– Фу, отвел душу… Сегодня мой день! Правда, я устал, надо отдохнуть, все равно вы никуда не денетесь.
Он вытер пот со лба и, не глядя на кровавое месиво, в которое превратилась спина Никиты, двинулся к выходу.
– Чао, дети мои! Я вернусь завтра, если вы еще не умрете без воды, без пищи, но зато с ранами, со следами побоев… Ужас! А вдруг я приду не завтра, а через месяц? Может быть, меня закрутят какие-нибудь дела? Ха! Ха! Шучу, может быть, я приеду и сегодня… не знаю, как карта ляжет… я стал такой ветреный…
Гоша открыл металлическую дверь ангара и вышел на улицу. По звуку удаляющихся по гравию шагов Лена поняла, что он действительно ушел. Она перевела взгляд на Никиту и содрогнулась.
«К его шрамам после операции явно добавятся другие. Если мы вообще выживем…» – подумала она.
– Никита! Никита, пожалуйста! Ты не умер? Никита, миленький! Ты слышишь меня? – позвала она его, извиваясь на полу и не имея возможности освободиться от пут.
Его темные кудряшки дрогнули, и он поднял голову.
– Да, я слышу и, кажется, дышу…
– Он ушел! – воскликнула Лена, кашляя от сухости в горле.
– Я знаю… я не был в отключке… я все слышал… – говорил он тяжело и отрывисто.
– Никита… Господи, что он с тобой сделал! – всхлипнула Лена.
– Ерунда… Ты лучше скажи, ты в порядке?
– Нормально все… пара синяков. Ты, надеюсь, не был дураком и пришел не один? Помощь ведь подоспеет? – с надеждой в голосе спросила она.
– Ошибаешься. Наверное, и правда я дурак, но пришел я один, – ответил Никита, сплевывая кровь.
– Не может быть! Почему? Почему ты не сообщил в милицию?
– Я боялся за тебя. Гоша – псих, и он бы убил тебя сразу, если бы заподозрил за мной слежку, – пояснил Никита.
– Очень хорошо! Зато сейчас мы погибнем оба. Он решил бросить нас здесь, чтобы мы умерли без воды и пищи, а ты еще и ранен… Знаешь, мне было так больно, когда он бил тебя, как будто удары наносили по мне.
– Очень странно.
– Не говори, сама удивляюсь. Даже могу признаться, что почти влюбилась в тебя…
– Да? – Никита поднял бледное лицо с насмешливой улыбочкой. – Ради этого признания стоило вынести все эти удары.
– Радуйся! Только толку-то, все равно погибнем. Я на твою спину смотреть не могу… Вот зверь! Что же ты ему сделал?
– Долгая история… – снова опустил голову Никита.
– А у меня есть время, я сейчас никуда не спешу. Кстати, не жалей себя, что пострадал из-за меня. В конечном итоге ведь ты сам меня послал на встречу с этим психом! – надула губы Лена.
– Ну, ты и язва! Я и предположить такого не мог. У нас подобное впервые. И – надо же! – именно с тобой.
– Мог бы и не лезть спасать меня! Знал же, что вовсе я не твоя девушка, ну и плюнул бы на меня! С чего этот псих решил, что мы близки? Что тебе до меня? – обиженно проговорила Лена.
– Значит, есть что, – снова сплюнул кровь Никита. – А у этого, как ты говоришь, психа есть интуиция. Он наверняка следил за мной и почувствовал флюиды, что идут от меня к тебе.
– Кто он вообще такой, этот Гоша? – Лену все-таки раздирало любопытство – ей хотелось знать, от чьей руки она погибнет. А еще она почувствовала острую необходимость переменить тему, пока разговор не зашел слишком далеко, так как она не видела никакой перспективы развития своих с Никитой отношений, тем более в подобной ситуации.
– Он мой друг.
– О, это я уже поняла! – воскликнула Лена, скрипя зубами от боли в теле. Ей было неудобно перед Никитой, ведь его положение было намного хуже, однако он не издал ни одного звука. – Своеобразная у вас дружба… я бы сказала, оч-чень интересные дружеские отношения… Только я здесь при чем? Почему ты не сказал ему, что я тебе никто?
– Он не был склонен к разговору. Когда-то мы выступали на арене дуэтом с клоунадой и были самыми близкими друзьями. Гоша, правда, всегда был со странностями, но мы списывали их на его темперамент и характер. А когда я сорвался и не смог больше выступать, у него одного ничего не получилось, и Гоша покатился…
– Расскажи дальше, – попросила она.
– Я тогда был… как бы поточнее сказать… в общем, я не мог ему помочь.
– Я знаю, ты был парализован, и это еще вопрос, кто кому должен был помогать!
– Кто тебе рассказал? Хотя знаю. Роза, да? Вот у кого словесное недержание! Ну, хорошо… Гоша стал пить все больше, и приступы агрессии у него стали возникать все чаще. В результате его выгнали из цирка, – пояснил Никита.
– Этого следовало ожидать, – вздохнула Лена.
– Когда я выкарабкался, встал на ноги и открыл свое дело, то хотел взять его к себе на работу, но Гоша уже пропал… Во время очередного приступа неуправляемой агрессии он в пьяном угаре избил человека до полусмерти. Был задержан и признан психически ненормальным. Его упекли в психушку.
– Почему же он сейчас не там?
– Сбежал, наверное, – пожал окровавленными плечами Никита.
– И ополчился на тебя, что ты, парализованный, не смог дальше продолжать выступать в цирке? – ехидно спросила Лена.
– Как ни странно, но во всех своих несчастьях он действительно обвинил меня. Дело дошло даже до того, что я как будто специально сорвался вниз, чтобы оставить его одного. Я навещал его в психиатрической клинике несколько раз и, получалось, только провоцировал его агрессивные приступы. Я понял, что Гоша окончательно спятил.
– Поэтому ты ему не перечил?
– Да он форменный псих! Да еще и Розалия… – тряхнул спутанными кудрями Никита.
– Что – Розалия? – спросила Лена, хоть как-то отвлекаясь от боли разговором с Никитой.
– Она была его девушкой, когда мы дружной цирковой семьей колесили по миру с гастролями. Точнее сказать, его гражданской женой. А потом она не выдержала его приступов гнева и необоснованной ревности и ушла.
– Позволь, я угадаю? Она ушла к тебе.
– Какая ты проницательная! Да, она пришла ко мне за защитой и помощью, когда Гоша уже все разрушил между ними.
– Вы были вместе?
– Нет. Я бы так не поступил с другом, которому плохо. К тому же я в тот момент был женат.
– А что же тогда так разозлило Гошу, что он мечтает о мести? – полюбопытствовала Лена.
– Роза сказала ему, что влюбилась в меня, остальное дорисовало его больное воображение. Он почему-то решил, что все сотрудницы в моей фирме спят со мной. Ему было все равно, кого захватить, чтобы выманить меня. Не повезло тебе. Вот, собственно, и все…
– Все-то оно все, только мы с тобой оказались в полном дерьме, – грустно констатировала Лена.
– Фи… Разве воспитанной девочке пристало произносить такие слова? – улыбнулся Никита, посмотрев на нее сквозь упавшие на глаза волосы.
