Книга Шкура дьявола, страница 153. Автор книги Алексей Шерстобитов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Шкура дьявола»

Cтраница 153

Старых простыней как не бывало, появился стол, окно освободилось от темной тяжелой материи штор, красиво собранных по краям, что впустило непривычные для этого помещения, потоки света, льющиеся водопадом восторженного обновления и оживления.

Теперь здесь все: освобожденный от алькова, вышитого шелковыми нитями, витраж из цветных стекол над постелью, и зеркала на огромных раздвижных дверцах шкафа, картина, с обнаженной Валькирией, отдыхающей в Валгалле с недавно принесенным ей с поля боя погибшим героем-викингом, талантливо написанная с добавлением жирных штрихов, нанесенных мастихином, совсем не оставляющих неприятного осадка, но придающих объемность, до портрета, когда-то любимой женщины и их общей свадебной фотографии – все, где раньше чувствовался налет смерти, расцветала жизнь, исходящая из мощной живописи, через мелко и старательно прописанные образы двух воинов: женщины и мужчины.

Теперь лучащее из преобразившегося мальчика-голодранца, освещающее все, что касалось его жизни, с этого момента получало другое направление.

Художник, упрашивающий купить эту картину Алексея, видя что она ему понравилась, правда вешать ее тогда было совершенно не куда, даже сбросил вдвое цену, в конечном итоге взял произнесенной сакральной фразой, возможно случайно оговорившись, а возможно…, кто знает:

– Если бы это могла видеть ваша супруга, то ей обязательно понравилось бы… – Через пол часа «Солдат» уже вез этот трофей, еле поместившийся в машину, ибо размеры полотна были грандиозные – 1,8 на 2,5 метра…

…Стол был накрыт, не понятно как и когда, приготовленными, руками новой хозяйки, яствами. Все блестело: и стилизованные под старину, коричневого дерева балки, венецианская штукатурка на стенах, и уже упоминаемые зеркала, подсвечники, с еще нетронутыми свечами, и даже выпуклая на сборках ткань гобеленовых штор.

Балдахин и скатерть отдавали серебряными и золотыми блестками. В камине потрескивали дрова, и удивительно – на его приступочке грелись два огромных, любимых хозяином, больших бокала старого Богемского хрусталя, купленного в антикварном магазине и подходивших под коньяк. Она знает, что его пьют чуть подогретым – ничего себе бомжик!

Вообще эта девушка иногда поражала своей начитанностью, воспитанностью и знанием всего, что должна знать женщина в возрасте никак не меньше лет сорока с соответствующим опытом, причем, прожившая в более – менее аристократическом доме, бывавшая не только в России и прежних советских республиках – ну да это скорее огромный плюс, чем минус.

…Все это венчал, выбранный ей, во время одной из их редких вылазок в город, в магазине нижнего белья, почти прозрачный наряд в шотландскую клетку неизвестного клана, через который при желании можно было рассмотреть большинство подробностей по-настоящему очень женственного тела.

Все, от чулок, крепившихся к пояску, до цветочков, вставленных в простенькую прическу, уже успевших прилично за это время отрасти, иссине-черных густых волос, было продумано, сочеталось и было направлено на необходимость произвести впечатление на Алексея, столь же неизгладимое, как и шокирующее…

Полюбовавшись сквозь щель между дверью и косяком, первый мужчина в ее жизни, решил не нарушать неожиданность подарка, и отправился на цыпочках обратно. Тем более, ему нужно было подумать, как теперь строить их отношения, где жить, что рассказать о себе, хотя кажется она уже знала больше других, да и вообще о многом, а для начала, неплохо было бы отвыкнуть жить бобылем, или точнее сказать – бирюком. Иии…, теперь кажется становился понятным вчерашний сон в бане.

Удивительно, как легко (многое кажется легким, оборачиваясь назад) получилось переступить ту пропасть, разросшуюся за годы без Ии и Милены, и вчера так неожиданно, хотя и предсказуемо, растаявшая, как снежная крепость по приходу весны. Именно Весны – ведь отец с матерью дали ей именно это необычное имя: он японец и она полька, наверное ядерная смесь, настолько необычная, что семья их развалилась, как только отец окончил свою дипломатическую службу в посольстве Японии в СССР. Годы скитаний начались почти сразу и в четырнадцать лет совсем юная девушка осталась совершенно одна, после смерти матери.

Не понятно как окончив школу, поступила в институт, проучилась почти два года, где и настигла ее та детская и мимолетная, несмотря на кажущуюся избранность и мощь, влюбленность, что слепа и доверчива. Не успела она признаться в этом своему избраннику, как молодой человек «подставил» ее на следующий же день на покупке героина, будучи сам наркоманом.

Юная дева, ничего не понимая в этом, принесла не наркотик, а подложенную продавцом, вместо отравы смесь разного всякого, за что была избита и обрита наголо своим возлюбленным, а потеряв сознание после издевательств, выброшена с третьего этажа, от куда ее с поломанными ребрами, сердобольные милиционеры отвезли на территорию другого отделения милиции и…, в общем очнулась она в небольшом городе, недалеко от столицы, в компании сбежавших детей из детдома, которые не то что бы приютили, но не дали погибнуть, за что в виде платы обобрали до нитки и одели в лохмотья.

В довершении всего, уверенный в её смерти, возлюбленный, попав с покупкой очередной дозы в историю с арестом, перевел все вины на неё, предполагая таким образом разом утопить все проблемы. Так она оказалась в розыске и на самом дне этого мира, жестокого и немилосердного.

Вши стали самым меньшим злом, память возвращалась медленно, а возможностей больше не становилось. Нормальным состоянием стали болезни, побои, но не насилие – видимо бомжи, как и Алексей, не рассмотрели в ней с короткой прической, в мальчуковой перелатанной одежке, с оттеняющими кругами черно-синего цвета под глазами, женщины. Как мальчик она никого тоже не прельстила, а потому ее заставляли только убираться, попрошайничать и бегать за водкой.

В зимний день, когда «Солдат» нашел ее умирающей в подвале, она за неделю до этого убежала, поняв, что лучше голодная и холодная смерть, чем подобные издевательства. Три дня не пив, ела только снег, всю эту неделю не имела крошки во рту – так и не смогла себя пересилить, что бы красть.

Не вероятно, но причин не верить этому не было, ведь прожив в доме Алексея, где имелись и некоторые ценности, не позарилась ни на одну из них. Конечно он все проверит, попытается найти отца или могилу матери, на худой конец, нужно будет посмотреть, что можно сделать с ее настоящей фамилией – якобы на нее пытались «повесить» какое-то преступление и так далее. А пока сделанные усилиями Алексея документы есть, дальше же время покажет, ведь и он тоже, уже забыл свою фамилию…

На этой мысли дверь открылась, мужчина претворился спящим, но одним глазом подсматривал. Она вошла и все идеи, забивавшие его голову, смешавшись, «вылетели в трубу». Он почувствовал влажный, теплый поцелуй, сделал вид просыпающегося и затянул ее, слабо сопротивляющуюся в кровать… не надолго.

Притворные протесты были так же притворно приняты, и через пятнадцать минут счастливый, с почищенными зубами и в халате, по ее просьбе, на голое тело, «Солдат» вступил в новую жизнь, и первыми словами, которые он услышал были:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация