Мы с Макаром переглянулись. Похоже, наш неизвестный злодей обретал черты.
Мы посидели еще немного, выпили по третьей чарке. Теперь тост говорил Макар. Я подивился его красноречию, не подозревал, что у него такие таланты. Видимо, научился у польской шляхты. Ну, поляки – те сроду славились как галантные кавалеры. Чванливы, горды чрезмерно, задиристы, но умению обольщать у них можно было поучиться.
Мы тепло распрощались с боярыней, прислуга подвела коней. Как князь, я мог выехать со двора верхом, но, отдавая дань вежливости гостеприимной хозяйке, сел верхом только за воротами усадьбы.
Мы отъехали немного, и Макар пристроился рядом, стремя в стремя.
– Князь, сдается мне, что от этой соседки – боярыни Куракиной – угрозы не исходит. Мягка, женственна. Надо прощупать боярина Никифорова.
– Тоже так мыслю. Но подожду, пока мои ратники подъедут. Лишь бы плотники не подвели, избы скорее поставили. Для холопов места не хватает, а еще ведь бойцы мои прибудут.
В раздумьях мы добрались до Охлопкова.
Пару дней прошли спокойно. Но мне нужно было жилье для людей, и потому, пока не прибыл обоз с итальянцем, я всех здоровых холопов, избежавших при недавнем избиении травм, бросил на помощь плотникам: бревна подтащить, ошкурить – да мало ли на стройке работ?
А на третий день холопы привели ко мне связанного и упиравшегося мужика.
– Вот, барин, в лесу захватили, за деревней нашей следил.
– Ты кто таков?
– А тебе не все ли равно?
– Эй, – вспылил Макар, – ты с князем говоришь, попридержи язык.
– Тоже мне – князь! Дружины нет, бояр приближенных тоже что-то не вижу.
– Ты чего в лесу делал?
– По нужде зашел, – продолжал дерзить мужик.
– За дерзость твою плетей получишь!
– Эва! Не впервой! – огрызнулся мужик.
– Десять плетей ему, да в подвал. Пусть посидит, пока не поумнеет.
Мужика привязали к березе, один из холопов сбегал за плетью и отстегал его. Затем мужика поволокли в холодный подвал.
– Не нравится мне он, неспроста в лесу сидел. Явно за нами наблюдал. И ведет себя дерзко, видно – заступника за собой имеет, – хмурился Макар.
– Верно мыслишь. Пусть лазутчик в подвале покамест посидит, думаю, заступник завтра выручать явится.
Но назавтра заступник не явился, так как уже этой ночью мужик из подвала бесследно исчез. Охраны у подвала не было, и утром мы обнаружили открытую настежь дверь.
Я особо не переживал, преступлений за ним не было, а охранять его было просто некому – ратники еще не прибыли. А следующей ночью мы проснулись от криков.
Накинув на исподнее кафтан, я выскочил на улицу. Горела недостроенная изба. Тьфу ты! И тушить нечем – река далеко, а из колодца не начерпаешься.
Холопы присматривали, чтобы искры от пожара не залетели на соседние избы, держа наготове несколько ведер с водой. Обошлось. Но я увязал вчерашнее задержание мужика с поджогом. А в том, что это был поджог, я не сомневался. Изба не достроена, и печи в ней еще не было. С чего загореться? Не от окурка же – табак до Руси еще не дошел. Избиение холопов, поджог – это уже не случайность.
Тем не менее утром мы с Макаром выехали в Коломну – жизнь заставила. Надо оружие Макару приобрести да амбалов для охраны поместья на время нанять, пока Федор с ратниками из Вологды не вернутся.
Макару дорога была уже знакома – недавно они с Федькой-занозой на торг ездили, с которого строптивый боярский сын в Москву за обновами самовольно подался, заставив всех изрядно поволноваться. Надеюсь, то была последняя авантюра, больше он самоволку себе не позволит после моего строгого внушения.
Погода стояла отменная. Солнце уверенно взбиралось по небосводу, согревая остывшую за ночь землю. Широкая тропа шла по высокому берегу Оки. От реки, змеившейся внизу справа, тянуло прохладой. Со склона далеко просматривались окские просторы.
Тропа ушла влево, и мы скакали теперь по сосновому бору, потеряв из виду реку. Смолистый аромат наполнял грудь свежестью. Тишину прерывала дробь невидимого трудяги-дятла.
Вот лес начал редеть, и мы выехали на открытое пространство. Впереди на холме показались купола церквей, возвышавшихся за высоким деревянным частоколом, окружавшим крепости. Перед стеной пестрели многочисленные постройки посада. «Коломна! – крикнул Макар. – Нам налево», – показал он рукой в сторону небольшой реки.
«Да, удобное место для крепости», – отметил я. Здесь с Окой сливались Москва-река и Коломенка, а сама Ока «ломалась» – делала крутой поворот, неся дальше свои воды в сторону Рязани. С холма далеко просматривалось заречье. Естественная водная преграда с трех сторон надежно защищала крепость от нападения степных разбойников. Недаром Дмитрий Донской выбрал Коломну для сбора дружины накануне Куликовской битвы. Здесь войско Ивана III поджидало рать хана Ахмата. Через Коломну проходила и торговая дорога с берегов Оки на Волгу.
Миновав посад, мы проехали к реке Коломенке. Здесь на берегу все пространство было запружено подводами – шла бойкая торговля. Рядом лепились деревянные халупы и сараи с бараками. Это и был известный торг – «менок», как его называли местные. Отсюда, сказывают, и город Коломной назвали – «около мена» то есть.
Мы пошли с Макаром сразу в оружейный ряд, присматриваясь к товарам.
Я пусть и нехотя, но все же купил Макару саблю и пистолет, а также нанял на торгу четырех амбалов – из тех, у кого вечно чесались кулаки. Пусть с неделю поохраняют деревню.
– Можете весь день спать, ковырять в носу, купаться в реке – все, что хотите, но ночью – не спать, сидите тихонечко у недостроенных изб. Появится кто чужой – бейте!
– А ежели убьем кого невзначай?
– Так случайно же! Подберите себе в лесу дубины – сподручнее будет.
Амбалы, в общем-то, и не удивились моему поручению. Наверное, им не впервой получать такую работу.
Эту ночь я провел спокойно, а следующей был разбужен криками и шумом драки. Мы оба – я и Макар – накинули кафтаны, натянули сапоги и, перепоясавшись поясами с оружием, выбежали на улицу.
У недостроенных изб шла драка. Слышались звуки ударов, крики, мат. Потом внезапно ударил выстрел.
Я выхватил пистолет и выстрелил на вспышку. Раздался вопль, затем звук падения тела и топот убегающих.
Мы подбежали ближе. В потемках различили – на земле, недалеко друг от друга, лежали два тела. Рядом понуро стояли трое нанятых мною амбалов.
– Жалко, Семку убили.
– Что произошло?
– Мы около изб сидели, как ты и сказал. Слышим, разговор тихий, потом кремнем ударили, искры посыпались. Ну, ясно, снова поджигать явились. Мы на них – в кулаки. Их четверо всего-то и было. Мы бы их помяли, да кто знал, что у одного из них пистоль есть. Он и выстрелил. А потом, сразу почти – еще выстрел. Этот, из нападавших, тоже упал.
