– Ладно, можешь называть меня упырем, светлая эльфийка, – вздохнул Викентий. – Но это больше похоже на препирательство, чем на дружбу.
– Зато мы достигли и взаимопонимания, – склонила голову набок девушка.
– Меня научишь подобным путушествиям?
– Давай попробуем, – не стала выпендриваться Света. – Ты, кажется, хотел попасть вечером в Сарвож?
– Откуда ты знаешь?
– Считай, что я при Макоши личный секретарь-референт. Она сваливает на меня все, что только может. Пойдем…
Боги спустились вниз, миновали тронные палаты и светелки за ним, остановились перед темным овалом.
– Чтобы попасть через зеркало в другое место, нужно соблюсти два условия, – поставила Викентия перед рамой девушка. – Во-первых, точно знать, куда именно ты хочешь проникнуть. Во-вторых, иметь уверенность в том, что ты способен это сделать. Готов?
– Да ни хрена! – Молодой человек вытянул руку и потрогал холодный полированный камень. – Как в это можно войти?
– Ты когда-нибудь в жизни пользовался дверью? – спросила Света.
– Это был сарказм?
– Ты подходишь к стене, в которой имеется дверь, – пропустила его вопрос мимо ушей юная богиня любви и согласия. – К прочной, бетонной, непробиваемой стене. Но ты нажимаешь ручку, открываешь створку и делаешь шаг вперед. И твердо знаешь, что сейчас пройдешь сквозь стену и окажешься в соседнем помещении. Уверен в этом, не сомневаешься, не колеблешься. Знаешь, что стена тебя не остановит, что это больше не препятствие. Вот и здесь то же самое. Выключатель не тут, – девушка постучала костяшкой согнутого пальца по обсидиану, – он тут! – она указала себе на голову. – Внутри тебя должна сохраняться уверенность в том, что ты проходишь через дверь, и понимание того, что ты увидишь за нею…
Света скользнула мимо парня и бесшумно, словно призрак, исчезла в овале.
Несколько мгновений – она возникла снова, держа в руках полевую ромашку.
– Ни хрена себе! – повел плечами Викентий. – Слушай, а…
– Уже пробовала, – ответила Света. – Чуть нос не разбила.
– Ты о чем?
– Ты ведь хотел спросить, нельзя ли через зеркало вернуться обратно в будущее? – скривилась девушка и отрицательно покачала головой. – Нет, не получается. Наверное, нашей мощности просто не хватает, чтобы пробить толщину веков. В смысле, силы нашего организма. Про проходе сквозь зеркала мы являемся чем-то вроде блока управления и одновременно батарейки. Этакий живой блок питания. Для горизонтального перемещения, на расстояние, нас хватает. А вот для ухода «на вертикаль», сквозь время, мы уже не тянем. Кстати, чтобы затянуть нас сюда, пришлось объединить свои силы трем десяткам сильнейших богов. Так что… Ты будешь пробовать или нет?
Викентий посмотрел на зеркало, подумал и вздохнул, качая головой:
– Нет. Я не верю…
– Давай вместе. – Света встала рядом, обняла его за талию. – Нам нужен Сарвож. Вместе, Вик!
Ш-ш-шаг…
Бог войны шагнул в зеркало – и оказался в бревенчатом, пыльном и полном мешков помещении.
Девушка убрала руку, отодвинулась:
– Возвращаться назад получается проще. Хорошо помнишь светелку Макоши и знаешь, что в нее можно вернуться. Попытайся!
Викентий встал перед зеркалом, прикусил губу, вглядываясь в отражение. Вытянул руку, щелкнул серебро ногтем и покачал головой:
– У меня не получится. Я не верю. Ты заберешь меня отсюда?
– Конечно, – согласно кивнула юная богиня. – Завтра на рассвете. Пока…
Она качнулась вперед и растворилась в серебре.
Викентий потрогал зеркало кончиками пальцев, хмыкнул и развернулся. Вышел во двор и поймал за локоть пробегающую мимо селянку:
– Ты знаешь, где сейчас находится Уряда?
– Один?! – охнула женщина и закричала во весь голос: – Великий Один вернулся!!!
В крепости началась суета, беготня, славяне стали собираться поближе к нему. Викентий явственно ощутил их радость, восхищение – и текущие от людей волны тепла… Их силу!
– Мир и покой Сарвожу! – поднял руку над головой бог войны. – Вам не о чем тревожиться! Мы разгромили армию оборотней возле Чердыня, перебив почти всех зверей и прогнав уцелевших обратно в леса. Теперь им не до войны, раны зализывают. Живите спокойно!
– Слава Одину! Слава воителю! – обрадовались сварожичи.
И тут Викентий увидел ее – девушку с голубыми глазами с длинной толстой косой. И узнал:
– Уряда!
Горожане посторонились, открывая взору великого бога его избранницу. Красавица зарделась, потупила взор. Викентий сам подошел к девушке. Несколько мгновений помолчал, глядя в ее большие глаза. Потом расстегнул сумку, достал жемчужное ожерелье, расправил нити и повесил на шею Уряды.
– Это тебе, – сказал он.
Горожане охнули в восхищении. У девушки округлились глаза. Не сдерживаясь, она прыгнула на шею Одину, крепко прижалась щекой к щеке. На миг Викентию померещился на губах солоноватый привкус – а потом красавица отступила.
– Я сейчас, великий Один. Я быстро!
Уряда убежала куда-то в глубину двора, вернулась с корзинкой, схватила гостя за руку, повела к калитке и наружу, за огородные грядки. Они миновали ольховник, ивовые заросли и оказались на просторной поляне, на краю которой был сметан небольшой стожок. Без каких-либо предисловий девушка стянула через голову платье и выпрямилась перед ним, розовая от лучей заходящего солнца. Высокая грудь с большими розовыми сосками, неожиданно широкие для столь хрупкой девушки бедра, сильные ноги и ярко-рыжий пушок внизу живота.
От такого зрелища Викентия бросило в жар. Он вдруг понял, что в этом мире есть вещи куда более важные, чем смертельные сражения, куда более желанные, чем шестоперы, куда более яркие и живые. Через миг он уже целовал губы Уряды, ее шею, грудь, ее живот, пупок, пока не опустился до того самого рыжего пушка… А когда девушка застонала от страсти и нетерпения – он резко выпрямился, быстро скинул одежду, опустил столь желанную красавицу в стог и накрыл собой, сливаясь с ней в единое целое, погружаясь в пламя страсти, огня, наслаждения, взрываясь сладострастием, на несколько минут переводя дух – и снова проваливаясь в безумие.
Викентий смог остановиться, лишь когда услышал первое, сонное еще стрекотание птиц, предупреждающее о приближении утра.
– Мой бог, ты неутомим… – Уряда несколько раз поцеловала его в грудь.
– Да, я бог, – рассмеялся великий Один. – И я твой. Жаль, что с рассветом мне надлежит стоять перед зеркалом. Мне не хочется с тобой расставаться.
– И мне… Мой бог… – Девушка села, утонув внутри стога. – Получается, я собирала корзинку зря?
– Что там?
– Копченые окуни, репа, огурцы.
