Эмилия невольно улыбнулась. Ее настоящая половинка — Милена. И она тут, рядом. И разве не счастье, что все позади? Вместе с сестрой они переживут и не такое. Не впервой. Погорюют, отряхнутся и пойдут дальше.
И все у них будет хорошо.
Сестры решили устроить себе небольшой отпуск после нервных потрясений и не спешили на работу. Хотя Милену с удовольствием приняли обратно в клинику, а Эмилию пригласили в новый проект. Но сначала они отправились в деревню к тетке и провели там несколько дней, наслаждаясь покоем, воздухом и тишиной.
Эмилия скучала. Пусть в этом тяжело было признаться самой себе, но она скучала по Мартину и его ненормальному семейству, по чудовищу, по парку и по океану. Она много думала, перебирая в памяти все поступки Мартина. Сейчас, в привычных условиях, к ней вернулась способность рассуждать здраво.
Мартина нельзя было назвать безупречным мужчиной. Скорее, своеобразный, чем идеальный. Не без слабостей и принципов. Но сейчас все его глупости казались такими незначительными. Как там говорят? Мы прощаем все тем, кого любим.
Эмилия поняла, что любит Мартина. Просто ей не хватило времени, совсем чуть-чуть, чтобы научиться ему доверять. Ей отчаянно не хватало его взгляда, прикосновений, запаха, заботы. Если бы он вдруг пришел за ней, она пошла бы следом, не раздумывая. В другой мир, навсегда, лишь бы быть рядом.
К концу отпуска она даже стала нервничать. Вдруг Мартин приходил, а ее нет дома? Ведь никто не знает, где живет их тетка. Вдруг он приходил мириться, не нашел ее и больше уже не придет?
Эмилия не торопила Милену, но та, заметив ее состояние, сама предложила вернуться пораньше.
Едва зайдя в городскую квартиру, Эмилия увидела Даниэля.
Их маленькая гостиная просматривалась прямо из коридора. Его светлость спал на диване, в одежде и обуви.
— Это что? — спросила опешившая Милена.
— Это кто, — вздохнула Эмилия. — Даниэль Брендон Рассель, герцог Аберкорн. Собственной персоной.
— А как он…
— Мироходец. Я же тебе рассказывала, они в пространстве перемещаются легко.
— Кхм… Хм… — прокашлялся Даниэль, поднимаясь. — Я бы не сказал, что легко, леди. Эмилия, душа моя, представь меня еще раз, пожалуйста. Где вас вообще носило? Я третью ночь караулю.
Эмилия фыркнула, познакомила Даниэля с Миленой и ушла на кухню ставить чайник. В первую очередь она хотела успокоиться. Даниэль появился тут не просто так. Третью ночь караулит? Значит, что-то важное. А еще она умышленно оставила Даниэля и Милену наедине. И, судя по тому, что на кухню никто из них не спешил, правильно поступила.
Разбирая продукты, привезенные от тетушки, Эмилия заметила, как у нее дрожат руки. Взгляд заметался в поисках сковородки. Пойти бы и треснуть Даниэля! Неужели он не чувствует, как она нервничает?
— Была б моя воля, выпорол бы обоих, — заметил Даниэль, появляясь на кухне, — и тебя, и твоего мужа.
— Интересно, а я в чем виновата? — возмутилась Эмилия.
— Неубедительно. Ты прекрасно понимаешь свою вину, я это чувствую.
Вот наглец! Эмилия невольно улыбнулась. С Даниэлем ей было легко, несмотря на его несносный характер.
— Так. Ты — со мной в комнату, поговорить надо, — он кивнул Эмилии, — а ты, — он легонько шлепнул пониже спины проходящую мимо него Милену, — приготовь что-нибудь поесть. Умираю от голода.
Эмилия хотела возмутиться, по какому праву его светлость командует в их доме, но, взглянув на Милену, прикусила язык. Сестра смущенно краснела, а ее глаза странно блестели.
— Я не маньяк, ты же помнишь? — шепнул на ухо Даниэль, подхватывая Эмилию под локоток и увлекая за собой.
— Быстро вы, однако!
— А чего тянуть, когда все ясно с первого взгляда? — усмехнулся Даниэль. — Это у вас с Мартином брачные игры, а у меня всегда все быстро и четко. Милена сказала, она рассталась со своим женихом. Это правда?
— Ты же знаешь, что да.
— Некоторые врут очень убедительно, а мне не хотелось бы быть на подхвате.
Они вернулись в гостиную и присели на диван.
— Даниэль…
— Мм-м?
— Тебе нравится Милена? Правда?
— С той самой минуты, как я ее увидел, — ответил Даниэль, не задумываясь. — Но у нее был жених. Это все, что ты хотела узнать?
— Ты же знаешь, что нет!
— Так спроси.
Конечно! Сам он сказать не может. Появился в их доме без приглашения, и теперь она должна расспросы вести?
— Как Мартин? — тихо произнесла Эмилия и отвернулась.
— Плохо. Арестован по подозрению в убийстве собственной жены.
— Чего-о-о?! Ты, сиятельство недоделанное! Не смей так шутить!
— Это не шутка. Кстати, почему недоделанное? — спокойно поинтересовался Даниэль.
— Потому что, — отрезала Эмилия. — Рассказывай!
— Думаю, ты помнишь, как Флоренс чуть не убежала из дома. Мы подозревали, что без помощника или подстрекателя она бы не решилась на такое.
— Мередит? — догадалась Эмилия.
Даниэль кивнул.
— Нам удалось поймать ее с поличным, получить разрешение на допрос и доказать ее причастность к организации похищения. В отместку она заявила, что Мартин тебя убил.
— И кто поверил в этот бред?!
— Да все поверили. Вы накануне что устроили?
— Даниэль! — Эмилия разозлилась. — Я тебе многое позволяю, но это уже перебор!
— Угу. А теперь послушай. Ты кричала, просила прекратить. Слуги слышали звуки борьбы, ломалась мебель, кто-то падал. Потом Мартин вынес тебя из комнаты, практически без одежды. Да-да, глаза и уши есть везде! На твоем теле были синяки и царапины, на его — тоже. А утром он лично прибежал к экономке за мазью от синяков. Вывод?
— Это произошло по обоюдному согласию, — процедила Эмилия. — Какое кому дело?! Ты что, перед слугами отчитываешься после секса?
— Это выглядело, как будто Мартин тебя избил и изнасиловал. Слуги не могут врать на допросе. Они не видели, что происходило. Они слышали. И трактовать это можно двояко.
— Ладно. Избил и изнасиловал. Почему убийство?
— А на следующий день миледи была печальна. Все валилось у нее из рук. Она даже от прогулки отказалась. А потом вернулся хозяин, закрылся с ней в спальне… и миледи исчезла. А хозяина нашли на следующее утро мертвецки пьяным на берегу океана, у зыбучих песков. Продолжать?!
Голос Даниэля сочился ядом. Ледяной взгляд пробирал до костей. Пожалуй, таким злым Эмилия его никогда и не видела.
— Вообще-то я тут не по своей воле осталась… — пробормотала она. — И что теперь? И почему ты раньше не пришел?
