– Я сейчас Маше позвоню… Хоть она девка скрытная и недолюбливаю я ее, но все-таки она Виолеттина подруга, может, что и знает – где она и что с ней… Почему телефоны молчат?
Лидия Григорьевна, запахнув халат, устроилась удобно в кресле, как если бы намеревалась вести долгий разговор, и позвонила Маше Брагиной:
– Машенька, здравствуй. Это Лидия Григорьевна, узнала? Ты не знаешь, где Виолетта? Звоним ей целое утро – все телефоны будто в рот воды набрали. Думаем уже с Павлом Дмитричем к ним поехать…
Маша Брагина нигде не работала, не училась, жила одна и водила к себе мужчин, что, по мнению Лидии Григорьевны, делало ее в глазах общества гулящей, если вообще не проституткой. На какие деньги она жила, один бог знал. Хотя Виолетта как-то раз упомянула, что у нее есть какой-то воздыхатель, «папик», мужчина, годящийся ей в отцы, очень богатый, что будто бы он как раз ее и содержит. Но в это Лидии Григорьевне верилось с трудом: Маша была худа, некрасива, у нее не было даже груди, так, две точечные выпуклости…
«Ты бы посоветовала своей подружке сделать операцию, пусть ей вставят имплантаты, хотя бы грудь появится… А так – ни кожи ни рожи…»
И вот теперь Маша Брагина сонным и недовольным голосом отвечала Лидии Григорьевне, что она понятия не имеет, где Виолетта, но, скорее всего, дома, где же ей еще быть, у нее же маленький ребенок. А телефоны не отвечают – да мало ли что может случиться на линиях? Если даже они и не уплатили вовремя за телефон, разве это трагедия? Маша посоветовала ей успокоиться и не думать ни о чем дурном.
– Ну, подумайте сами, куда ваша дочка могла деться? Может, в магазин пошла или в парк гулять отправилась с Дашей… А вы Валере звонили? На его мобильный?
– Звонила, но он трубку не берет… Видит же мой номер, вот и не берет, а то ты не знаешь, какие у меня с ним отношения… Ладно, Машенька, извини, что побеспокоила… Если Виолетта вдруг объявится или ты до нее дозвонишься, перезвони мне, я тебя прошу…
Лидия Григорьевна бросила трубку с какой-то брезгливостью. Представила себе, как Маша эта лежит в постели своей – не одна, рядом с ней ее престарелый любовник, голый, волосатый, и он обнимает ее в то время, как Маша разговаривает по телефону. Фу, какая мерзость!
Не успела она положить трубку, как раздался звонок.
– Паша, ну, наконец-то, это точно она! – Лидия Григорьевна схватила трубку. – Слушаю! Кто? Не поняла…
Она кричала в трубку, не понимая, кто вообще имеет право отвлекать ее в такое время, когда она настроена услышать голос дочери…
– Какой еще Садовников? Я не знаю никакого Садовникова. Вы что-то спутали… Что? Ну да, это я, Лидия Григорьевна Вакуленко, слушаю вас… Да, у меня есть дочь Виолетта Крупина… И что же? Новости?
Она опустила трубку и посмотрела на стоящего в дверях мужа. Они оба, как сиамские близнецы, связанные одной, нависшей над ними бедой, как-то разом побледнели. Трубка повисла в воздухе…
– Паша, у них для нас какие-то печальные новости… Через пять минут этот следователь из прокуратуры, Садовников, будет здесь…
– Лида, что они тебе сказали? – почти шепотом спросил Павел Дмитриевич.
– Ничего, вот только то, что я тебе сейчас… Мне кажется, что я машинально нажала на рычаг, что я сама отключила телефон, словно не хотела слушать то, что мне собирались сказать… Паша… Что-то мне нехорошо…
– Лида, я ничего не понял… Следователь прокуратуры, говоришь? Это серьезно… Но ты подожди переживать, вдруг речь идет не о Виолетте, а о Валере… Сядь и постарайся взять себя в руки. Ты же понимаешь, нет, все мы понимаем, что рано или поздно что-нибудь должно было случиться… Она же предупреждала нас… Говорила, что с моста прыгнет… или примет таблетки… Неужели наша девочка не выдержала такой жизни и… Лида, ты должна была спросить, что случилось!
