дни девочки лишь послушно копались в огороде, помогали по хозяйству. А потом оттаяли, познакомились с местными — и понеслось. Речка, лес, танцы в клубе, девчачьи посиделки на сеновале.
Иногда и озорничали — не со зла, а из-за жажды приключений. И зачем нужно было лезть на чужой огород за огурцами, если у тетки Симы свои, как на подбор: пузатые, зеленые, пупырчатые, сладкие? А собаку соседскую зачем дразнили? Ночью на кладбище — так это вообще детский сад. Страшно, до дрожи в коленках, но ведь на спор!
Эмилии приснилась расправа, которую учинила тетя Сима за помидоры. Они всей бандой устроили помидорный бой на колхозном поле. И что на них нашло? Сторож, поймавший их с поличным, сдал всех родителям. Тетя Сима, не раздумывая, схватилась за хворостину. Первой досталось Миленке — по голым ногам. Она визжала и плакала, но не сопротивлялась справедливому наказанию. Эмилию же чуть ли не наизнанку выворачивало при одной только мысли, что она — следующая на очереди. И не боли она боялась.
Отпустив Милену, разгоряченная тетя Сима повернулась к Эмилии.
— Меня нельзя бить! — неожиданно даже для себя самой выкрикнула Эмилия.
— Это почему же? — опешила тетя Сима.
— Я взрослая!
— Взро-о-ослая… Да ты хоть понимаешь, какой мне теперь штраф платить?!
— Да, взрослая! И я решу все по-взрослому! А если не получится… тогда и будете пороть.
Эмилия проснулась с колотящимся сердцем. Мартин уже уложил ее в кровать и снова работал. Она видела его сбоку: красивый профиль, сосредоточенное лицо.
Тогда тетя Сима отступила. Видимо, решила посмотреть, как малолетняя пигалица будет решать проблему «по-взрослому». А Эмилия отправилась в колхоз и подрядилась на работу, полоть сорняки в счет причиненного ущерба. С тех пор она несла ответственность и за себя, и за сестру. А потом и за тетю Симу.
Деревенская тетя в городе совсем терялась. Лишить племянниц столичного образования она не могла, поэтому приходилось выживать. Эмилия виртуозно скандалила в домоуправлении, добиваясь перерасчетов за квартплату. Она умела договариваться с сантехниками. Она выбивала тетке льготные рецепты в поликлинике. Она стала взрослой и привыкла рассчитывать только на свои силы. Даже мужчины, с которыми она встречалась, не спешили разделить с ней ответственность за что бы то ни было. Или она не позволяла?
А вот Мартину позволила. Мало того, с удовольствием позволила, тут же доверившись ему.
Почему?
Она не знала о нем ничего до той встречи в Александровском саду. А что она знает о нем теперь? Немало. Достаточно, чтобы доверять. Но с играми в маленькую девочку надо заканчивать.
Эмилия поднялась и подошла к Мартину. Говорить не получалось, и она жестами попросила у него лист бумаги и карандаш.
«Хочу лечиться», — написала она крупными буквами и грустно улыбнулась.
— Ложись, горюшко ты мое, — пробормотал Мартин, подталкивая ее к кровати. — Честное слово, я отправил бы тебя в лучшую клинику твоего мира, если бы мог. Придется потерпеть, солнышко.
Эмилия позволила себя уложить, но слова Мартина вызвали беспокойство. Она зажестикулировала, снова требуя письменные принадлежности. Но Мартин понял ее и без слов.
— Иногда барьер не пускает обратно, — пояснил он. — Да, ты поняла правильно, я не могу вернуть тебя в твой мир. Но это временно, я уверен.
У Эмилии потемнело в глазах, как только она представила себе, что навсегда останется в чужом мире. Без Милены! Ей и так было нелегко. И как они не подумали, такая долгая разлука для них невозможна! А ведь прошла всего неделя, и впереди целый год. А если… насовсем?
«Нет, я верю Мартину, — подумала Эмилия, — Если ему не верить, то можно сойти с ума. Это из-за болезни. Как только вылечусь, все будет, как прежде».
«Сестра! Увидеть! ПОЖАЛУЙСТА!!!» — написала она на бумаге и умоляюще сложила руки.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Мартин. — Но сначала надо вылечиться, да?
Она согласно кивнула.
— И ты не будешь больше капризничать, да?
Еще один кивок.
— И ты… простишь меня… за угол?
«Мы квиты». Это был бы лучший ответ. Но почему бы не проявить великодушие, если принесены извинения? Она сделала вид, что задумалась, а потом снова кивнула.
