На просьбу предъявить какой-нибудь документ, он протянул свой загранпаспорт, а за права попытался выдать членский билет КПСС, купленный в комплекте с этими же документами. Повертев книжицу с изображением всем известного вождя, пожилой понимающе покачал головой и начал быстро говоря, жестикулировать, объясняя таким образом, что так у них в стране ездить нельзя. С чем пришлось грустно согласиться и в свою очередь объяснить, причем попытка удалась, что молодые люди засмотрелись на местных красавиц, что «Солдат» сопроводил низким реверансом в адрес представительницы местных внутренних органов, и после нескольких слов был отпущен восвояси.
Уже по пути в ресторан, где собирались отметить невероятно везучий день, Саня поинтересовался, начав с комплемента:
– Ну Леха, ты в натуре, фартовый. А ты чего им набазарил то, вы ж вроде на разных языках говорили?
– А ты че не слышал что ли?… Да за тебя поднакидал, мол с двух рук стреляяяет, вооружен до зубооов, находится в международном роооозыске, обвиняется в 150 убиииийствах…
– Ты чо гонишь, какие сто пятьдесят… – Слушающие его двое остальных, взорвались смехом и не могли остановиться еще минут пять, заразив и «Валерьяна», подыгравшего удавшейся на славу шутке…
…На следующее утро появилась информация об отъезде «Акселя» через три дня. Решено было поймать его на отъезде из гостиницы, но на кануне этого дня произошел сабантуй и с утра подобных мыслей уже никто не имел. На самом деле все наконец-то поняли беспочвенность надежд на удачное покушения здесь, без возможности подготовки и выбора оружия, да и местность никто не знал.
Еще две недели оставалось до получения полного комплекта документов, дальнейший же путь лежал на Канары. Третий месяц парни жили на снятой «Осей» вилле, и чувствовали себя, надо сказать, замечательно. Ежедневные физические упражнения, небольшие кроссы по пересеченной гористой местности, стрельба из пневматических пистолетов – «рукоблудие», как называл последнее Алексей, но других возможностей для тренировки не было – все это, во-первых, «убивало» время, а, во-вторых, сближало молодых людей.
Редкие походы в рестораны или кегельбан раскрашивали будни уже заскучавшего москвича, когда вдруг Саня случайно узнав о его любви к русской бане, преподнес подарок в виде посещения частной парилки, чуть ли не единственной во всех Афинах, за что «Солдат» был благодарен, и желая отплатить тем же, устроил небольшой пикничок на кануне отъезда, который закончился откровенными разговорами о роде занятий и затуманенном будущем, а в конце – концов обещанием в случае чего стрелять в друг друга так, что бы убить сразу, и приложить все усилия, что бы труп обязательно попал к родственникам… На том и расстались, что бы в следующий раз… – ну да так и вышло!
Канары встречали жарой и приятным ветром с океана. Цель поездки – осмотр небольшого домика на третьей линии от моря, который обещал «Гриня» и слово свое сдержал. Недвижимость оформили на предоставленный Алексеем документ и в принципе больше ничего его здесь не держало. Были мысли вызвать сюда Милену, но это представилось опасным, к тому же он сам должен появиться в столице через неделю…
…Их дочке исполнилось уже три месяца и мама решила съездить с ней и с тетушкой в школу материнства, которую посещала до рождения ребенка. Предполагая пока не рассказывать отцу о его отцовстве, она должна была соответственно держать дочку у родственницы, создав ей великолепные условия, но перед этим все же показать свое чадо новым подругам.
За несколько дней до этого у Петра Семеновича произошел разговор с Анжеликой, после которого тот решился все же на свадьбу, тем более, что его приперли к стенке заявлением о беременности. Уже по утру собираясь на службу, его невеста предложила съездить вместе с ней в этот самый дом материнства, случайно упомянув и Милену с имевшимся у нее изъяном. «Петруша» слушая веселую болтовню сожительницы поймал себя на мысли, что эта ее подруга очень похожа на ту проститутку, которую он искал по поручению «Грини» уже второй год, но все безуспешно. О чем по приезду на работу и принятии своего необходимого лекарства и сообщил Барятинскому:
– Приветствую Григорий.
