На самом деле и революция, и казнь очередного агента империализма состоялись на день раньше. Когда, согласно договору, Амину и его любовнице по-добрососедски устроили в декабре досрочную встречу Нового года скромные труженики восьмого отдела Первого Главного управления КГБ. В президентском дворце состоялся фейерверк с помощью петард «РГД». И праздничный салют из донельзя интернациональных «Калашниковых». Амин отправился на небеса наслаждаться ласками неземных гурий, а в Афганистан наконец-то пришла хорошая жизнь.
Жаль только не знают некогда братские афганцы, кого поименно за нее благодарить, кроме давно откопытившегося Политбюро. Так ведь продолжают жить другие ветераны-декабристы, вроде заседателя революционного трибунала, славного представителя восставшего против тирании афганского народа, этого, мягко выражаясь, ибн Клим Решетняка.
Такой спец по измерительным приборам вполне способен самолично топором помахать, несмотря на почтенный возраст. Разве ему, подобно другим, не приятно вспомнить молодость? Да, не ошиблись родители, назвав Клима в честь самого выдающегося стрелка всех времен и народов наркома Ворошилова. Куда там до него легендарному Теллю. Спросить бы покойного президента Амина: кто лучше стреляет — наш борец за мир Клим или немецкий реваншист Вильгельм, интересно, что бы он ответил?
Но сейчас такое положение, о покойных Аминах Бабраковичах думать недосуг. Меня больше возможные кандидаты в покойники занимают.
— Значит, Сережа, говоришь, старый дружбан к нему приехал. С внучкой. Совершенно случайно этот отставной подполкан встретил меня, пригласил к себе...
— Ты, конечно, не отказался...
— Из уважения к сединам... — продолжил я.
— ...Но, по-моему, внучке краситься рановато, — наконец-то улыбнулся Рябов.
Укоризненно посмотрев на Сережу, весьма самокритично замечаю:
— Не это сейчас главное.
— Вот именно, — не сдержался коммерческий директор. — Наверняка производил впечатление.
— Да нет, больше мемуары выслушивал, — чуть ли не оправдываюсь в ответ.
— Пока ты их выслушивал, кто-то у тебя в номере порезвился. Бесшумно, несмотря на орудие преступления. Топор или мясницкий нож. Есть над чем думать.
Для воздействия на характер Рябова мне пришлось прикурить очередную сигарету.
— Да, Сережа, ты хватки не теряешь. Небось, успел правила дорожного движения нарушить? Откупился, понятно, по-царски. Потом с ящиком водки в райотдел, там, понятно, отыскались знакомые твоих знакомых. Правильно?
— В самых общих чертах, — подтвердил главный коммерсант «Козерога». — Знаешь, что меня больше всего интересует?
— Знаю, Сережа, — отвечаю серьезным тоном. — Еще бы, столько лет вместе. Именно интересует, а не интересовало. Тебе любопытно, не куда задевался администратор отеля, а кому именно из ментов он стучал.
Сережа засопел с явным недовольством, словно у него отбивали громадный шмат работы.
— Прогоняю ситуацию, — не стал возражать как всегда что-то тщательно скрывающий Рябов. — Дедушка то ли с чьей-то подачи, то ли по простоте душевной пригласил тебя в гости. Ты согласился ради внучки. В это время в гостинице появляется Будяк. Сразу отметаю твой вопрос: своим ходом. Один или еще с кем-то — предстоит выяснить. Вариантов мало, всего два. Либо Будяка исполнил исчезнувший администратор. Либо тот, кто оприходовал Будяка, затем ликвидировал администратора.
— А если он стал невольным свидетелем, испугался и где-то запрятался? Сидит пережидает...
— Не думал, что камера так может повлиять на тебя, — назидательно поднял палец Рябов. — Он, как понимаю, не сидит переживает, а лежит и воняет... Ну, может, насчет воняет — преувеличение. Зима все-таки. Как весна придет — пойдут подснежники, попробуй опознай всех. Ладно, авось не залежится. Решетняка попробуем пробить дальше, хотя это вряд ли, но все-таки...
— Дедушка с внучкой...
— Уже. Все в порядке.
— Быстро у тебя с ним получилось, — смотрю на Рябова с неменьшим подозрением, чем он на окружающий мир. — Этот отставник — узел на ровном месте... Кстати, почему Будяка изрубили? Рискованно. Одежда в крови, я в любой момент мог вернуться в номер. Тот, кто это...
— А ты как хотел? Пулей в голову, оружие рядом бросить, как оно обычно делается? Зато при топорном исполнении версии плодятся, как вши в коросте. Значит, он опытный игрок. Как в преферансе. Чем больше пробоев на «мизере» — тем труднее ловить. В общем, сейчас нужно не гадать, а выяснять... Да, не вздумай на безружейную охоту вывалиться или от нечего делать за киносъемками наблюдать.
У меня создалось твердое впечатление, что общение с ментами повлияло на Сережу гораздо сильнее, нежели камера — на его руководителя.
— Слушаюсь, господин фельдфебель, — достойно реагирую на слова явно переутомившегося Рябова.
— Кроме того, — снова не повелся на подковырку коммерческий директор, — есть еще одна новость. Приятная. В городе объявился следователь по особо важным делам из областной прокуратуры господин Маркушевский. Он в ментуре кордебалет закатил. От имени своего руководства, конечно. Любопытно, отчего это прокуратура нарывается на дополнительный объем работы?
— Другими словами, ты пока точно не знаешь.
— Не знаю. Но учти, Маркушевский резко сунул нос в дело об убийстве. Оно-то на их контроле. Почему-то сильно заинтересовался дракой в баре. Хорошо, о твоем поединке здесь пока не ведает.
— Саенко доложился? — ухмыляюсь от предвкушения возможной встречи с очередным господином из внутренних органов.
Рябов откинулся на спинку облезшего кресла и заржал:
— А мне не только Саенко докладывает.
— Это я уже понял.
— Что ты понял? — в голосе коммерческого директора пробились нотки чрезмерного любопытства.
— Как что? Что у тебя достойные отношения с ментами. Они, как везде утверждается, в твоем лице опираются на широкие массы населения в своем нелегком труде...
— Теперь у меня вопрос, — прерывает Сережа. — Откуда знаешь, что администратор...
— ...Помогает ментам в оперативной работе? Просто его преосвященству это делать куда проще, чем уборщице.
— Какому преосвященству? — на всякий случай встревожился начальник службы безопасности фирмы.
— Это в прошлом так администраторов называли, — успокаиваю собеседника. — Отель без стукачей — как селедка без лучка. И какая самая лучшая кандидатура на эту ответственную должность? Ну не директор же, в самом деле, должен же кто-то и на него погрюкивать. Впрочем, давай о самом главном. Когда берем спецхран?
— Не берем! — твердо сказал Рябов. — В смысле, что тебя там близко не будет. И не вздумай, как всегда, поступить по-своему. Я тебя знаю. Сейчас начнешь зевать, а уйду — вполне возможно, начнешь показывать характер. Ангельский. Сам в спецхран сунешься. Забыл, что ты работаешь на отвлечение?
