Женя вскочила со своего места и бросилась к дверям.
– Стоять! – заорал на нее Крымов и схватил ее за руку. – Куда ты? Испугалась? Не бойся, ведь ты пока еще не моя жена…
– Отпусти ее, – Земцова отвернулась к окну. – Сядь и успокойся. Тебе еще не надоело корчить из себя идиота, а, Крымов? Между прочим, я тебя ждала, хотела посоветоваться… Здесь двойное убийство, ужасно интересное дело… А ты пристал ко мне со своей ревностью… Это же смешно.
Женя не сразу поняла, что все, что происходило сейчас на ее глазах, – дурацкая игра, шутка, розыгрыш, кураж, участниками которых предлагалось стать всем им – и Шубину, и, конечно же, ей, Жене. Но она-то испугалась по-настоящему. Откуда ей было знать, что Крымов так шутит?
– Знаете, а я себе представляла вас другим, – сказала она, потирая руку в том месте, где от пальцев Крымова остались красные пятна.
– И каким же?
– Я думала, что вы похожи на Алена Делона.
– А на самом деле?
– Мне кажется, что я вас уже где-то видела…
– Потом вспомнишь. – Лицо его неожиданно стало по-настоящему серьезным, изменился и голос. – Так что у вас здесь: двойное убийство, говорите? И кто кого убил?
– Ты не знал Леву Британа? – спросил его Шубин. – Предприниматель, хозяин сети магазинов «Калина»?
– Нет, не слышал. Наверное, он младше меня. И что с ним?
Шубин принялся вводить его в курс дела. Время от времени его поправляли Женя и Юля, в подробностях рассказывая о том, что произошло непосредственно в его, крымовском загородном доме. Узнав, что там чуть не убили человека, он присвистнул:
– Ну ничего себе! Хорошо, что у меня на тот день алиби, а то бы на меня, еще чего доброго, повесили покушение на убийство. И зачем ты, ласточка, потащила этих баб к нам в дом? Хотела утешить?
– Ну да, утешить и разговорить.
– Идея-то хорошая, да только если ты взялась приглашать к себе гостей, то, будь добра, позаботься об их безопасности. Я больше чем уверен, что тот, кто стрелял, следил за вами от самого города. Это же ясно. Он мог перестрелять вас всех, к чертовой матери! Только я что-то никак не возьму в толк, кому понадобилось убивать жену этого Погодина, Лиду? Кому она-то нужна?
Проговорили до половины третьего ночи. В прокуренном воздухе плавали вопросы, на которые так и не удалось найти ответа. Крымов и тот погрузился в раздумья и находился в таком состоянии до тех пор, пока сон не сморил его. Шубин вызвал по телефону такси и увез Женю к себе. Крымов уснул в кресле, Юле пришлось будить его, чтобы заставить раздеться и лечь в постель. Он укрылся с головой легким одеялом и сладко засопел, как ребенок.
Юля убрала со стола, перемыла посуду, освежилась под душем и тоже прилегла. Но сон к ней не шел. Она лежала в темной спальне рядом со спящим мужем и широко раскрытыми глазами рассматривала причудливые тени на потолке. Она спрашивала себя, не переборщила ли она, когда сорвалась на Жене и накричала на нее в агентстве? И поняли ли вообще эти двое, что произошло в приемной? Неужели они приняли все за чистую монету? Значит, она где-то не дотянула. Все выглядело со стороны нелепо, глупо и непонятно. Они еще подумают, что у нее действительно сдали нервы или что она жить не может без Шубина. А ведь на самом деле все было совершенно не так, и она отлично отдавала себе отчет во всех своих действиях. Она желала одного – показать, как сильны бывают человеческие чувства. В сущности, это же самое главное в раскрытии преступления. Но у нее ничего не вышло, она лишь напугала Женю. И хотя новая пассия Шубина, к счастью, незлопамятна и не столь проницательна, чтобы догадаться, зачем ей показали весь этот спектакль, Юля была рада, что все закончилось примирением. Еще она спрашивала себя, сможет ли она когда-нибудь объяснить им свое поведение и как поведет себя тот человек, ради которого она так старалась и чье имя она сама никогда не сможет назвать первой? Ее раздирало желание поделиться своими мыслями и с Шубиным, и с Женей, но другое, более благородное чувство, именуемое ответственностью и одним из великих инстинктов, сдерживало ее и не позволяло расслабляться. Пусть о ней думают что угодно: что она нервная, эгоистичная, сумасбродная. Какая ей разница? Она-то уедет, да хоть завтра, а тому человеку еще жить да жить в этом городе. Интересно, что скажет Крымов, когда проснется, и вспомнит ли он всю эту историю, рассказанную ему глубокой ночью, да под коньяк? Конечно, вспомнит. Может, даже догадается, кто убийца. Он всегда легко разгадывал и не такие головоломки.
Она уснула под утро, а проснулась оттого, что кто-то гладил ее по голове. Она не сразу поняла, кто это, сначала даже подумала, что это Шубин, но потом, приоткрыв глаза и увидев склонившегося над ней Крымова, улыбнулась и сделала вид, что находится в полудреме и пока не собирается просыпаться.
– Слушай, у меня такое чувство, как будто я вел себя вчера как идиот. Мне все это приснилось или же это было на самом деле?
– Смотря, что ты имеешь в виду, – она, не открывая глаз, нежилась в постели, подставляя мужу, чтобы он погладил, то плечо, то щеку…
– Пытался устроить тебе сцену из семейной жизни. Как, получилось?
– Да, получилось. Думаю, что Шубин-то сразу все понял, а вот тезка твоя испугалась.
– Милая девочка.
– Милая-то милая, да только я тоже ее вчера напугала, наговорила лишнего, устроила сцену и при этом пыталась что-то доказать… Но она ничего не поняла. Как и Шубин. Думаю, они теперь вместе, лежат вот, как и мы, в постели и вспоминают вчерашний день, думая при этом, что у нас с тобой крышу сорвало. Что мы чрезмерно эмоциональные эгоисты, нисколечко не беспокоящиеся о тех, кто нас окружает.
– Что касается меня, то это почти правда… Но что ты-то устроила этой девочке? Что ты ей наговорила? Дело в том, что, глядя на нее и ловя те взгляды, которые она бросала в твою сторону, я бы ни за что не подумал, что вы в ссоре.
– А мы и не в ссоре. Мы помирились. Но перед этим я заявила ей, что приехала в Саратов только ради Шубина, что он нужен мне…
– Надеюсь, это неправда.
– Отчасти, – она поймала его руку и укусила за палец. – Я действительно очень хотела увидеть Игоря, как и ты… Но мне надо было вызвать в ней сильнейшее чувство ревности, ведь они с Игорем любовники, они живут вместе…
– Но зачем тебе это? – удивился он.
– Но у меня ничего не получилось, – она словно и не заметила его вопроса. – Ревность я, конечно, вызвала, но она оказалась не столь яркой и сильной, как ненависть, которая вспыхнула в ней по отношению ко мне. Хотя и это чувство у нее очень скоро прошло, как если бы она испугалась, что дальнейшие отношения могут вызвать скандал, который спровоцирует уже настоящий, серьезный разрыв между ней и Шубиным.
– Господи, как же все у тебя сложно… И зачем тебе это?
– Пока не могу сказать. Но если бы у меня это получилось, то я бы смогла кое-что объяснить судье, который будет вести дело Андрея Погодина…
