Подобные легенды должны быть очень подробны, с выдуманными, а, может подсмотренными и выученными реакциями на разные ситуации, с объясненными мимикой, жестами, эмоциями, возникающими не случайно, а как и у любого человека, впитанными годами жизни, созданными им самим или перенятыми, осознанно или нет, у родителей, друзей, знакомых. Проживая свою собственную жизнь, Алексей часто пытался представить реакции выдуманных персонажей на только произошедшее – это успокаивало, порой веселило, ведь воображение человека способно подарить разные картины, от эротических сцен, до ужаса, прогоняющего по всему телу огромные мурашки.
В его жизни было достаточно минут и часов одиночества, когда такое занятие могло вытащить из любого морального коллапса или апатии, при которых многое им совершаемое, откладывалось в виде тяжелейшего груза, падающего на его сознание, как правило, без предупреждения и в самые неподходящие для этого моменты.
«Сотый» серьезно подходил к подобным нюансам, поскольку они представляли довольно большую часть его безопасности, выручая из создавшихся сложных ситуаций, иногда и спасая жизнь, хотя изначально были призваны просто скрывать собственно внешность.
Сегодня имидж должен был обманывать, расслаблять и даже давать встречному человеку при первом же взгляде чувствовать себя выше и сильнее. При удачной игре у встретившегося должно было появляться ощущение некоторой жалостливости и брезгливости по отношению к тому виду, которым облек себя «Сотый» – недоинтеллигент – неудачник, осознающий свою ничтожность и влачащий свое существование в вечных жалобах и осуждении всего окружающего, смотрящего на мир и людей с опаской и исподтишка, якобы пряча накопившуюся злобу, что бы выплеснуть ее в спину прошедшему только что человеку, и то про себя.
Эти образы Алексей собирал из жизни, обращая внимание прежде всего на те, что отталкивали или наоборот притягивали. Запоминал фразы ужимки, жесты, голоса, смешки, построения фраз, используя их не ради веселия, но совмещая с внешностью аккуратно и продуманно, и разумеется постоянно импровизируя.
Удачных было не много – два-три, ну так большего нужно и не было, зато отработанные, они никогда не подводили и всегда соответствовали моменту. Будет так же сейчас? Кто знает…
Выходя и сжимая в тонкой эластичной перчатке с названием «вторая кожа», купленные специально на размер меньше, пульт от взрывного устройства, покоящегося уже вторые сутки недалеко от могилы, «Солдат» вообще не думал, какими могут быть последствия от взрыва эквивалентного килограмму тротила, напичканного к тому же двумя-тремя килограммами поражающих элементов. Он конечно представлял и даже уверенно знал кто погибнет, а кто будет ранен на разном удалении от эпицентра, но сейчас это не имело никакого значения – буря эмоций настолько захватила его разум, что сопротивляться сил почти не было. А ведь еще впереди была встреча, назначенная на том же месте и в тоже время с теми, кого приведет «Чип», скорее всего и на свою погибель и на его.
С другой стороны каждый знает, что как бы сознание не было захвачено переживаниями, но если человек попадает в ситуацию, где включаются инстинкты самосохранения, то последние вытесняют все, что мешает выжить, включая адреналиновым впрыском не только механизмы силы, реакции и ловкости в разы превышающие норму, но и убыстряющие мыслительные процессы, вытесняющие это лишнее…
…Выйдя на улицу, и еще подпрыгнув несколько раз, дабы убедиться в удобстве и плотности крепления всего обмундирования «Сотый» включил рацию и, настроив на нужную частоту, вызвал «Санчеса»:
– «Санчес», «Собака» на связи, как слышишь, что видишь?…
– «Санчес» – «Собаке», все слышу и все вижу…, оба входа оцеплены…, задний – одним на колесах, возможно посторонний…, главный – серьезно, но все расслаблены, видно пока создают массу… «Пара» работает внутри, но на меня даже внимания не обратили. Короче до пика не близко…
– «Санчес», своих не наблюдал?…
– Пока нет, «Собака».
