Антон, слышавший Марину по телефону сотни раз, даже засомневался, – она ли ему ответила.
– Ты звонила.
– Да. Почему не отвечал?
Антон понял, что не сможет сходу объяснить:
– Об этом потом. Я хочу тебя увидеть.
– За этим и звоню. Приезжай ко мне прямо сейчас, – и трубка отключилась.
Антон лишь перебросил через руку пиджак, выбежал из вагончика, защелкнул замок.
«Почему дома? – думал он, запуская двигатель. – Еще завешены зеркала, еще пересекает портрет Сергея траурная лента, еще не выветрился из квартиры запах смерти. Но если она так хочет, то пусть будет так».
Антон ехал по проспекту, разделенному широким газоном. Остановился у светофора, нервно барабаня пальцами по рулю. Ему казалось, что красный свет светофора горит дольше, чем положено. Он нетерпеливо придавливал педаль газа, готовый сорваться с места, лишь вспыхнет зеленый свет. И тут он увидел среди машин на противоположной стороне проспекта автомобиль Сергея Краснова, тот самый, на котором они ездили в Погост на стройку вместе с Мариной. Это было так неожиданно, что Антону сперва даже показалось, будто сам Сергей сидит за рулем.
И он вжал голову в плечи.
Сзади нетерпеливо посигналили. Зеленый уже горел. Полуянов машинально двинул вперед, не отрывая взгляда от машины Краснова.
За рулем сидела Марина в черных очках.
«Куда же она? Сказала, чтоб я приехал…»
Свернуть он не мог, плотный поток машин перекрывал поворот. До следующего светофора Полуянов домчался первым. Наплевав на светофор, на знаки, развернулся. Ему повезло: милиции на перекрестке не оказалось. Он потерял Марину из виду, плотное движение не давало обгонять. Антон чертыхался, махал рукой, показывая, чтобы его пропустили. Но кто же уступит дорогу? Все спешат.
"А может, показалось? – мелькнула мысль. – Когда о ком-то думаешь, так иногда случается. Увидишь знакомого на улице, а потом, приглядевшись, соображаешь, обманулся.
Но нет, это была она".
Взвизгнули тормоза, и серая «девятка» остановилась, не доехав до машины Антона нескольких сантиметров. Антон лишь отметил это в сознании.
«Куда же она? Где ее теперь искать?» – недобрые предчувствия парализовывали волю.
Одной рукой Полуянов вел машину, второй сжимал «мобильник». Телефон Марины не отвечал.
И тут у Антона вырвалось:
– Конечно же, она там! Теперь я точно знаю, куда она едет.
Громада недостроенного «Паркинга» возникла за поворотом. По пустынной улице ветер гнал раздутые полиэтиленовые пакеты, газеты, пыль.
Полуянов увидел серый бетонный забор, сетку ограждения и ярко-синий строительный вагончик. Марина с десятилитровой канистрой в руках обливала вагончик бензином. Вытряхнула на дверь последние капли.
Он выбежал из машины, когда Марина уже подносила зажигалку к скомканной газете.
– Остановись! – закричал Полуянов.
Женщина даже не обернулась. Хрустнуло колесико, и бензин мгновенно вспыхнул. Антон успел, схватив за плечи, отбросить Марину от вагончика. Тот занялся мгновенно. Волна горячего обжигающего воздуха ударила Полуянову в лицо. Он прикрылся рукой. Марина сидела на асфальте, и в черных очках на ее лице отражался бушующий огонь.
– Что с тобой? – Полуянов присел на корточки и взял женщину за плечи. Марина молчала. – Что ты сделала? Зачем?
– Разве ты ничего не понял? – тихо произнесла вдова Краснова.
– Идем отсюда, идем быстрее!
Полуянов услышал, как где-то за домами взвыла сирена. Представил, что сейчас появится милиция, пожарные, придется объясняться. Ударом ноги он забросил пустую канистру к вагончику и силой поднял Марину на ноги.
– Идем. Скорее!
Сирена звучала уже ближе. Улучив момент, Антон погрузил лицо в густые распущенные волосы женщины, вдохнул ее запах.
– Бежим! Некогда!
Машина Марины стояла посередине проезжей части, дверца открыта. Полуянов втолкнул женщину в салон на сиденье рядом с водительским местом. Марина пристегнулась, сидела, положив руки на колени. Антон вскочил за руль.
Он разминулся с милицейскими «Жигулями» буквально на несколько минут. Лишь только машина Краснова скрылась за поворотом, сирена огласила переулок ревом.
Проехав квартал, Антон остановился, – Ты можешь сказать, что с тобой?
– Я сделала правильно? – вскинула голову Марина. В ее голосе слышалась надежда на то, что с ней согласятся.
– Я даже не знаю… – Полуянов попробовал обнять женщину, но та сбросила его руку со своего плеча.
– Нельзя.
– Почему?
– Я чувствую, – она приложила палец к губам Антона. – Я хотела тебя видеть, это правда. Позвонила, а ты не отвечаешь. Эти минуты и решили все. Я поняла, чего ты хотел в этой жизни, поняла, чего хочу я.
Антон осторожно двумя пальцами снял очки с лица Марины. Глаза ее вместо голубых оказались пронзительно-зелеными.
– Что это?
– Контактные линзы. Мы их купили с Сергеем незадолго до катастрофы, я надевала их всего лишь раз. Тебе не нравится?
Растерявшись, Антон не знал, что ответить.
Он почувствовал, что перестал понимать Марину, не знает, что творится у нее в голове.
– Я так устала, – вздохнула Краснова, – устала настолько, что нет сил жить.
– Ты это брось. Я понимаю тебя. Все пройдет, ты снова ощутишь вкус к жизни.
– К этой уже нет, – мотнула головой Марина, и волосы упали ей на глаза. – Сегодня ночью я лежала одна на широкой кровати. Ты даже не знаешь, что такое спать одной. И мне захотелось вернуться в детство, стать маленькой девочкой, которой не нужно ни о чем думать. Ее накормят, о ней позаботятся, а мама утром положит новое платье. В детстве не думаешь, что станешь взрослой. Почему? – Антон гладил волосы Марины. – Какой счастливой я была в детстве!
– Я помню, ты рассказывала, как хотела стать официанткой.
– Почему обычно хочется того, чего нельзя? – спросила Краснова.
Не обращая внимания на Полуянова, она осторожно сняла контактные линзы, поморгала.
Отодвинулась поближе к дверце.
– Это из-за тебя он погиб.
– Я тоже думал об этом. Знаю, что стану возвращаться в мыслях к вечеру на берегу реки снова и снова, и каждый раз мне захочется переделать прошлое, полететь вместо него. Но это невозможно, Марина!
– Нет, – покачала головой женщина, глаза ее сделались злыми. – Я помню, как ты однажды сказал мне, что хочешь, чтобы Сергей исчез.
– Я не говорил этого.