Следователь Садовников произвел на Лидию Григорьевну самое благоприятное впечатление: красавец-мужчина, в зеленых глазах светится ум… Кроме этого, он показался ей воспитанным и интеллигентным человеком. Вот бы такого мужа Виолетте… Эта мысль как-то сразу отделилась от всех тех мрачных мыслей, с которыми она ждала появления следователя.
– Павел Дмитриевич? Лидия Григорьевна… Вы должны набраться мужества… Ваша дочь… Виолетта…
Лидия Григорьевна закрыла глаза и в долю секунды увидела сиреневый в клубящемся утреннем тумане мост через Волгу, темную воду внизу, куда летит хрупкая фигурка в белом… Она непременно должна была надеть белое платье. Виолетта… Девочка… Кто ее выловил, рыбаки? Или ее нежное тело всплыло само?.. Но почему она, ее мать, не ошарашена этим известием, не кричит, не стонет, не катается по полу? Неужели она весь этот год ждала именно этого? Ждала и боялась. Предчувствовала, но ничего не могла предпринять, чтобы этого не случилось…
Она открыла глаза. Ее муж медленно оседал в кресло, словно ноги перестали держать его. А ведь и он тоже знал, чувствовал, что это произойдет…
– Как это случилось? – спросил Павел Дмитриевич едва слышно.
– Ее нашли в парке… Рядом – коляска с вашей внучкой. Но с девочкой все в порядке, и вы можете ее забрать прямо сейчас, она в больнице, ее осматривали врачи… Вашу дочь ударили тяжелым предметом по голове, она получила смертельную травму и скончалась на месте… Это произошло вчера, приблизительно в десять часов вечера… Судя по тому, что на погибшей не оказалось ни одного украшения, а в сумке – только паспорт (что, кстати, заметно облегчило нашу работу по выяснению личности погибшей), мы предполагаем, что ее убили с целью ограбления. Тело вашей дочери сейчас в морге, но забрать его вы сможете лишь через несколько дней… Мне бы хотелось знать, когда вы в последний раз видели Виолетту?
– Позавчера, – вяло отозвалась Лидия Григорьевна, так до конца и не осознавшая, что ее дочери уже нет в живых. – Я купила ей творог и сметану, позвонила ей, она приехала, но пробыла у нас недолго, сказала, что у нее дома дела… Дашенька с ней была…
Она вдруг медленно повернула голову и, встретившись глазами с взглядом мужа, хотела еще что-то сказать, но не смогла…
– Я понимаю, вам сейчас тяжело, но все-таки… Вы не могли бы припомнить, какие именно украшения носила ваша дочь?.. Что именно у нее пропало, ведь обычно молодые женщины носят золотые цепочки, кольца… Нам надо выяснить, что именно было на ней вчера вечером и сколько денег она при себе могла иметь… Конечно, более подробную информацию нам может дать ее супруг, но он пока отказывается отвечать на какие-либо вопросы… Он в шоке…
– У Виолетты было довольно много украшений, и мне понадобится какое-то время, чтобы составить список… Хотя нет, я все поняла. Я должна методом исключения выяснить, что именно пропало… Но для этого я должна поехать к ней домой, посмотреть, что осталось в ее шкатулке… Паша, мне что-то трудно дышать… Открой окна! Пожалуйста, откройте окна!!!
3
Марк возвращался домой в полночь. Поднимался по лестнице тяжелыми шагами, зная, что дома его уже давно никто не ждет, что ему снова придется самому готовить ужин и что ужин этот будет состоять из сосисок и черного хлеба, если только, конечно, в морозилке не завалялась пачка пельменей. Он очень устал и хотел спать.
