В-третьих, мне сразу оклад дали и премиальные, и ещё там всякое – двадцать тысяч рублей! Я эти деньги на кровати у себя разложил и спал на них, не верил, что такое бывает…
– Ты знаешь, сверхчеловек, – ответил я, неуловимо похожий на Штирлица, везущего к швейцарской границе пастора, – мне всё понятно. Я думаю, что тебе для счастья на новой работе и запаха кофе из писсуара хватило бы с головой. Ты мне другое объясни: ты когда дурить перестанешь, идиотская ты рожа?! Я тебя сдам, понял? В чьи-то другие руки. Подумай на эту тему, сбитень ты наш сладкий!
Обоснованное утверждение
Существует, как нам широко известно, философская проблема Эдмунда Гетье, 1927 года рождения.
Сформулировать её можно просто: человек говорит нам истинное, проверенное, верное. Говорит нам «обоснованное утверждение». Всё замечательно. Но проблема в том, что обоснованное и проверенное утверждение, рассказанное нам, не образует знания. Не стимулирует процесс. Не даёт зацепиться за зазорину, ухватиться за сучочек. В принципе, получаем алмаз на обед в одиночке: жрать невозможно, продать некому, до стекла не добраться. И получается, что с одной стороны – каскад истин, а с другой стороны – парад банальностей разной степени интересности.
В принципе, трагедия.
Человек умеет считать в уме, обладает феноменальной памятью, заходит в казино и выходит без штанов. Не подфартило на колесе рулетки. Огромный систематизированный набор навыков, умений, знаний и истинных математически выверенных идей – на одной чаше весов, а на другой чаше весов – настроение жуликов-хозяев казино и жестокость крупье, нажимающего ногой на спецкнопку. У человека были обоснованные истинные убеждения, а подвела фортуна (то есть неотслеженная деятельность потусторонних сил).
А вот Иннокентий Сергеевич и я, люди, которые умеют считать до сорока, только бережно загибая друг другу пальцы и улыбчиво глядя на зрителей этого таинства, в казино выиграли. Помогли нам не знания, а удача. Плюс у Федюнина фишку заиграли, он рёв поднял, нам отсыпали этих фишек пригоршню, чтоб утихомирить. Познавательно было нам в казино.
Пример привожу.
Подаёте вы заявление на приём на работу. И видите, что рядом с вами заявление такого же содержания подаёт богато убранная красавица. Как человек практический, вы понимаете, что работа секретарши вам в этом раскладе не светит. Вы опираетесь на систему истинных знаний, обоснованных убеждений. Понимаете, что к чему. Не входить вам в кабинет шефа, растирая руками своё опухшее с похмелья лицо, с вопросом: «Ещё кофейку, Сидор Поликарпович?»
А принимают вас! Секретаршей!
Не будем сейчас даже думать, отчего и почему выбрали вас, хромого боцмана со справкой об освобождении с подчищенной фамилией. Допустим, дело не в наклонностях начальства, а просто вы с ним земляки, а сами про это не знаете, не помните, как начальство (тогда ещё тракторист Сидорка) катал вас по избе на коленке. Или спасли вы начальника отдела кадров, походя вынув из полыньи. И вот работаете секретаршей, вставляете себе недостающие золотые зубы, курите по три сигаретки «Вог» зараз, учитесь, пока ещё несмело, по стеночке, ходить на двенадцатисантиметровых каблуках. А модель нижнего белья, отвергнутая из-за неизвестного вам звонка её сожителя Ашота Гамлетовича, рыдает и бьётся в истерике на приёме у психолога.
Не ведёт истинное убеждение и обоснованное знание к должности старшего истопника в филиале «Газпрома»! Нет!
Вот и в беседе так же. Сидим недавно за скатертью с салфетками и графином лицемерным. Говорим приятные, умные и тонкие вещи. Новое знание из такого вот идиллического тэйблтока не родится. Сплошная скука и гордыня над столом витает.
Что необходимо для исправления ситуации, для направления беседы в русло поиска и конструктива? Физически развитый и неугомонный дурак.
Именно так Иннокентий Сергеевич и сформулировал:
– Скучно у нас без дурака какого-нибудь. Тоска. То-сё. Скользим, а не пашем. Имитация какая-то. Давай NN позовём – забить не сможем, убедить тоже, так хоть определимся, в какой стороне баня, сформулируем невысказанное. Ну, или отмудохаем. Как пойдёт, короче. Всё веселее.
Образы
Вчерашний вечер настоящих друзей подарил мне два сказочных образа.
Первый образ сформировала одна просто прекрасная гостья, общаясь с гостьей, прекрасной во всех отношениях. Они обсуждали третью умопомрачительную гостью, имя которой мы всё утро пытались уточнить.
В разгар нашего скромного суаре, когда я, раскрашенный в зебру, вылазил из-под стола с шаловливой улыбкой премьера Медведева, удалось подслушать.
– Смотри на нее… на ту, что танцует на газоне… В шароварах которая присела. Вот сразу же скажешь, что она как будто из «Тысячи и одной ночи», да?
– Ой, точно! Где-то между восемьсот семидесятой и восемьсот семьдесят первой… наутро…
А второй образ родился случайно и называется «вино изсандженовезе».
Я не поклонник вин. И искренне опасаюсь поклонников этого сквашенного грибком сока. Только от таких можно услышать: «Позднее вы почувствуете ноты фиалки, кожи, бальзамина… вы ощущаете эту чувственную танинность? и это при не слишком выразительной тельности! чувствуете аромат лёгкого чайного листа, чернослива, вишни, специй?! да?! согласитесь, это прелестно!»
Речь знатока была адресована подошедшему к столику Иннокентию Сергеевичу, который до этого неторопливо откушал для разминки полбутылочки вкусного и питательного «Гленливета».
В эдаком состоянии Кеша особенно академичен и значителен. Люди, ослеплённые происходящим вокруг, тянутся к этому столпу стабильности и теплоты. Доверчиво делятся с молчаливым Иннокентием своими, скажем прямо, бедами мозга.
Я наблюдаю происходящее вокруг Федюнина со стороны, коварно сгорбившись шакалёнком под кустом. Жду момента, когда Иннокентий, не меняя выражения своего красивого лица, лупанёт поверх прежнего употреблённого бокал-другой «вина изсандженовезе», например.
Самое интересное начинается после этого, конечно.
В этот раз обошлось. Кеша ощутил выразительную танинность и аромат кожи в полной мере, помотал головой, забрался на изящного дегустатора и довольно развязно приказал ему покатать вокруг бассейна.
А какой из знакомого нашего друга Б-ча скакун? Никакой, прямо скажу. Так, ерундовый, три шага сделал и потом час боками водил, отдышаться не мог.
Абсент
Иннокентий Сергеевич Федюнин (к.ю.н.) открыл для себя абсент. Что, как я считаю, и поздно, и трогательно.
Всё, что поздно приходит, почти всегда трогательно. Неприятности приходят строго вовремя. А запоздалое приходит, понятное дело, поздно, когда уже падают листья и осень как будто в бреду. И приходит запоздалое трогательно, в трогательном и для трогательного.
Я прыгнул с парашютом на исходе пятого десятка. И считаю, что было это трогательно. Всё было немного наивным, щемящим и как будто, напомню, в бреду.
