– Но за нами никто не ехал, это точно. Когда мы приехали, первое, на что все обратили внимание, – это потрясающая тишина… Было очень тихо и безлюдно, даже как-то жутковато.
– Правильно, он отстал от вас, подождал, когда все зайдут в дом, и только после этого подъехал поближе, вышел из машины, открыл калитку, проник сначала на территорию сада, потом подобрался к самому дому… Я даже не удивлюсь, если дверь дома вы по дурости и рассеянности оставили незапертой.
– Может, и так. Но разве могла я предположить, что кому-то понадобится убить Лиду! Вокруг не было ни машин, ни людей, ни посторонних звуков.
– И что же случилось потом? Неужели никому из вас в голову не пришло, чтобы запереть за собой дверь?
– Об этом должна была позаботиться в первую очередь я, ведь это же мой дом… Обычно это делается, что называется, на автомате, неосознанно. Я даже не уверена, что не запирала дверь. Словом, не помню. Это уже потом, после того, как я услышала шум шагов, когда кто-то бежал по саду к воротам, я дернула дверь за ручку и поняла, что она не заперта. Или преступник сам открыл дверь и проник в дом так, что мы его не слышали, или же я оставила ее открытой…
– Что проку сейчас вспоминать, что было, когда и так очевидно, что в дом кто-то проник, тот, кто собирался убить Лиду. Он был вооружен. Наверно, вы все же слышали какие-то посторонние звуки, но относили их к ветру, который раскачивал ветви деревьев и заставлял гудеть весь дом. Так?
– Наташа и Лида говорили мне, будто что-то слышали… Наташа сказала, что слышала звуки шагов и какой-то шорох, призналась, что ей не по себе, что она не привыкла вот так, без охраны… Я пыталась ее успокоить и даже предположила, что в доме скрывается бомж… Знаете, такое ведь бывает, когда на дачах живут бомжи, люди, которых ищет милиция, преступники… Поэтому-то я и достала свой пистолет и решила осмотреть весь второй этаж. И в это время погас свет. Почти одновременно с этим раздались выстрелы… И знаете, я даже не испугалась почему-то, хотя и бросилась вниз, кубарем скатилась с лестницы… Ушибла голову. И сразу же вспыхнул свет – я увидела лежащую неподалеку от лестницы Лиду, а Наташа в это время была в чулане.
– Ты обыскала ее? – спросил Корнилов. – Ты сообразила это сделать?
– Нет, я ее не обыскивала, она бы этого мне никогда не простила. Да и как я могла обыскивать женщину, прячущуюся в чулане в то время, как я сама стою с пистолетом в руке?
– Хочешь сказать, что она решила, что это ты стреляла в Лиду?
– Конечно, а как же иначе? Я стою перед ней с пистолетом в руке, на полу – неподвижное тело ее подруги… Она побледнела, испугалась очень. И сказала, глядя на меня ошалевшими от страха глазами: «Это ты ее ранила… Это ты… ты палила из своего дурацкого пистолета…» Вот так. А вы говорите, что я должна была ее обыскать… Да и с чего бы ей стрелять в Лиду? К тому же в моем доме? Даже если предположить невозможное (чем мы сейчас, собственно, и занимаемся) – что Наташа желала смерти подруги, то для этого должна быть серьезная причина. Вот вы, Виктор Львович, допускаете, что Лида была любовницей Британа. Тогда действительно все как бы складывается в логическую цепочку: обманутый Андрей Погодин убивает Британа, а обманутая, в свою очередь, Наташа Британ решает избавиться от Лиды – любовницы своего мужа. Так?
– Так, – скромно заметила Женя. – Но мы-то знаем, что это неправда. Может, кто-то, у кого есть свой интерес, о котором мы ничего не знаем, пытается внушить окружающим именно этот мотив убийства Британа и попытки убийства Лиды? Думаю, это более правдоподобно, чем поверить в то, что Британ и Лида были любовниками. Виктор Львович, что говорит по этому поводу сам Погодин? Вы уже допрашивали его?
