При таких деньгах, какие он выделяет адвокату, чтобы тот ускорил дело, возможно все. Вряд ли нужные процедуры затянутся. Гаррет умеет творить чудеса, и Декс нарочно не спрашивал, как ему все удается. Да и сам Гаррет всегда говорил лишь то, что ему необходимо было знать, и не более того. Декс давно решил, что лишнее знать ни к чему. Кроме того, адвокат недавно сообщил ему, что образцы, взятые для анализа при первом вскрытии, сохранили, так что необходимые процедуры начали еще вчера ночью в частной лаборатории; ее сотрудникам щедро заплатили за ночную смену. Декс не отличался особым терпением, а денег у него обычно хватало для того, чтобы не ждать.
Он оперся о столешницу.
– Возможно, следствие шло бы намного быстрее, если бы ты рассказала о том, как все было на самом деле.
Эмбер выдержала его взгляд, не мигая.
– Я уже сказала все, что должна была сказать, и больше мне признаваться не в чем.
– Почему? Неужели тот, кого ты покрываешь, столько для тебя значит, что ради него ты готова лгать и рисковать своей жизнью?
Она все же отвела глаза в сторону.
Декс оттолкнулся от столешницы и встал к ней вплотную. Ей пришлось задрать голову, чтобы видеть его глаза. Он был гораздо выше и сейчас нависал над ней почти устрашающе. Обычно он применял такой прием на заседаниях правления или на корпоративной вечеринке, показывая, кто главный. Но если сейчас его физические размеры и сила помогут избавить Эмбер от тюрьмы – или чего-то похуже, – он готов.
– Расскажи, что было в ту ночь, – приказал он.
– Я уже все рассказала.
– А ты повтори. Только на этот раз ничего не упускай. И объясни, зачем тебе могло понадобиться убивать деда.
Она покачала головой:
– Я не говорила, что собиралась его убить. Я не хотела причинить ему вред… Произошел несчастный случай.
Декс понял, что нашел идеальный рычаг давления. Судя по всему, Эмбер очень любила своего деда. Мысль о том, что она намеренно причинила ему вред, была ей отвратительна. И она не хотела, чтобы так думали другие.
– Твой дед выходил из дому?
– В основном он находился здесь, в усадьбе.
– А продукты, значит, покупала ты? Если ты не хотела причинить ему вред, зачем купила арахис? Ты знала, что у него на арахис аллергия.
– Наверное… я купила его не подумав. Взяла арахис случайно и бросила в кладовку.
– Почему же тогда полицейские ничего не нашли в кладовке?
Она опустила голову, явно стараясь придумать правдоподобный ответ. Декс невольно сжал кулаки. Он не сомневался, что она невиновна. Как полицейские ничего не заметили два года назад? Надо будет попросить Холдера и Гаррета заново перечитать самый первый протокол допроса. Ее ведь не возили в полицейский участок, а допрашивали здесь, дома. Может быть, в том и была загвоздка? Они не слишком вдавались в подробности, не выясняли, какие у нее могли быть скрытые мотивы. А тот, кто снимал показания, не обращал внимания на ее жесты, на нерешительное выражение лица… или просто не умел читать язык тела?
– Эмбер! – Он чуть повысил голос. – Почему при обыске в доме не нашли ничего содержащего арахис?
– Может быть… я его выкинула?
– Полицейские обследовали и мусорный бак. Если собираешься лгать, постарайся придумать что-нибудь получше.
Она покраснела.
– В то утро… я перенесла тяжкий удар. Испытала шок и с трудом соображала. Больше переживала за дедушку. Если в доме не нашли ни арахиса, ни арахисового масла, возможно, арахис раньше был в той банке, где я смешивала для него питье. А я плохо ее помыла. Ничего не помню! Наверняка знаю одно: в доме больше никого не было, и сделать это тоже больше никто не мог.
Она снова отвела глаза в сторону. И Декс снова совершенно точно понял, что она лжет.
Он сунул руки в карманы и мимо нее прошел к окну.
– Знаешь, говорят, смертельный укол гораздо больнее, чем все думают. Ты не просто заснешь и ничего не почувствуешь.
– По-твоему, я не знаю? – отрезала она.
– Тогда расскажи, что случилось в тот день на самом деле.
Она подошла к нему и тоже выглянула в окно.
– Дедушка простудился… у него был грипп или что-то такое… Ему было плохо и больно. Вначале я предлагала отвезти его в Неаполь и показать врачу или вызвать врача сюда, но дедушка был… упрямый. Он заявил, что поправится и сам, и отказался от врача. Он хотел, чтобы за ним ухаживала я. А я и так уже долго за ним ухаживала – я всегда его лечила. И когда он отказался ехать к врачу или вызывать его на дом, я поехала в городок, чтобы купить недостающие ингредиенты вдобавок к тем лекарственным растениям, которые я выращивала на огороде. Когда я вернулась, то приготовила укрепляющее питье и дала ему. Дедушке полегчало, и он заснул. Поэтому я без всяких задних мыслей тоже легла спать. Когда я проснулась, он… его уже не стало.
– Ты ездила в городок? Когда? Зачем?
Плечи ее напряглись, и он понял, что она проговорилась. Она не хотела признаваться, что ездила в городок. Может быть, там что-то случилось, и Эмбер поняла, кто на самом деле причастен к смерти ее дедушки? А если она так любила деда, почему защищает преступника… или преступницу?
– Мне… понадобились разные припасы.
– Ясно. И где же ты их закупала?
– В разных местах. – Видя, что он пытливо смотрит на нее, она нехотя продолжала: – Совершенно точно я зашла в «Луну».
– В «Луну»? Напротив магазинчика Бадди я заметил еще одно заведение под названием «Луна и звезда». Его хозяйку, судя по тому, что сказал мне Джейк, зовут Фэй Стар. Ты имеешь в виду именно этот магазин?
– Да. Раньше он назывался просто «Луна». Они и лекарствами торговали, и иногда я покупала у них ингредиенты для своих лекарственных сборов.
– Вполне возможно, ты по ошибке купила нечто содержащее арахис именно там?
– Нет. – Она покачала головой. – Не может быть!
– Почему ты так уверена?
– Потому что, как только мы поняли, что дедушка, скорее всего, умер из-за аллергической реакции, я позвонила в «Луну» и спросила насчет арахиса. У прежнего хозяина «Луны» тоже была аллергия на арахис, поэтому у него в магазине арахиса никогда не было – ни в каком виде. Нет, арахис попал в дедушкино питье точно не оттуда.
– Потому что ты все проверила. Твои слова доказывают одно: ты не знаешь, откуда взялся арахис в сделанном тобой снадобье! Зато ты подозреваешь человека, который мог иметь к этому отношение… ведь так?
– Почему ты все время повторяешь одно и то же?
– У тебя честное лицо, Эмбер. Всякий раз, как тебя что-то беспокоит, все видно по глазам, потому, как ты напрягаешься. И по голосу слышно. У тебя над головой как будто загорается лампочка и мигает, когда ты пытаешься хоть на крупицу отклониться от правды. Такое случается, когда я расспрашиваю тебя о смерти твоего деда. Ты что-то скрываешь. Возможно, ты и не знаешь точно, как он умер, но кого-то подозреваешь. Я думал, ты любила дедушку?