– Продолжай, я выдвигаюсь. Твой теперь задний вход, думаю пройдут через него. Цель «Чип» и сопровождающие, остальное второстепенно, как понял?…
– «Санчес» все понял…, рад, что ты ожил… Все сделаю – до связи…
– До связи…, может и ожил… – Действительно, корпус рации, и голос Александра, как прикосновение волшебной палочки со скоростью мысли, возвращали его к жизни, но нервы оставались, даже уже не на пределе, а надорванными и держались на последней нити. Некоторый холодок вносило обстоятельство начинавшегося осознания своего одиночества, наверное первого из спутников человека переживающего измену любимой. Это ли сделало из его нервной системы лохмотья? Разумеется нет! Но была еще воля и ее усилия, мощь которых восстанавливалась с каждой секундой, резко проявляя понимание грозящей опасности и того, что носитель этих мыслей сам прется в самый ее эпицентр.
Можно было бы взорвать и наобум – и этому главшпаны были бы рады, но во-первых – изначально он не собирался этого делать, считая подобное на кладбище подлостью. Дань уважения падшим – это то, что не могут перешагнуть даже милиционеры, а во-вторых те же самые деятели, за исключением Андрея, собрались его отправить к праотцам, осталось тому получить только физическое подтверждение.
Поста с заднего хода не было, находившийся в машине мужик в годах дрых и скорее имел отношение к церкви рядом, чем к чьей либо безопасности. «Чистильщик» прошел к заранее выбранной могиле, дозорная пара вяло шляющаяся по главной аллее, о которой докладывал Саша, так же не обратила и на него никакого внимания, и сгорбленная фигура с авоськой, набитой совочками, метелкой и водой – тем, что нужно для ухаживания за надгробием, плетущаяся шаркающей походкой (именно про таких говорят – наступает сам себе на «хвост»), проплыла за ограду старой не ухоженной могилки, впрочем, удивительным образом своим местом расположения позволяющая отслеживать большинство движений у стелы на площади, куда выходила и могила Шухат.
Достаточно безопасное расстояние давало гарантию и незаметности, и в любом случае, непоражения как осколками, так и пулями, поскольку спрятаться было за что, в отличие от стоящих на площадке перед колонной.
Серенький недоинтеллигент занялся делом, для которого, по всей видимости, и пришел, с тем и растворился меж плитами и надгробиями. Молодые люди в коже на широких плечах начали по нескольку подходить к означенному ранее захоронению, Алексей же привыкал и к роли, и к опасности, что оставляло место прежним переживаниям, постепенно снова завоевывавших место под солнцем его разума. «Санчес» иногда выдавал некую информацию, скорее предположения, нежели факты, сам же, в случае надобности, и опровергал ее.
Означенное время прошло, пролетели и еще почти полчаса, как вдруг на тропе к могиле «Шухат» появилась группа мужчин с букетами роз в руках. «Сотый» прислонив левую руку к шейной гарнитуре дал понять Александру о готовности, который вместо ответа сообщил о проявившемся движении и с его стороны.
Алексей разглядел «Акселя» – сколько же раз их сводила судьба, но так и не удосужилась не одним из них облегчить землю. «Солдат» пощупал пульт, но доставать не стал: «Дааа, постарел дружище. Ты мне как хороший знакомый, с которым все хочется встретиться, распить чарочку, да ни времени, ни возможности нет…, нет…, нет. Нет… – сегодня не твой день, а может быть и наоборот – твой…, в любом случае вернешься ты домой или нет зависит не от меня…» – а подумав еще немного, добавил так же про себя: «И вообще, пожалуй я расторгну контракт со смертью на твою жизнь… – пошли они все!..» – размышление прервал Саня, нервно теребя эфир:
