– Всем привет. – Я вяло помахала рукой многочисленной аудитории, шмыгнула носом и как ни в чем не бывало направилась к раздаче. Взяла поднос, затем обернулась, напоказ удивившись всеобщему вниманию и оглушающей тишине, и недоуменно уточнила: – В чем дело? Мне пожелать вам приятного аппетита?
Кто-то из близсидящих ведьмаков нервно хмыкнул, и потихоньку разговоры возобновились, хотя большинство присутствующих все-таки поглядывали на меня с немым ожиданием.
Нетушки. Не расскажу.
Потому что сама мало что помню…
Снова с досадой потерла лоб рукой, а затем оглушительно чихнула. Да не один раз, а целых четыре, чем откровенно перепугала стоящих впереди старшекурсниц-вампирш с факультета крови, удостоилась протянутого платка и совета отправиться в лазарет.
– Ага… как совсем помру…
А за столиком ведьмачьего факультета меня ждал хмурый Остин, нервно мнущий в руках подброшенную заколку Лили.
– Микаэль!
– Мм? – Общаться не было никакого желания, и я вяло приподняла бровь, отбросив приличия и вежливость. – Чего тебе, блохастый?
– Чье это?
– Определенно женское. А что?
– Кто она?!
Пес уже рычал, явно подозревая именно меня в своих душевных терзаниях к пока неизвестной особе женского пола, но я лишь отмахнулась и тоскливо вздохнула над кашей.
Аппетита не было. Никакого.
– Микаэль, я с тобой разговариваю!
– А я с тобой нет. – Подняв на надоедливого парня заледеневший взгляд, я отчеканила: – А будешь надоедать, тоже бабой сделаю. Тебе сиськи пятого или шестого размера?
Парень, не ожидавший от меня подобной угрозы, отпрянул, затем почему-то побледнел и, сдавленно извинившись, ретировался из столовой, даже не убрав за собой посуду.
А еще через пару секунд рядом со мной стало очень тихо и очень пусто. Подняла голову, с удивлением отметила, что за столом на восьмерых я сижу одна, но лишь пожала плечами и снова уткнулась в кружку с чаем, который пока единственный не вызывал отвращения.
Трусы…
Минут через семь, когда чая в кружке стало меньше от силы наполовину, я раздраженно поморщилась и поняла, что дольше сидеть смысла нет – аппетит так и не появился, а время шло. Отнесла посуду, предпочитая не смотреть по сторонам, отправилась на занятия и успешно отсидела три первые пары. Четвертым уроком шла боевка, на которую мне не хотелось идти как минимум по двум причинам: самочувствие, ставшее откровенно болезненным, и чувство вины, захватывающее меня все больше.
Проблема была в том, что я не помнила подробностей, и это угнетало намного больше, чем сопли и частое чихание. Я никогда и ничего не забывала! Никогда! Что случилось на этот раз? Неужели моя память отказывается воскресить произошедшую размолвку по причине…
По какой, Дхар побери, причине?!
На обед я плелась еле-еле, и даже Лили с Остином, которые наконец нашли друг друга и теперь о чем-то жарко шептались за отдельным столиком в углу, не вызвали улыбки. Нашли и хорошо. Одной проблемой меньше.
– Апчхи!
Чихнув так оглушительно, что на секунду замерли все, я грустно шмыгнула и повела носом, пытаясь выяснить, что у нас сегодня на обед. Пахло всякой ерундой: куриным супом, тушеным мясом и булочками с ванилью.
Скривилась, дошла до раздачи, осмотрела ассортимент и поняла, что аппетит так и не появился. Снова шмыгнула, взяла два компота, превозмогая отвращение, влила его в себя прямо на раздаче, умом понимая, что необходимо хотя бы пить, и потихоньку поплелась на полигон. Нюхать все это съестное многообразие у меня не было ни малейшего желания.
Пойти эликсир себе сварить, что ли? Вот как сейчас помню, что было нечто такое, простенькое и укрепляющее. Или все-таки не тянуть и сходить в лазарет? Хотя там лэр Эстефан…
Представила и скривилась вновь. Нет, не хочу. Все противно. Все противны.
Сейчас бы к Рину под бочок…
Представила и вздохнула вновь, уже тихо ненавидя это отвратительное состояние. Как беременная, право слово! Читала я о таких симптомах, ага. Ужас просто! Но я-то не беременна! В моем нынешнем состоянии это просто невозможно!
Ругнувшись, тут же простонала, потому что из носа уже откровенно текло, а в горле першило. Ощущалась общая слабость и некоторая ломота в костях, которая бесила даже больше, чем душевный разлад и непонятное томление. Хотелось всего и сразу: кого-нибудь убить и обнимашек, новое платье и нож, почитать и поспать, выздороветь и поговорить с Азарином…
О! А вот и он.
Демон в простой одежде, не стесняющей движения, разминался на турнике, когда я доплелась до полигона и, прислонившись к гимнастическому козлу, а точнее, практически на него улегшись, начала наблюдать за отточенными движениями профессионального убийцы. Сейчас Азарин был в мирной ипостаси, но я помнила, каким мощным и стремительным он может стать всего за мгновение.
Меня заметили далеко не сразу, лишь когда было завершено упражнение. Демон отряхнул ладони, сдержанно улыбнулся и махнул рукой, чтобы я приблизилась.
– Добрый день, Микаэль. Ты рано, занятие начнется только через полчаса. Что-то случилось?
По мере моего приближения тон ректора становился все озабоченнее, а когда я подошла окончательно и попыталась нервно и смущенно улыбнуться, то он без лишних слов подтянул меня к себе и приложился губами ко лбу. Громко ругнулся, в мгновение ока открыл портал, практически занес меня внутрь (мы вышли в его спальне рядом с кроватью) и, сдавленно ругаясь, начал раздевать и бурчать что-то о дурных лисах и уровне их умственного развития.
Я не сопротивлялась и не мешала. Я стояла, смотрела на Рина и улыбалась как дурочка…
Какой же он милый, когда бурчит.
Глава 29
В общем, меня уложили в кровать. Одну. Влили какую-то дрянь, сунули в руки сразу пять носовых платков, взяли с меня обещание не вставать и ушли. И лежу я… тоскую. Сна ни в одном глазу. Мыслей приличных нет.
Неприличных, кстати, тоже.
Странные желания о платьях и ножах никуда не делись. В какой-то момент очень захотелось нарушить обещание, встать, одеться и отправиться на поиски демона, чтобы поговорить, но… С пунктом «одеться» возникла проблема, потому что мою одежду Азарин куда-то дел. По крайней мере, поблизости ее не наблюдалось. Что-то даже и не припомню, чтобы он ее куда-то убирал.
Дхар, что за ерунда? У меня окончательно память продырявилась, что ли?!
Повертелась, повздыхала. Даже села. Но дальше дело не пошло, и я снова рухнула навзничь, а затем с громким стоном выдохнула.
Ненавижу болеть! Ненавижу!
Азарин вернулся только через два часа, когда закончилось занятие. Переоделся, вымыл руки и только после этого сел на кровать и накрыл мои пальцы ладонью.
