Наблюдая за передвижением Таранцева, я понимал, что столкнулся с профессионально организованной охраной, мало того — с самой «конторой», представители которой были костяком, сберегающим тело бизнесмена.
Перестрелку затевать не хотелось, глупостью было и минировать пути отступления, понимая, что обязательно будет преследование.
Ориентироваться же надо было на один тихий выстрел и одного убитого, а не на громкий расстрел с множеством потерпевших, которые ещё проскакивали в те года. Тратя десятки часов, я искал вариант, зная, что таковой найдется. Внутреннее чутьё подсказало, что особенное внимание необходимо обратить на два офиса: один представлял собой двухэтажное здание, стоящее особняком на пригорке, напротив площади Киевского вокзала через Москва-реку, второй — здание, где арендовался этаж под представительство «Русского золота» в Щипковском переулке.
Предчувствие постоянно давило, убеждая не заниматься этим, планы и схемы, постоянно менялись, а настойчивость младшего брата всё возрастала. Вернулся сон, уже много лет время от времени снившийся мне. Я видел его тогда, когда предприятие, которое меня занимало, обещало быть неудачным: виделся строй людей в форме в прежнем училищном расположении роты, настроение ощущалось хорошее, причем оно сопровождалось отчётливым пониманием того, что исполнилась давняя мечта, но мечта именно этого сна: не меня реального, а существовавшего именно в нём — как будто я поступил второй раз в тот же ВУЗ, но прежних сокурсников не было. Радость от какой-то перемены сопрягалась с необходимостью проходить трудности. Радовали перспективы после выпуска из этого заведения, что и вызывало положительные эмоции, как от окончания какого-то необходимого испытания, а место в строю и сам строй напрягали. И лишь попав в лагерь строгого режима, понял, что это за рота, и что за «вуз» жизни, мало кому нравящийся, но неизбежный за содеянное, всегда с тревогой ожидаемый, но радостный своим освобождением.
Очередная встреча в коттеджном городке, напротив жилого комплекса «Золотые ключи», недалеко от Мосфильмовской улицы, была поддержана порывистым сообщением якобы случайно перехваченной информации о «заказе» Таранцевым Олега за один миллион долларов, что впоследствии всплыло на судебном расследовании и вызвало лишь очередную мою улыбку, поскольку «заказ» этот был, по словам младшего Пылева, сделан якобы мне.
На это сообщение, рассказанное мною Андрею, последовала весёлая тирада брата, так как абсурд выдумки был очевиден, хотя на месте Таранцева я, наверное, желал бы подобного.
Колесо процесса закрутилось быстрее, было выбрано уже конкретное место — офис в Щипковском переулке, и оружие — АК-74С с ПББС и двукратной оптикой. Такой выбор казался бредом — работать пришлось бы из автобуса, где меня просчитали бы в пять секунд, а если бы я и успел отъехать сразу, то засветился бы по полной программе, и от этой охраны мог и не уйти, даже бросив автобус через несколько кварталов, хотя история покушений человека на человека видала всякое.
Это заставляло настойчиво отказываться от выбранного варианта, да и гарантии были неважные: тело бизнесмена постоянно закрывалось несколькими телохранителями, а потому требовалось найти в жёстко соблюдаемой схеме сопровождения слабое место и, уже от неё отталкиваясь, разрабатывать новые варианты. Как раз в это время, по очередному требованию Олега, состоялась наша третья встреча начавшаяся на Олимпийском проспекте, уже обставленная помпезно и призванная обратить мое внимание на широко предпринятые меры ради его безопасности.
Меня забрала бронированная «Волга» с водителем, доставив до подъезда отеля «Мариотт» на Тверской улице, в фойе которого были заметны знакомые лица. Наверное, весело я смотрелся там, в форме американского пехотинца, высоких ботинках и камуфляже Woodland. Поднявшись на этаж, можно было увидеть продолжение спектакля: там находились четыре человека в строгих костюмах, двое — у лифта и столько же — у двери номера.
