Юрий Шутов в Санкт-Петербурге, на процесс которого в Кресты я, даже будучи заместителем Председателя Государственной Думы, приезжал свидетелем защиты, получил пожизненный срок явно по судебной амальгаме. Аукнулось ему «Собчачье сердце»!
До сих пор уверен в невиновности Ю.Т. Шутова. Мы познакомились с ним во второй половине 90-х, когда по поручению Председателя Государственной думы России Г.Н. Селезнева Юрий Шутов во главе парламентской комиссии руководил сбором информации и анализом итогов приватизации в Санкт-Петербурге. Секретным сотрудником спецслужб я могу себе его представить, а бандитом — нет.
А как вы можете иначе объяснить возможности Ю.Т. Шутова, предъявившего общественности добытые «им» с компьютера аэропорта Хитроу (Лондон) документы о задержании прилетевшего в Великобританию действующего мэра Санкт-Петербурга А. Собчака с незадекларированным миллионом долларов США наличными? Прокуратура была вынуждена начать проверку, но вскоре прекратила ввиду потери документов. Тогда Юрий Шутов представил дубликаты!
Думаю, бывший ближайший помощник А. Собчака сел в тюрьму потому, что слишком много знает о начале ленинградской приватизации. И мы ничего не смогли сделать, чтобы его защитить!
В 2001–2002 годах в Зюзинском районном суде Москвы мне пришлось защищать Виду Антановну Гуркину, предпринимателя из Московской области. Я вошел в дело по просьбе моего духовного наставника о. Владимира Волгина, крестившего, а позднее и венчавшего нас с Татьяной.
В.А. Гуркина обвинялась в мошенничестве в особо крупных размерах, но обстоятельства преступления меня изумили. Обвиняемая, обладая тремя векселями концерна Росэнергоатом, неоднократно брала взаймы деньги без намерения, по мнению следователей УВД, их возвращать. Чтобы чисто гражданские правоотношения сделать уголовно-правовыми, следователи и прокурор, ссылаясь на устные показания одного свидетеля, именовали векселя уже аннулированными Росэнергоатомом, о чем обвиняемая, дескать, знала…
Что такое аннулированный вексель? То есть организация выдает долговую расписку, получая что-то взамен, а потом говорит: я долговую расписку аннулирую, и платить не буду. Бред!
Векселя были на общую сумму в 175 млрд. неденоминированных рублей.
Я добился допроса в судебном заседании специалиста, который объяснил судье и прокурору азбуку вексельного права — бесполезно. Стали рассматривать эпизоды — «потерпевшие» как один давали деньги Гуркиной, как правило, без расписок, но в присутствии друг у друга. Иногда видя обвиняемую впервые в жизни. Так, некий Васякин, увидел из окна, как его знакомый Свиридочкин передал его 25 000 долларов США, полученных под залог квартиры (!), Гуркиной, которую он видел впервые. И — не требуя расписки. В датах путались. Когда судья, «устраняя противоречия», свела свидетельскую разноголосицу к одной конкретной дате 20 мая 1998 г., мы позволили дату зафиксировать и заявили алиби — именно в этот день обвиняемая была в Минске. По вызову суда из Минска прибыли и дали подтверждающие алиби показания руководители кампании, с которыми вела переговоры обвиняемая, представили письменные документы, подтверждающие алиби обвиняемой. И т. д.
В.А. Гуркина же пояснила, что один вексель был у ее заместителя просто отобран работником МВД, ставшим впоследствии первым «потерпевшим», а остальные присвоены банком, который попытался от своего имени предъявить их к оплате.
На моих глазах сменилось пять судей, рассматривавших дело. Одна, подходя, как и предшественники, к стадии прений, пригласила меня на беседу и честно сказала, что ей не позволят вынести оправдательный приговор. Предложила соглашение: она выносит приговор с условным сроком, мы его не обжалуем. Обвиняемая категорически настаивала на своей невиновности, мы отказались от предложения, судья после этого отказалась от дела. 22 апреля 2002 года судья Чечко Л.Н., о котором нам сразу все сказали, приговорил 59 летнюю женщину к 5 годам и 6 месяцам лишения свободы, взяв под стражу в зале суда. В основе приговора — «аннулированные» векселя — мошенничество. А наличие алиби — «выгораживают».
Была надежда, что разберется кассационная инстанция. Подтвердили — если попадем к женщине, то она будет реально внимательно изучать дело, если к мужчине — он «куратор» и партнер Чечко. Попали к женщине. Радость наша с дочерью Виды Антановны была большой, но преждевременной: пропала обвиняемая.
Федеральный судья пыталась найти потерю в здании суда, включала режим видеоконференции с СИЗО, выходила даже к нам, звонила по телефонам — глухо. Из камеры СИЗО нашу подопечную забрали утром, где находится — не известно. Дело отложили.
А провела В.А. Гуркина тот день в СИЗО в какой-то другой камере. Через неделю мы попали уже к мужчине и он, не скрывая недоброжелательства и к обвиняемой, и к ее адвокату, проштамповал решение районного суда.
Еще круче история была в Омске.
Татьяна Басак работала у меня секретарем в деканате юридического факультета ОмГУ. В 2000 году она, уже эффектная молодая женщина, пришла ко мне на прием как к адвокату, пытаясь отстоять невиновность своего мужа. Морозным днем 4 декабря 2000 г. я посетил в исилькульской колонии УХ 16/4 Олега Константиновича Волкова. Мне запал на сердце этот мужественный парень. Его история — не исключение в те мутные годы.
В 1998 году один из руководителей исполнительной власти Омской области пригласил преуспевающего бизнесмена О.К. Волкова на встречу и предложил уступить ему Дворец молодежи. Волков отказался.
— Пожалеешь! — предупредил хозяин кабинета.
Вспомнили историю, как в 1993 году на фирму, которая принадлежала О. Волкову, совершили налет рэкетиры, но нападение было отбито охраной. Главари погибли, а рядовых бандитов повязали прибывшие милиционеры. Поскольку за бандой числились похищения, пытки и убийства бизнесменов, оставшиеся в живых бандиты получили сроки.
В 1998 году неожиданно эти рэкетиры превратились в безобидных торговцев, а у бойцов охраны стали добиваться признания, что приказ стрелять по безоружным посетителям им дал О. Волков. Но для отличившихся в 1993 году парней Волков был человеком с улицы, их начальник — это генеральный директор. Почему-то это следователей не устроило и тогда они вдруг «выяснили», что О. Волков, конечно, не давал приказа — он сам стрелял.
Охранники это отрицали, 26 человек в общей сложности дали показания, что О.К. Волков вообще в момент перестрелки в фирме отсутствовал, был в другом месте. Однако, вышедшие как раз на свободу недобитки 1993 года злорадно подтвердили, что стрелял именно О. Волков.
Пятнадцать лет лишения свободы.
И через Верховный Суд, максимум, что удалось — чуть уменьшить срок лишения свободы. Не больше, потому что дело 1993 года загадочным образом «отсырело», не сохранилось ни одного подтверждения, что напавшие на фирму люди имели оружие.
Что говорить: если не с человеческой, то с юридической точки зрения бывало и еще круче.
Довелось выступать защитником в Петербурге по делу главного редактора газеты «Новый Петербург» Алексея Андреева. И вновь ко мне обратились только в судебной стадии.
