– Чи, позови Мухина – и ко мне.
Женькино: «Мухина, к командиру!» – послышалось мне едва уловимым шипением, звуков голоса Чебурекова я уже не расслышал.
Через несколько десятков секунд старшие троек появились около меня и тихими тенями застыли в ожидании распоряжений. Я же освежил в памяти план местности и понял: выбора не оставалось.
– Так, парни, – сказал я, – как планировали не пройдешь – прямо густой тростник, при каждом шаге он будет шуметь и шелестеть на целый километр. Правее сплошные кустарниковые заросли, при их густоте да еще ночью бесшумно нам не пройти. В момент спалимся.
– Да, не вариант, – согласился Мухин.
– Короче, парни, путь у нас один: взять левее.
– Но там все голо, как на ровной доске, даже лежа не спрячешься!!! – с недоумением прошипел Козлов.
– Ты прав, местность открытая. Опасно, я не спорю, и откровенно говоря, путь рассчитан на удачу, но он небезнадежный. Так что, парни, я готов рискнуть и положиться на волю случая. К тому же другого у нас выбора, собственно, и в самом деле нет.
– Думаете, нас не обнаружат?
– Считаю и надеюсь, что наблюдателей они сюда не выставили.
Козлов вздохнул:
– Тогда идем?
– Идем, только предупредите всех: полнейшая тишина.
– Само собой, – откликнулись Козлов и Мухин. Я отослал их на свои места в боевом порядке и вывел личный состав на открытую со всех сторон местность. Мы рисковали. Сказать, что риск был велик, – это не сказать ничего. Обнаружь нас кто-либо сейчас, и наша гибель стала бы неизбежной. И я приказал ускориться. Трудно совместить быструю ходьбу и ходьбу тихую, но, видит Бог, мы старались. И, похоже, нам это удалось, а возможно, мы в очередной раз поймали за хвост госпожу Удачу. Как бы то ни было, но мы преодолели открытую местность и, пойдя под уклон, оказались в небольшой низине, вполне достаточной для того, чтобы укрыться от внимания противника. Спустившись в нее, я поднял руку, снова останавливая шедших за мной бойцов. Прежде чем идти дальше, мне следовало провести небольшой инструктаж. Ведь вскоре нам предстояло войти в заброшенный населенный пункт, в котором вполне могли находиться не только голодные крысы, но и гораздо более неприятные игиловцы. Так что в преддверии возможных неожиданностей и неприятностей небольшой инструктаж был просто жизненно необходим. Но собирать всех, что называется, «в круг» я не рискнул. Уверенности в том, что нас до сих пор никто не заметил, у меня не было. Так что я решил не рисковать и инструктировал, подходя персонально к каждому и из раза в раз шепотом повторяя одно и то же. Первым я проинструктировал Козлова.
– Мы сейчас начнем движение и вскоре войдем в село. Если нас обнаружат и я дам команду на отход, а у тебя потеряется связь с группой, то двигаешься строго на Полярную звезду. При пересечении леса поворачиваешь на сорок пять градусов влево, то есть берешь азимут триста пятнадцать градусов и, придерживаясь этого направления, топаешь, а лучше бежишь пару километров. Если не собьешься, то выйдешь точно на основной пункт сбора. Понятно? – спросил я.
И Евгений едва слышно ответил:
– Да.
– Хорошо, раз понятно. Но это все на случай неожиданного встревона и конкретной задницы. То есть когда уже все и ты один.
– Понял, – шепнул Женька, и я продолжил инструктировать.
– Но надеюсь, этого не произойдет и мы благополучно войдем в заброшенное село. Там идет накатанная игиловцами грунтовая дорога, мы по ней и пойдем.
– Прямо по дороге? – протестующе зашипел Козлов. – Это же стремно! Товарищ старший лейтенант, какой дурак до такого додумался?
– Погоди, не шебуршись, – остепенил его я и тут же добавил ложку меда: – Согласен, даже самый-самый последний-распоследний дурак не пойдет к охраняемому объекту противника по открытой со всех сторон местности, и уж тем более по дороге.
– Так и я об этом говорю! – обрадовался своей правоте Козлов.
– Но ведь в этом и весь фокус! Пойми, как раз на том, что никто по дороге не пойдет, расчет и строится. Противник наш тоже, поди, не дурак и считает так же, как и все умные.
– А мы, значит, не умные; мы, значит, дураки?!
– Угу, – подтвердил я. – По всему получается, что именно по дороге надо и идти. На ней нас никто не ждет. – Я замолчал. И уже устало, прекрасно понимая всю авантюрность задуманного: – По крайней мере, тут у нас есть хоть какой-то шанс. Ни при каком другом раскладе у нас вообще нет никаких шансов. Откуда бы и как ни заходили, везде шума наделаем.
– От зараза! – ругнулся Евгений, когда ему наконец-то стала понятна безальтернативность высказанной идеи.
– Да-да, именно так. В общем, Жень, сейчас делаем небольшой крюк, выходим к селу, а затем топаем прямо на позиции ЗРК. Если мой расчет верен, то у нас все получится.
– А если нет?
– А если нет, то нет. – Сказав эту фразу, я почувствовал себя великим мыслителем. А Евгений вдохнул и обреченно выдохнул:
– Кто бы спорил…
Остальных я инструктировал проще, не отвлекаясь на вопросы и ответы. «Я так решил, и баста». А иначе бы мы на одном месте до утра простояли. И без того проваландались слишком долго, и теперь требовалось спешить.
В какой-то момент мне показалось, что нас обнаружили: на позициях ЗРК замелькали фонари, засигналили машины. Но я ошибался – нам не закричали: «Эй, русский, сдавайся», не загрохотал вслед прилетевшим пулям пулемет, не случилось ровным счетом ничего. Постепенно все звуки стихли, и над объектом вновь воцарилась сонная тишина. Свежело. Ночная прохлада сотнями знобливых мурашек заползала под одежду. Вскоре мы благополучно вышли на окраину селения. Когда до ближайших домов оставалось метров двести, я остановился и прислушался. Стоявшая тишина не успокаивала – пугала. Сколько раз в такой же тишине я сам готовился отдать команду на открытие огня? Не раз и не два. Пребывая в тревоге, я осмотрел местность в ночной прицел – ничего.
– Чи, – тихонько окликнул я шедшего за мной Козлова и поманил его рукой, надеясь, что он увидит подаваемые знаки.
– Чи, – так же тихо отозвался Евгений и, осторожно приблизившись, встал рядом.
– Оглядись в тепловизор, – попросил я, и Козлов поднес к глазу окуляр мерно гудящего прибора.
Через некоторое время он сообщил:
– Чисто.
«Что ж, – подумал я, – будем надеяться, что прибор не обманул», – и с этими мыслями я двинулся дальше. Остальные потянулись следом. Теперь я шел еще медленнее: и потому, что быстрее идти было трудно полуослепшему Козлову, и потому, что впереди просматривались заросли каких-то густых кустарников, за которыми вполне мог укрываться противник.
Отклоняясь в сторону нужной нам грунтовой дороги, я взял правее. На пути вновь начал попадаться тростник. По счастью, он рос здесь небольшими участками, которые вполне удавалось обходить.