Распахнувшийся вход показал ещё четверых — двоих из ЧОПа, судя по значкам на нагрудных карманах пиджаков, и двоих — из приближённых Пылёва, один из которых и доложил обо мне, будто я как снег на голову свалился.
Не знаю, какое впечатление могло всё это на меня произвести. Судя по встрече на Канарах, которая меня напрягла неимоверно, сегодняшнее действо должно было, очевидно, вселить какой-то ужас и придать моим действиям новое ускорение.
Олег вышел на встречу и поначалу растерялся от моего внешнего вида: на мне была куртка М-65 с опознавательными фурнитурными нашивками, шевронами, эмблемами по образцу военной формы США, правда, берет военно-воздушных сил Её Величества Королевы Великобритании, а в руке — привычный для меня зонтик со стилетом внутри. «Вот, учитесь, балбесы: ни у одного милиционера никаких мыслей, кроме любопытства», — констатировал он, протягивая мне руку и уставившись на мои усы, сваливающихся к подбородку буквой «П». Внешность была действительно прикольной. Благо, выбор у моего хорошего знакомого Анатолия и его друга Вадима в магазине «Камуфляж и снаряжение» был не просто велик, но и разнообразен.
Вот уж что доставляло удовольствие, так это копание в разного рода армейских шмотках, а после покупки обкатывание их в разных условиях. Вообще, это отдельный мир, благодаря знакомству с представителями которого, я имел возможность в него окунуться и почерпнуть много чего интересного и полезного. Поразительно, но даже сейчас, по прошествии двух судов и стольких лет, мы старательно поддерживаем отношения и строим планы на будущее, даже в отношении этой книги. Но не будем отвлекаться.
Мы сели в гостиной обширного номера, принесли чай, и Олег показательно поставил посреди комнаты дипломат, что потом позволило мне вылить массу эмоций при разговоре с Андреем, высказав удивление и неудовлетворенность по поводу сделанной аудиозаписи — именно в этом состояло предназначение кейса, и не понять это было сложно. Олегу же открытым текстом объявил, что в таком разе буду только слушать, на том и порешили.
Суть разговора сводилась к требованию ускорить покушение, в виде оправдания я обратил внимание на некоторые задержки. Скажем, на придуманное переоформление автомобиля, вызванное необходимостью вести из него стрельбу. Так же нужно было сделать переходные втулки от среза оптического прицела к объективу видеокамеры, объяснил новую идею, над которой мы работали уже целый месяц, о механизме, с закреплённым на поворотном устройстве автоматом и с дистанционным управлением, мало того — с видеопередатчиком, выводящим происходящее через прицел на контрольный дисплей. Он загорелся, увлёкся, и через пару недель предоставил автомобиль жигули-2104 с безвестной историей и ещё всякую всячину, соответствующую перечню в переданном ему списке.
Заинтересованность была такой, что стоило позвонить вечером, как с утра всё необходимое уже готовы были передать, вне зависимости от сложности запроса.
Наконец-то обнаружилась прореха в охране, что позволило, с условием применения почти уже готового аппарата с дистанционным наведением и стрельбой, дать гарантию стопроцентной уверенности поражения цели при безопасности охраны.
Весь нюанс состоял в подъёме «цели» по лестнице после выхода из машины и прохода ко входу в здание. Охранники располагались полумесяцем, акцентируя внимание на стороны по бокам и, естественно, на тыл. Всё вместе сзади, при подъёме до середины лестницы, как и сбоку, прикрывали бронированные машины. Однако имелось одно «но». Поднимаясь по ступеням, следующие вверх люди попадали в зону вне прикрытия их машинами. Мало того, телохранители физически не могли подниматься впритык за хозяином, заслоняя его, но двигались несколько позади для его же удобства, так что тыл охраняемого объекта господина Таранцева при подъёме на несколько секунд оказывался выше тела охранников примерно на 70-100 сантиметров и, соответственно, был не прикрыт! Оставалось лишь воспользоваться этим окошком, организовав удачный и безопасный для окружающих выстрел.
