– Хорошо, сэр.
Он с улыбкой посмотрел на нее.
– Ну что ж, пойдем, познакомлю тебя с бойцами. Они уже собрались в переговорной. Хочу незамедлительно приступить к разработке рекламной кампании.
Во рту у Фэй пересохло, ладони взмокли.
– Как, прямо сейчас?
Он удивленно поднял брови.
– Конечно, прямо сейчас. Все уже ждут. Почему бы и нет?
Фэй хотела сказать, что только что переступила порог офиса. Она еще даже не видела собственный кабинет, не познакомилась с секретаршей и еще не прочувствовала здешнюю атмосферу. Черт, и чашка кофе ей бы не помешала. Но, зная Бернарда, можно было предположить, что на совещании будут подавать только чай. Однако, глядя в его блестящие от нетерпения глаза, Фэй понимала, что отказываться ни в коем случае нельзя. Ей оставалось только улыбнуться с самым верноподданническим видом и произнести:
– Конечно, почему бы и нет?
Было видно, что Бернард остался доволен ее ответом.
– Помнишь, как проходит обсуждение? Отлично, идем, помашем кнутом.
Помашем кнутом? Сидя на краешке стула в переговорной, Фэй чувствовала, что это скорее ее подвергают порке.
Не успев войти в комнату, она тут же почувствовала на себе пристальные взгляды, которые словно пробуравливали ее насквозь. Она бесстрастно улыбнулась и поприветствовала присутствующих – не слишком приветливо, но и не слишком холодно, прекрасно осознавая, что ее строгий, прекрасно скроенный темно-синий костюм от известного дизайнера выдержит самый критический осмотр. Туфли тоже стоили тех недель диеты на хлебе и ореховом масле, которые она стоически выдержала, чтобы позволить себе купить их. После того как она заняла свое место, Бернард представил ее как специалиста, которого он лично пригласил из Чикаго для работы в этом проекте. Глаза всех участников совещания мгновенно уставились на привлекательную миниатюрную женщину, и глаза эти были полны подозрения.
Бернард был прав – в зале собрались абсолютно все. Сначала он представил руководителя группы по работе с этим клиентом – Сьюзан Перкинс. Это была женщина с яркой незаурядной внешностью, холодной улыбкой и проницательными голубыми глазами, которые, казалось, снимали с человека шелуху слой за слоем, словно лазер. Патрик и Гарри, копирайтеры, Паскаль, арт-директор, – все они входили в группу, которую Бернард называл «креативной». Джордж и Джайшри отвечали за производство рекламной продукции и связь со средствами массовой информации.
Улыбаясь и стараясь запомнить имена присутствующих, Фэй про себя подумала, что, несмотря на то что они выглядели по-разному и говорили с разным акцентом, их всех объединяло одно качество – неуемные амбиции. Однако каким точным было высказывание Бернарда, когда он сравнил ее с укротительницей хищников на арене цирка, окруженную разъяренными львами и тиграми, готовыми в любой момент броситься на нее и сожрать, стоит только ей потерять бдительность. Впрочем, Бернард любил, когда его люди вели себя, как изголодавшиеся хищники. Он чувствовал, что это подстегивает творческую энергию. Когда-то, десять лет назад, Фэй просто купалась в этой атмосфере, и ей казалось, что каждая ее новая идея рассекает воздух, как хлыст укротителя. Она ликовала всякий раз, когда ей удавалось сокрушить противника.
Но в тот день, сидя во главе стола в переговорной и глядя на сверкающие глаза и оскаленные зубы, которые ей виделись сквозь недобрые улыбки, Фэй содрогнулась. Укротитель львов, потерявший уверенность, всегда рискует жизнью. Впервые за все годы работы в рекламном бизнесе Фэй О’Нил испытывала страх.
И львы, плотным кольцом обступившие ее, почувствовали это.
Глава 5
Приближалось лето. Дни становились длиннее, птицы уже высиживали птенцов в гнездах. Неспешное буйство природы зачаровывало: деревья покрылись блестящими ярко-зелеными листочками, семена одуванчиков срывались при малейшем дуновении ветерка и невесомо парили в воздухе. Мэдди ходила вдоль полосок земли у фонтана, где она посадила цветы, и бдительно охраняла их, как бесстрашная птица, никого не подпускающая никого к своим птенцам.
Джек усмехнулся, слушая, как сюсюкает Мэдди, обращаясь к хрупким зеленым росточкам, пробивающимся сквозь тщательно взрыхленную почву, и снова перегнулся через каменный край бассейна. В последние недели все свободное от работы время, которое выпадало нечасто, он посвящал починке фонтана, и в процессе работы обнаружил, что наслаждается свежим воздухом и солнечным теплом после долгих месяцев почти непрерывного чтения лекций и решения уравнений теоретической физики.
– Может, принести вам стакан воды, Джек? – спросила Мэдди, наклоняясь, чтобы увидеть его лицо.
Джек стер со щеки машинное масло и улыбнулся девочке, смотрящей на него с неприкрытым обожанием. Надо признать, ему нравилось, что Мэдди относилась к нему, как к герою, с того самого времени, как он начал чинить фонтан. Девочка по-прежнему помыкала Томом, гоняя бедного малыша с разными поручениями, но, общаясь с Джеком, просто растекалась патокой. Вот ведь хитрая лисичка, усмехаясь, думал он. Когда-нибудь она непременно разобьет немало сердец. Впрочем, иллюзий по поводу ее хорошего отношения он не питал и понимал, что все это обожание продлится ровно до того момента, как он оживит ее любимого Питера Пэна и фонтан снова заработает.
– Не помешает, спасибо.
– Мм-м… Джек, как продвигаются дела?
– Пока сложно сказать. В этом старом агрегате все насквозь проржавело. – Видя разочарование на ее мордашке, он многозначительно пошевелил бровями и добавил:
– Но надежда есть.
Личико девочки расплылось в широкой улыбке, она радостно кивнула и побежала в дом за водой.
Уголком глаз Джек заметил Тома, который внимательно наблюдал за ним из своего привычного укрытия – непомерно разросшегося куста самшита. Они уже несколько недель играли в кошки-мышки, но Том так и не шел на контакт. Малыш с огромными глазами и нервными жестами был очень застенчив. Когда он не следил за Джеком, то смотрел на окна Безумной Венди. Может быть, подумал Джек, настало время бросить небольшую наживку.
Джек схватил плоскогубцы и устроил целый спектакль, делая вид, что пытается вытащить один из проржавевших болтов. Он отчаянно пыхтел, изображая, что тянет болт изо всей силы. Незаметно поглядывая в сторону куста, он заметил, что Том выбрался из своего укромного места и тихонько стоит, наблюдая за процессом.
– Ух, нелегкая задача, – громко произнес Джек. – Помощь бы не помешала.
Том продолжал стоять тихо, как мышка.
Джек напряженно гадал, что же могло произойти в жизни мальчика, что сделало его таким пугливым. Он был уверен, что если окликнет его сейчас по имени, Том испугается и мгновенно спрячется в куст или побежит в свою комнату, где, как рассказывала вредная Мэдди, спрячется под кроватью и будет читать книжки. То, что он в шесть лет мог читать книги сам, говорило о немалых способностях мальчика. И все-таки почему он ведет себя так странно, он же не глухонемой, это Джек точно знал со слов Мэдди. Почему у него всегда такой хмурый вид и рот на замке?
