Она откинула покрывало и вылезла из кровати. Хватит растравлять душу! Ни к чему вспоминать людей, на чью поддержку она вправе была рассчитывать. Ни разу в жизни они не встали на ее сторону, не заступились за нее.
В коридоре за дверью скрипнула половица. Эмбер замерла и стала озираться в поисках какого-нибудь оружия. Пистолет забрал Декс… Она схватила с книжной полки тяжелую подпорку для книг и на цыпочках подкралась к двери. Потом тихо повернула ручку и рывком распахнула дверь.
Декс выругался и вырвал подпорку из ее поднятой руки.
– Боже правый, Эмбер! Зачем тебе эта штука?
– Я услышала шум.
Он поморщился и шагнул влево, отчего половица снова скрипнула.
– Вот что ты слышала!
– Да. Что ты делал за дверью?
– Просто шел по коридору. Мне не спалось. Но как только я наступил на скрипучую половицу, я забеспокоился, что ты услышишь и испугаешься. Я ждал, хотел проверить, не разбудил ли тебя; тогда я смог бы тебя успокоить и сказать, что скрипел я.
– Понятно… – Эмбер густо покраснела. – Я не испугалась.
Декс поставил подпорку на декоративный столик у стены.
– Конечно, не испугалась. – Он подмигнул. – Еще раз извини за то, что разбудил. – Он все не уходил – не мог оторвать взгляда от ее ночной рубашки, которая едва прикрывала бедра. Потом, видимо, сделал над собой усилие, отвернулся и откашлялся. – Увидимся утром!
Она молча смотрела ему вслед. Декс зашел к себе в комнату и закрыл дверь. Она видела, какой огонь загорелся у него в глазах, и не ошиблась насчет его причины. Его взгляд словно высек ответную искру внизу ее живота. Неожиданно в голове зароились совершенно неуместные мысли. Одно дело – просто влюбиться. И совсем другое – перевести отношения на другой уровень, пройти точку невозврата. Лучше не представлять, как она будет обнимать его, проводя кончиками пальцев по бугристым мышцам. И не гадать, так ли хорошо он целуется в сознании, как в бреду, когда он горел в лихорадке там, у источника…
Нет, неправильно вспоминать о том, как они тогда… пусть даже он хотел ее так же сильно, как и она – его. Потому что у них нет будущего, нет надежды. Ее обвиняют в убийстве, а она никак не может доказать, что не убивала, не погубив другого человека. Ложь, хотя она и ненавидела лгать, сопровождала единственный добрый поступок, какой она совершила в жизни. Если для того, чтобы спасти лучшего друга деда от последствий роковой ошибки, нужно пожертвовать собой – что ж, она охотно заплатит такую цену. Пусть лучше у нее совсем не будет будущего, зато она умрет, зная, что поступила правильно.
Она собралась снова лечь, но остановилась и с тоской посмотрела на закрытую дверь. В ее жизни было очень мало любви и только один роман в колледже, окончившийся катастрофой. Ее парень совсем не стремился к долгим и прочным отношениям, на которые надеялась Эмбер; ему важнее было сделать как можно больше зарубок на изголовье своей постели. Почему же ей так хочется одноразовой «гастроли» с Дексом? Она ведь его почти не знает.
Подсознательно она чувствовала: Декс гораздо лучше ее предыдущего незрелого любовника.
Декс настоящий мужчина в полном смысле слова – высокий, сильный, невероятно притягательный. Когда он улыбается и смотрит на нее своими зелеными глазами, ей хочется целовать его до потери сознания. Но в нем скрыто гораздо больше; достаточно вспомнить, что он ей говорил в бреду…
А потом, когда он очутился здесь, даже зная, что кто-то хочет его убить, он рисковал жизнью, помогая ей – незнакомке, просто потому, что считал себя обязанным ей, ведь она выхаживала его после крушения. Стараясь вытащить ее из беды, он не жалел ничего. Знает ли она Декса? Знает достаточно, чтобы понять: он хороший, добрый и неподдельно заботливый.
Эмбер схватилась за дверную ручку. Если любовь к нему ошибка, почему в его объятиях ей было так хорошо? Она устала, так устала все время быть начеку и все время беспокоиться! Хотя бы раз в жизни ей хотелось забыть о заботах и сомнениях и просто жить. Особенно если ей предстоит провести остаток жизни за решеткой, или того хуже… если ей вынесут смертный приговор.
Она решительно вышла в коридор и подошла к спальне Декса. Вот чего она хочет на самом деле! Ей нужна всего одна ночь счастья, о которой можно будет вспоминать во мраке, который ждет ее впереди!
Она повернула ручку и медленно открыла дверь.
– Декс! – прошептала она. Если он спит, она вернется к себе и поймет, что ошиблась.
На огромной кровати под балдахином зашуршали простыни.
– Эмбер? Что случилось? – Он встал. В комнату из щели между шторами проникал лунный свет. Она увидела, что на нем ничего нет, кроме трусов.
Он подошел к ней. Она смотрела на его великолепную фигуру, и во рту у нее пересохло от волнения. Он остановился вплотную к ней и отодвинул в сторону, выглянув в коридор. Он снова хочет ее защищать! Эмбер все больше нравилось чувствовать себя слабой, хотя она и знала, что может сама за себя постоять.
– Ничего не случилось, – ответила она.
Он сделал шаг назад и обернулся:
– Тогда зачем…
Она закрыла дверь и, для усиления эффекта, защелкнула замок.
– Сегодня я не хочу оставаться одна.
На шее у него заходило адамово яблоко. Дрожащей рукой он откинул прядь волос с ее лба.
– Девушка в каноэ, не искушай меня! С тех пор как я тебя увидел, я только и думаю о том, как бы затащить тебя в постель! – Он опустил руки и сжал кулаки, словно запрещая себе прикасаться к ней.
– Зачем напрасно мучиться? Я хочу того же самого. – Она собралась снять ночную рубашку, но он схватил ее за руки.
– Не надо. Я изо всех сил стараюсь быть джентльменом. Ты испытываешь ко мне чувство благодарности, потому что я внес за тебя залог и нанял адвоката. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной… Пожалуйста, возвращайся к себе. – Он потянулся к двери, но она загородила ее своим телом. – Эмбер…
– Декс… – прошептала она, быстро стаскивая рубашку через голову и швыряя ее на пол.
Глаза его расширились, а рот приоткрылся. Он смотрел на нее и не мог насмотреться. Она стояла совершенно обнаженная и понимала, что поступает нечестно. Но одно то, что он старался вести себя благородно, еще больше разожгло ее желание. Он и правда очень хороший. Жаль, что они не встретились много лет назад и не он стал у нее первым, а может, и единственным мужчиной… и жаль, что она очутилась здесь, когда заболел дедушка. Будь она в другом месте, возможно, сейчас все сложилось бы совсем иначе.
Она шагнула к нему, провела ладонями по его великолепному торсу, отчего у него перехватило дыхание. Мышцы сжались от прикосновения ее пальцев. Она все выше поднимала руки, скользя по нему и прижимаясь к нему всем телом. Потом обняла его за шею. Его пробила дрожь, и он застонал. То был стон поражения, сдачи, потому что внезапно он притянул ее к себе, и она ощутила его пульсирующую эрекцию. Он впился в нее губами.
