Стоило Моргану выбраться на темную палубу, как в лицо ему полетели соленые брызги. От ветра и морской воды глаза заслезились, и он моментально ослеп. Холод пробирал до костей, ноги оскальзывались на железных ступенях лестницы. Свист ветра и грохот оглушали, точно взрывная волна. Где-то на верху корабля тускло поблескивали, мерцая, призрачные огни, но их белесый свет лишь подчеркивал серые громады волн, почему-то видевшихся Моргану зернистыми, точно древесина. Мелкие капли дымкой висели в воздухе. Мокрая от ливня палуба тошнотворно накренилась, и он увидел белую пену на гребне волны. Морган схватился за поручень, восстановил равновесие и прикрыл ладонью глаза.
Они очутились на палубе D, узкой, длинной, продуваемой всеми ветрами. Когда корабль опять накренился, Морган увидел похитителя. Кто-то пытался пробраться к носу корабля, не держась за поручни и пригибая голову. Даже в тусклом свете можно было различить, что этот человек что-то несет подмышкой. Круглую черную коробку, плоскую, дюймов десяти в диаметре…
– На старт, ребята! – ликуя, возопил Уоррен, прижавшись к поручням. – На старт, внимание… Марш! Держитесь! – Он ткнул пальцем вслед удаляющейся фигуре. – Вот этот проходи…
Остаток его фразы унес ветер, хотя губы Курта все еще шевелились.
И они помчались в погоню. Далеко впереди Морган видел, как на мачте качается лампа, выписывая кульбиты в воздухе. Ему почудилось (и он до сих пор свято верит, что именно так все и было), что они не бегут по палубе, а съезжают вниз, ухватившись руками за поручни, точно с горки в аквапарке. Они неслись невероятно быстро, и Морган даже испугался, что они не успеют затормозить вовремя или врежутся в стеклянный навес, защищавший переднюю часть палубы от пронизывающего ветра.
Похититель услышал их. Он добрался до стеклянного козырька, когда до него донесся топот его преследователей. Скрытый тенью, он повернулся к ним, и в этот миг корабль взметнулся на гребень новой волны…
– А-а-а!!! – завопил Уоррен, нанося удар.
Впрочем, нельзя было сказать, что Уоррен просто ударил его. Это было бы чудовищным преуменьшением. Впоследствии Морган удивлялся, как Уоррен не сломал своему противнику шею. Парень врезал похитителю в челюсть, вложив в удар весь свой вес – ни много ни мало тринадцать стоунов
[42]. Не следует забывать и о силе инерции – сама мощь Атлантического океана придала ускорение его прыжку. То был самый потрясающий, изумительный нокдаун со времен боя мистера Уильяма Харрисона Демпси с Луисом Анхелем Фирпо, когда Фирпо удалось выбросить чемпиона за пределы ринга прямо под ноги газетчиков. Следует отметить также, что похититель ударился о стеклянный козырек и повалился бы на палубу, если бы Уоррен его не подхватил.
– Будешь знать, как за людьми с дубинкой гоняться, а? – прорычал он. Вопрос был сугубо риторическим. – Думаешь, можно просто так вломиться к кому угодно в каюту и стукнуть его трубой?! О, теперь ты знаешь, чем это чревато, знаешь! – Уоррен изготовился к очередному удару.
Капитан Валвик и Морган, собиравшиеся подключиться к драке, в изумлении замерли у поручней. Круглая коробка выскользнула из рук похитителя и покатилась по палубе, но Валвик успел подхватить ее, до того как она свалилась за борт.
– Проклятый Иута! – Капитан угрожающе выпучил глаза. – Ну мы тепе… Э-э-э… Эй! Полектше с ним! Ты еко упьешь, если…
– Ур-ра! Давай, врежь ему, милый! – раздался возглас из-за спины Моргана.
Обернувшись, он увидел Пегги Гленн, без шляпки, промокшую до нитки и едва стоящую на ногах посреди палубы. Ее волосы трепетали на ветру. Девушка сияла, пытаясь удержать равновесие. В левой руке у нее была бутылка виски («Я подумала, вдруг кому-то понадобится», – объясняла она потом).
– Ну что ж ты за дуреха такая?! – заорал Морган. – А ну марш в каюту немедленно!
Он схватил ее за руку и привлек к поручням, но девушка высвободилась и показала ему язык.
– Иди в каюту, кому говорят! Вот, и это забери. – Морган взял у Валвика коробку и сунул Пегги в руки. – Мы скоро придем. Все уже кончилось.
Они пререкались примерно минуту. К тому времени, как Моргану удалось уговорить Пегги уйти, Уоррен успел поправить галстук, пригладить волосы и завязать марлевую повязку. Он подошел к друзьям. Вид у него был виноватый – похоже, он сожалел, что поднял такой шум.
– Ну что, ребята, мне полегчало. Давайте обыщем этого негодяя и выясним, не при нем ли первая часть фильма. Но если ее нет, то мы легко узнаем, в какой каюте он живет. – Уоррен глубоко вздохнул. Его окатило солеными брызгами, но он лишь невозмутимо поправил галстук и смахнул воду с бровей. Молодой человек сиял. – Отлично поработали сегодня! Как член дипломатического корпуса, я полагаю, что заслужил благодарность дяди Варпуса и… Что за черт?!
Пегги завопила. Ей даже удалось перекричать шум бури. То был пронзительный, леденящий душу вопль.
Морган повернулся. Пегги сняла крышку с коробки, и он с изумлением обнаружил, что на коробке есть замочек, а он не помнил, чтобы видел нечто подобное на жестянках с пленками. Не отпуская поручень, он подобрался к Пегги. Та стояла под тусклой электрической лампочкой и неотрывно смотрела в коробку.
– Ну и ну! – высказался капитан Валвик.
Коробка оказалась не жестяной, а стальной, еще и устланной нежной атласной тканью. В специальном углублении поблескивало что-то зеленое, переливаясь в слабых лучах подрагивающего света. И багровели два рубина.
Фигурка была настоящим произведением искусства, изысканной, тончайшей работой персидского мастера. По сути, это украшение размером не больше спичечного коробка можно было носить как кулон: помимо рубиновых глаз, Морган сразу обратил внимание на золотую петельку для цепочки.
– Держите его! – рявкнул Морган, когда палубу опять качнуло и Пегги чуть не выронила украшение. Он закрыл коробку, чувствуя, что атлас уже промок от брызг. – Если бы изумруд вывалился за борт…
Он натужно сглотнул, и тут его охватило жуткое подозрение. Морган оглянулся через плечо.
– О господи! Неужели он похитил изумрудного слона? – воскликнул Уоррен. – Слушайте, а все обернулось еще лучше, чем мы ожидали. Вернули… Ха! Но почему старина Стартон… Да что с вами такое? О чем это вы думаете? – Его глаза расширились.
Все беспомощно переглянулись, не обращая внимания на дикие завывания бури.
– Слушайте… – пробормотал Уоррен. – Вы же не думаете, что… Ой-ой-ой…
Капитан Валвик протиснулся к стеклянному козырьку, под которым, скорчившись, лежал без сознания похититель. Нагнувшись, Валвик укрылся от ветра и чиркнул спичкой.
– Коспоти Иисусе! – В голосе капитана слышался восторг.
Встав, он сдвинул фуражку на лоб и почесал затылок. Когда он подошел к друзьям, его обветренное лицо сморщилось, приняв странное, озадаченное выражение.