– Что толку в этих допросах, если он твердит одно и то же, причем, бездетально, мол, это я убил Леву, судите меня, я готов понести наказание. Мы приглашали свидетеля, который опознал в Погодине именно того человека, который вытаскивал тело человека из машины на обочину позади бензоколонки… Это был обычный водитель, у которого эта сцена просто не выходила из головы. Здесь многое указывает на то, что именно Погодин и убил Британа. Судите сами: номер машины, которую Капустин (это фамилия свидетеля) видел возле заправки – совпал с номером Погодина, и из пятерых мужчин, представленных ему для опознания, он сразу же, безошибочно указал на Погодина как на человека, вытаскивавшего труп из машины. Плюс – признание самого Андрея. Чего еще надо-то? Дело вообще можно закрыть!
– Но вы же сами не верите, что это он убил Британа, – сказал Шубин. – Или я ошибаюсь?
– Я хотел Погодину устроить следственный эксперимент, чтобы он показал место, где убил Британа…
– Он признался и в убийстве Зориной?
– С ним вообще невозможно говорить! Британа, по его словам, убил он, а вот Зорину – неизвестно кто. Когда я начинаю спрашивать его о ней, он молчит. Мы приглашали адвоката, которого прислала ему его жена, но это тоже не помогло. «Я убил Леву, а кто убил эту женщину – понятия не имею». Вот и весь разговор. Вот и все признание. Но Зорина убита из того же пистолета.
– Так, может, Зорина была любовницей Погодина? – предположила Земцова.
– Мы проводили экспертизу – это не его сперма. Не с ним была Зорина.
– А что он говорит про оружие? – спросил Шубин. – Где пистолет?
– Он говорит, что пистолет купил на рынке за несколько дней до убийства. Что уговорил Леву поехать к его знакомым в какую-то деревню, попариться в русской баньке, но по дороге застрелил его, а труп, чтобы поскорее обнаружили, выгрузил из машины возле заправки, там же бросил и пистолет, а сам поехал домой. Все. Да чушь собачья! Выходит, что пистолет кто-то подобрал и убил им Зорину. Однако ее тело нашли очень далеко от заправки, на другом конце города, в посадках… Я не знаю, что делать с Погодиным. Такое впечатление, будто он хочет, чтобы все это поскорее закончилось и он оказался за решеткой. Может, он боится кого?
– Если вы не возражаете, мне бы хотелось навестить Лиду в больнице, а потом заехать к Наташе Британ, – сказала Земцова. – Я должна убедиться в том, что Лида выкарабкается, я хочу увидеть ее собственными глазами и, если получится, задать ей несколько вопросов. Да и Наташе сейчас не помешает присутствие в доме постороннего человека… Может, и она что-то вспомнит. Похороны назначены на завтра? Вы будете?
Оказалось, что все придут на похороны.
– Тогда я поеду к Чайкину, а потом, если вы, Виктор Львович, не возражаете, загляну в квартиру Погодиных.
– Поезжай. Я бы поехал с тобой, но у меня что-то печень пошаливает, – ответил Корнилов.
– А ключи? – спросила Женя, имея в виду ключи от квартиры Погодиных, без которых нельзя войти в квартиру. – У вас есть ключи от их квартиры?
– Ключи я отдал Шубину, – сказал недовольным тоном Корнилов, несколько обескураженный неосведомленностью молоденькой коллеги, которой полагалось бы знать, что тесное сотрудничество, установившееся между старшим следователем прокуратуры по особо важным делам и руководителем детективного агентства, подразумевает не только обмен информацией и вещдоками, но и основанные на полнейшем доверии действия, способствующие скорейшему расследованию преступления. По этой причине ключи, принадлежащие арестованному Андрею Погодину, уже давно перекочевали в карман Шубина. И все это без оформления документации, тихо.
