— М-молли? Мисс Блэкуотер? — растерянно повторил Билл, глядя на неё широко раскрытыми глазами. — Ты… вы… откуда здесь?
— Д-долгая история, Билли, — вымученно улыбнулась Молли. — Ох, у тебя воды, случайно, нету? Мы с братом…
— Чарли! — повелительно бросил её приятель.
— Да, мастер Билл!
Из тьмы выскочил щуплый и вертлявый мальчишка годами едва ли сильно старше Моллиного брата. Одет он был в грязные, волочащиеся по кирпичам лохмотья, в которых едва угадывались остатки армейского френча, приходившегося ему как настоящее пальто.
Чарли с готовностью протянул Молли помятую фляжку. Девочка благодарно кивнула, сунула её брату, и он, не открывая глаз, припал к горлышку.
— Идём отсюда, — первым опомнился Билл. — Эй, братва, не стоим, шагаем!
Фонарь осветил кучку мальчишек — от восьми и до, наверное, тринадцати лет; все — в драных обносках и остатках некогда приличной одежды, по большей части — военной формы.
— Уходим, дурные тут места, — поторопил Мюррей. — Молли… идти сможешь?
— Смогу, — скрипнула она зубами. — Вот только Билли мой…
— Да он лёгкий как пёрышко. — Билл и в самом деле безо всякого усилия поднял Моллиного братца на руки. — Вперёд, пацаны! Харэ стоять! Овсянки тут не выстоишь.
— Спасибо. — Молли благодарно тронула Билла за плечо. Тот ухмыльнулся.
— Чепуха, свои люди — сочтёмся… Ну, рассказывай теперь, как ты у нас тут очутилась!..
Уличные мальчишки — жуткие проныры, и доверять им не следует. Молли не сильно хотелось рассказывать всё начистоту, и потому она повторила ту же версию событий, что и в школе: поступила в юнги на бронепоезд, отстала от своих в бою, когда был тяжело подбит «Геркулес», бродила по лесам, пока на неё не наткнулись егеря-разведчики…
Мюррей слушал внимательно, лишь время от времени подхватывая повыше своего младшего тёзку.
— Ну и выпало ж тебе! — покачал он наконец головой. — Слышали мы кое-что про тебя, конечно же, слышали… Так, сплетни всякие… Я ещё тогда подумал: ну Блэкуотер даёт, ну ващще! А оно эвон как… Ну, а здесь-то ты как оказалась?
Молли подумалось, что вопрос этот волнует Билла больше всех её остальных приключений.
— Особый Департамент… решили, что я опасна… пришли, чтобы схватить… папу и маму… усыпили.
— Усыпили? — поразился Билл, не замедляя шага. — Это как же?
— Ружьё специальное… шприцы… со снотворным, наверное… я точно не знаю. Маму с папой, значит, усыпили, а мы с Билли убежали. Бежали, бежали вот… пока на вас не наткнулись.
— Х-ха! Это мы на вас наткнулись, а не вы на нас!
— Почему вы на нас?
— Потому что Чарли — у него ухи, что у собаки! — услыхал внизу такой шурум-бурум, что ой-ой-ой. Решили пойти глянуть, не лезет ли кто к нам, — и вас увидели!..
Молли так и подмывало спросить, что думает её былой приятель об этом самом «шурум-буруме», однако она удержалась.
…Шли они довольно долго, как показалось выбившейся из сил Молли, хотя сам Билл Мюррей уверял, что «тут идти-то всего ничего»; позади остались полуразрушенные старые коллекторы и два завала с такими узкими щелями, что едва пролезет подросток, а уж массивному бобби в полном снаряжении не протиснуться ни за что.
Логово Билли Мюррея оказалось устроено в старом, полуобвалившемся зале, бывшем чем-то вроде отстойника, где встречалось сразу несколько коллекторов. Кирпичные своды просели, устья некоторых тоннелей закрывали ржавые решётки, правда, прутья у большинства были подпилены.
Зато здесь было сухо.
— Добро пожаловать, — не без гордости объявил Билл, ставя фонарь и со вздохом облегчения опуская Билли-младшего на старый и тощий матрас. — Наш дом. Наша крепость. У нас тут и вода есть!..
И точно — в одном месте из кирпичной кладки выбегала позеленевшая труба, откуда лилась тонкая струйка чистой и холодной воды. Под струю был заботливо подставлен мятый жестяной бидон, с каким ходят молочники. Ещё несколько бидонов стояло рядом.
— Всегда держим запас, — гордо объявил Билл. — Нас на мякине не проведёшь! И врасплох не застанешь!
Освещался зал полудюжиной армейского вида керосиновых ламп, равно как и свечами, понатыканными всюду, где только возможно.
Постелями служили ряды матрасов, изрядно грязных, однако брошенных не на голый кирпич, а на пусть и криво-косо сколоченные, но рамы из досок. Пол засыпан относительно чистым песком.
Мальчишки, похоже, натаскали сюда всего, что только возможно, подобно сорокам. Были здесь продранные стулья и колченогие, на скорую руку подчиненные табуреты, два настоящих стола, должно быть, разборные, потому что иначе их сюда было б не пронести; полки со всевозможнейшей утварью, судя по её виду — позаимствованной на ближайшей свалке.
Тем не менее сам Билл Мюррей щеголял в относительно приличном пальто, а когда он его сбросил, на несколько великоватой жилетке Молли заметила золотую цепочку от часов.
— А, это, — самодовольно ухмыльнулся Билл, задирая нос и извлекая на свет божий внушительный золотой хронометр. — Тот самый. Вернее, такой же. Я его таки спёр у скупердяя Каннингхема. От него не убудет, в лавке ещё добрая сотня всяких-разных…
Молли присела возле братца — Билли-младший уснул, подтянув коленки к подбородку. Билл перехватил взгляд девочки, оглянулся.
— Сэнди! Рич! Одеяло сюда, нет, пару! Одна нога здесь, другая там!..
— Да, мастер Билл! — Двое мальчишек из тех, что валялись на матрасах в дальнем конце «логова», поспешно вскочили. Вскоре братца Молли уже укрывали хоть и не шибко чистые, но толстые и тёплые одеяла.
— Тебя тут слушаются, я погляжу, — заметила Молли, оглядывая подземелье.
— Конечно! — подбоченился Билл. — У меня не забалуешь! Иначе бобби мигом выловят. Нужно, чтобы порядок был! А без него и свобода очень быстро кончается, — добавил он вдруг.
— Да ты прям философом заделался! — не выдержала, рассмеялась Молли, чувствуя, что наконец-то её стал отпускать холодный и липкий страх.
— Кем-кем? Ты, Блэкуотер, не шибко умствуй здесь! — внезапно нахмурился Билл. — Поняла?
— Да чего ты злишься? Философ — это тот, кто рассуждает об отвлечённых вещах…
— Вот именно, что об отвлечённых, — фыркнул Билл. — А мне мою ораву кормить надо! И попавшихся выручать! А на это деньги нужны! Так что нечего так на часы мои глядеть, Блэкуотер. Мы берём то, что нам нужно, ни у кого разрешения не спрашивали и спрашивать не будем! Понятно?
— Да чего ты злишься? — изумилась Молли. — Я тебе спасибо сказать хочу, а ни на какие цепочки и не смотрю!..
— Знаю я вас, богачей… — проворчал Мюррей. — Все вы заодно!..
— Да не мели ты чепуху! Я, если хочешь знать, видела, как тебя схватить пытались, когда ты часы у Каннингхема в первый раз стащил!