– Здравствуй, здравствуй, не ужели с хорошими новостями, а то все порожняк и лажа какая-то!
– А то! Шлюху ту помнишь, что ты просил найти, кажется нашлась, моя Анжелочка постаралась…
– Вот это…, хотя было бы странно, если бы не нашлась. Тааааак, и где же?
– Да в каком-то центре «Матери и ребенка».
– А че она там забыла? Развела что ль кого? Так давай завтра съездим и посмотрим, по ходу только я один ее рожу помню. Тваарь, нашлась…, попалась…
– Гришь, только без криминала, по крайней мере…, ну ты понимаешь…
– Макрухи не будет, так трепанем малеха…
…Милена подъехала пораньше, почти к открытию. Леля приезжал послезавтра, и многое нужно было сделать – столько ведь не виделись. Мондраж чувствовался в каждом ее движении, но все это списали на неумелость обращения с ребенком. Георгий все время оставался в машине – у него уже родился ребенок, и парень постоянно не досыпал. Попросив девушку позвонить перед выходом, что бы встретить ее, спокойно заснул. Мама, ребенок и тетушка пробыли уже более двух часов и одев девочку, Элеонора Алексеевна вынесла ее на улицу и немного подождав под козырьком, что бы ребенок привык к яркому солнцу и перестал щуриться, прошла к машине и устроилась поудобнее на заднем сидении. Светлозолотистые кудряшки девочки играли на свету, а голубые огромные глаза – особая гордость мамы, были наполнены спокойствием и ангельским теплом…
Подъехали три машины: два огромных «Юкона», сопровождавшие «Мерседес-Бенс» белого цвета с двумя дверьми, на котором пожаловали «Северный» и, пассажиром, Петр Семеныч… Девочка испуганно посмотрела на родственницу и проявила беспокойство…
Раздался звонок телефона, Георгий кивнул и вышел встречать Милену, не особо придавая значение подъехавшим машинам – здесь таких было масса, к тому же долгое спокойствие и отсутствие проблем порождает расслабленность, базирующуюся на убежденности, что все минует, да и настоящий муж приезжает буквально намедни. Милена вышла первой и сразу нашла взглядом глаза своего ребенка, и хотя было метров двадцать до машины, почувствовала в них озабоченность, что заставило ее поспешить – слышался начинающийся плачь дочки.
Охранник задержался сзади, вытаскивая подаренную подругами коляску, и отстал на десяток метров. Этого хватило, что бы его не восприняли, как угрозу, что может быть и было хорошо, если бы «Гриня» не взял с собой всех пятерых Олеговских отморозков… Милена почти подошла к машине и уже протянула руку к дверце, как со стороны отсутствующего у нее глаза, девушку кто-то сильно схватил за плечо, сбил с ног, поднял и закинув на плечо, потащил. Она пыталась сопротивляться, но получила наотмашь удар локтем в висок и обвисла в чужих мощных руках.
Георгий повернулся на шум и не сразу понял, что происходит. Лишь увидев бордовые сапожки охраняемой персоны, раскачивающиеся на весу, на фоне удаляющейся огромной спины, начал действовать. Левая рука поползла к телефону, набирать код нападения на объект, адрес в офисе знали – с этим было четко, правая выхватила из кобуры ИЖ-71 – не Бог весть что, но все же… Бросив уже не нужный телефон на землю и нажав на кнопку звонка, выведенную рядом с дверью, из которой они только вышли, что бы иметь свидетелей событий, присел на полукорточки, и громким голосом дал команду отпустить девушку. Вместо этого из машин поползли остальные… Раздался пронзительный детский крик, на который такие младенцы вряд ли способны!
