– Главное – понять мотив. А я пока еще ничего не поняла… Одно можно сказать: мы имеем дело с преступником, который заинтересован в первую очередь в том, чтобы в убийстве подозревалась именно Надя. Вероятно, роман Нади и Саблера кого-то сильно раздражал, просто мешал жить…
– Может, пригласить в прокуратуру соседок, что утверждают, будто бы видели именно меня на лестнице?
– Лучше не в прокуратуру, а ко мне в агентство, и знаете почему? Потому что они не раз видели вас там…
– Да, это так, я приезжала к Сереже…
– Но вы сами-то, Надя, готовы к тому, что вас опознают? Это не будет для вас травмой?
– Да я уже и не знаю… Конечно, они опознают меня… Да только в день убийства меня там не было…
– Они могли не видеть лица, а просто фигуру в голубом плаще… Нет, не стоит этого делать. Возвращайтесь спокойно домой, отдыхайте, приходите в себя. А мы будем работать дальше, проверять все версии. Постарайтесь быть дома и держать открытыми телефоны на всякий случай… Дмитрий, вы не могли бы дать адрес и телефон вашей матери?
– Мамы? Вы все еще подозреваете Алису?
– Мы должны быть уверены во всем.
– Хорошо, я вам сейчас запишу…
Они тепло распрощались с Юлей и пешком отправились прогуляться.
– Я только хотел спросить… – Дмитрий вдруг остановился и схватил жену за руку, притянул к себе. – Надя…
– Не надо, Дима, пожалуйста, ничего не спрашивай. Что было – то прошло. Нужно продолжать жить, понимаешь? А копаться в чувствах не надо. Я всегда любила тебя, ты знаешь об этом. Просто на меня затмение нашло…
Она лгала ему, лгала себе. Она любила Саблера, и теперь, когда его не стало, в ней образовалась пустота. Но она знала, что единственный мужчина, который может заполнить эту пустоту своей любовью, Дмитрий. Вот только говорить с ним об этом она не хотела…
– Как ты думаешь, зачем Юле понадобился адрес твоей мамы? – она переменила тему.
– Наверно, она хочет расспросить ее о нас. У них, сыщиков, свои методы. Но моя мама мало что знает…
– А вдруг они копают под Алису? Как ты думаешь, она могла?.. Она же заигрывала с тобой…
– В том-то и дело, что только заигрывала. Она не любила меня и не любит. Просто девчонка валяла дурака… Она же знала, что у нее никаких шансов. Кроме того, у нее есть алиби. Она не могла исчезнуть из дома незаметно… Это нереально. И вообще, что тебе лезет в голову?
– Убили человека, и убийца нарядился, можно сказать, в мою одежду…
– Алиса… Я тоже думал об этом. Но ей выгоднее было бы в таком случае, если бы Саблер был жив… Ты уходишь к Саблеру, я остаюсь один, а она осуществляет связь между мною и детьми…
– Ты не исключаешь возможность вашего сближения?
– Надя, люди меняются… Откуда мне знать, что я чувствовал бы без тебя… И как долго я мог бы обходиться один…
– Ты говоришь это нарочно?
– Разве ты могла предположить, что когда-нибудь влюбишься и решишь бросить меня? Что заберешь наших детей, оставишь меня одного, с разбитым сердцем?
– Нет, не могла, да я никогда и не думала об этом… Даже не знаю, как это вышло…
– Вот и я о том же. Не представляю, как у нас с Алисой сложились бы отношения… Ведь она нам не чужой человек.
– Дима, неужели это ты говоришь?
– Я. Мне кажется, что я за последнее время тоже изменился… Стал по-другому смотреть на некоторые вещи.
– Не говори так… Мне становится страшно… Может, ты вовсе и не хочешь, чтобы я вернулась к тебе?
– Надя, ты прекрасно знаешь, что я чувствую и думаю по этому поводу… Я даже к Земцовой обратился, если ты помнишь… И хотя просьба моя выглядела нелепо, я все равно надеялся на какое-то чудо…
– Но ведь это же не ты убил Саблера?
– Я его убивал множество раз. Мысленно. И не удивился, если честно, что он убит… Мне иной раз кажется, что это я убил его…
В такси они ехали молча. Надя думала о том, что не знает своего мужа. Представляла его в объятиях Алисы… А возле дома они увидели женщину преклонных лет, одетую просто, с черным платком на голове.
– Это вы Надя Аджемова? – спросила она, подходя к Наде. Видно было, что женщина замерзла. Снег под ее ногами хрустел. Да и сама она в куртке из искусственной кожи тоже, казалось, издавала хрустящие звуки.
– Да, это я. А вы кто?
– Я – мама Сережи… Мне надо с вами поговорить.
Надя посмотрела на мужа, тот пожал плечами: он не возражал. Они поднялись, Алиса приготовила чаю.
В кухне, когда они остались вдвоем, мать Саблера сказала:
– Я виновата перед вами, Надя. Я была против вашего брака. Я многого не понимала… И только когда Сережи не стало… Словом, я сожалею.
– Что вы хотите? Вы же понимаете, что тот мужчина… Словом, я вернулась к мужу… Вы ставите меня в неловкое положение. Зачем вы приехали?
– Вы придете завтра на похороны Сережи?
– Да, конечно. Я звонила ему на работу, знаю, где и когда все это состоится… Я готова к этому. Но вы ведь пришли ко мне не для того, чтобы извиниться. Вы и сейчас ненавидите меня, я же вижу…
– Нет, это не так. Я испытываю к вам сложные чувства… Вот смотрю на вас сейчас и думаю, что если бы вы вышли замуж за Сережу, то, быть может, ничего бы и не случилось? И он остался бы жив? За что, за что его могли убить? Ваш муж к этому не причастен?
– Знаете, вам лучше уйти…
– Нет, вы не так меня поняли… Понимаете, Сережи нет, а мы… мы с ним не ладили, у нас с ним были разные взгляды на многие вещи… Я мечтала, чтобы он женился на молодой девушке, чтобы у них были дети…
– Думаю, я тоже не старая была для него… И у нас были бы совместные дети… Что вам от меня нужно?
– Завещание… Он оставил завещание. Он так любил вас, что позаботился о вашем будущем… Вот я и думаю: почему? Вы беременны от Сережи? Пожалуйста, не скрывайте это от меня… Мне от вас ничего не нужно… Ни квартиры, которую он отписал вам, ни денег, ничего…
– Вы хотите сказать, что Сережа оставил завещание? Я ничего об этом не знаю…
– Да. И по завещанию вы – единственная его наследница. Повторяю, я не претендую ни на что… У нас с дедом есть все: и дом, и хозяйство, мы не бедствуем…
Надя почувствовала, как запылали ее уши. Она уже догадалась, зачем пришла мать Саблера.
– Да, я не скрою, я беременна от него… – произнесла она шепотом, чтобы не услышал Дмитрий.
– Вы покажете мне моего внука или внучку? Вы не станете скрывать его от нас? У нас же никого, кроме Сережи, не было…
– Я обещаю вам, что вы будете видеть вашего внука или внучку… И денег я вам дам, раз Сережа все оставил мне, а теперь идите… Напишите ваш телефон, адрес и уходите… И завтра, пожалуйста, не заводите разговор об этом там, на похоронах… Все это слишком интимно и… тяжело…
