– Правдивую? – вежливо приподнимает брови Львовский.
– Конечно, о чем речь, я не печатаю вранья!
– Опрометчивое заявление для человека, за которым редактирует Ван Глински… – Шеф потирает глаза и смотрит на часы. – Черт с вами. Лучше здесь, чем у копов. Восьмая комната на втором этаже, дверь открыта, паутину можно смахнуть. Завтра Кики заберет с вами нужные вещи. Она будет вас сопровождать на работу и обратно, от других обязанностей я ее освобождаю. Временно.
– Эй! – Девушка возмущенно смотрит на шефа. – А если я…
– Задание, малышка. Не обсуждается. Если он сдохнет – вылетишь пробкой.
Кики опускает голову, насупившись, а Харперсон радостно хлопает ее по плечу:
– Я польщен!
Львовский разворачивается в сторону кухни. Даже хромает он сильнее, чем обычно.
– Идемте поболтаем.
Его тон не терпит никаких возражений, но Элм робко напоминает:
– А Хан? Мне сказали…
– Он разбирается с бойней в центре. Информацию передадите ему, все равно надолго я вас не задержу.
В кухне горят все лампы. Вэнди, Дэрил и остальные сидят за столом – у меня возникает чувство, что все это уже было, и я отворачиваюсь к темному окну. Я сразу замечаю Джона: как обычно, он стоит на некотором расстоянии от остальных, невидимая и готовая к чему угодно тень. Джон улыбается, и я тоже. Элм толкает меня в спину, и я иду Айрину навстречу. Прислоняюсь к подоконнику и спрашиваю шепотом:
– Как там дела?
– Не очень.
– Много пострадавших?
– Не слишком. Солдаты действовали лучше, да и мы не опоздали.
Он замолкает: шеф бьет по столу кулаком, привлекая наше внимание:
– Уважаемые цепные собачки… или как нас кличут в Городе…
Я смотрю в холодные глаза Львовского, скользящие по нашим лицам. Интересно, чем он так рассержен? Чем мы ему не угодили? Только тем, что пару раз облажались, или…
– Как видите, денек был жарким. Не гарантирую, что остальные будут лучше. И поэтому пункт первый: есть желающие уволиться?
Даже Элм перестает шептаться с Вуги. Все мотают головами, не спуская с шефа глаз. Я ловлю себя на том, что делаю то же самое. Только Джон, повернувшись спиной, смотрит в окно и, кажется, не слушает. Львовский, остановившись взглядом именно на его затылке, продолжает:
– Ценю. Родина, как говорят на Севере, не забудет, товарищи. Итак, объявляю план на следующие дни. Первое: придется пожить здесь. Всем. Без отлучек. Второе: рейды будете совершать не парами, а по одному. Двух пар на Север и Юг оказалось недостаточно, больше мне пока взять некого. В случае опасности будете вызывать друг друга, проверьте телефоны и навигаторы. Третье: внизу, на складе, есть новые винтовки с более высокой пробивной мощностью. Привет от Джея Гамильтона. Советую потренироваться заранее, у них несколько своеобразная система прицела. Только не друг на друге. Вопросы есть?
– Это надолго? – приподнимается с места Дэрил.
– Пока политики не проведут кое-какие мероприятия. Пока количество происшествий не уменьшится. Нам необходимо больше заниматься поисками фабрик роботов. Как вообще такое может быть, что ни одна до сих пор не обнаружена? Вуги?
Призрак разводит руками. Невольно отмечаю, что он снова какой-то очень блеклый.
– А я что? Вы мне предлагаете зондировать все пространство?
Он мертв. Но он сжимается, когда шеф щерит на него зубы:
– Да, именно это я тебе и предлагаю. И ты займешься этим послезавтра.
– А завтра?
Элм поднимается и идет к кухонным полкам. Ставит на плитку чайник и, прислонившись к буфету, смотрит на шефа. Вызывающе. Даже нагло. Тот хмурится еще сильнее.
– Завтра переговоры партии Свободы с партией Единства. Первое из мероприятий, нацеленных на облегчение нам жизни.
– Западный гарнизон? – немедленно вмешивается Дэрил. – Вы рассчитываете…
– Личная просьба Джея Гамильтона. – Львовский не обращает на Грина никакого внимания. – Четыре человека. Ты идешь, Дэрил, как самый болтливый. Ты, Вэнди. Как самая красивая. Нужно представительно выглядеть.
Вэнди кивает без возражений. И кидает на Дэрила быстрый внимательный взгляд.
– Эшри, тебя я бы тоже хотел взять с собой, ты в курсе дел. И Хана.
– А я? – тут же с обидой вскидывается Элмайра. – Ведь я и Джей…
– С тобой у меня будет отдельный разговор. Остальные – можете пока отдыхать. Вуги, Джон, к мониторам. Завтра патрулируете Город, больше мне отправить некого. Будьте очень внимательны, от этого многое зависит. Особенно от тебя, Джон. Я бы взял тебя на переговоры, но Глински лично возразил – похоже, ты первая заноза в его заднице. На этом все.
Шеф с Элм уходят. Еще какое-то время мы сидим, осмысливая информацию. Наконец Кики вскакивает и, потянувшись, довольно сообщает:
– В таком случае я даже рада личному заданию шефа.
– А какое тебе дали задание?
Вэнди задумчиво разглядывает ногти. Вид у нее не очень расстроенный: наверное, рада, что сможет побыть с Дэрилом завтра. И потом. Хоть кому-то наши неудачи на руку.
– Я охраняю Харперсона: его пытались убить.
– Вау! – Грин фыркает от смеха. – Терпения тебе, малышка.
Кики заливается краской и поскорее вылетает из кухни. Вэнди прожигает худую спинку мисс Стюарт взглядом – обращение Дэрила «малышка» ревнивице явно не понравилось.
– Чаю, Дэрил? – наконец мягко предлагает она. – Ты наверняка устал…
Грин соглашается. Но все то время, что Вэнди возится с кипятком, он посматривает на меня. Вскоре они оба уходят, а за ними, грызя кубик сахара, плетется Бэни.
Видя, что и Джон направляется к двери, я окликаю его:
– Хочешь, я сварю тебе кофе? Принести в комнату?
Он благодарно улыбается, но качает головой:
– Не надо, Эшри. Спасибо.
– А… – Не знаю, что еще сказать, боковым зрением вижу, как Вуги с любопытством таращится на нас. – Окей. Ну, если что, мы здесь, ждем Хана, и…
– Буду знать.
Он уходит, прикрыв дверь.
– Хочешь, я сварю тебе кофе? – тут же заливается хохотом Вуги. – Хочешь, я выйду за тебя замуж и рожу тебе пятерых миленьких гуманоидов?
Я швыряю в него чайной ложкой, которая попадает призраку в грудь. Через несколько секунд он уже кружит вокруг меня, напевая:
– Джон и Эшри сидят на дереве, и…
– Заглохни, покойник!
Настроения поддерживать шутку нет, я чувствую, что очень устала. А при мысли о завтрашних переговорах и вовсе подкатывает тошнота. Опять слушать этих двоих, а в итоге мы, разумеется, останемся ни с чем, так как Глински никогда не уступит… Не хочу, не хочу, не хочу.
