* * *
Ветер сменил направление и направил облако, позволившее скрыться тварям, в нашу сторону. Оно прилетело так быстро, что мы ничего не успели предпринять. Обжигающий наши щеки и руки вихрь с воем закружил вокруг, и дневной свет померк. Мы услышали, как захлопали крылья.
Это имбрины вновь стали птицами и взлетели над бурей. Моя пустóта упала на колени, склонила голову и заслонила лицо двумя свободными языками. Она уже привыкла к пепельным бурям. В отличие от наших друзей, которые, оказавшись в темноте, запаниковали.
– Стойте где стоите! – крикнул я. – Это ненадолго!
– Дышите через рубашки! – добавила Эмма.
Когда буря начала немного стихать, из-за моста донеслись звуки, от которых у меня по коже поползли мурашки.
– Бам-бам стучат молоты!
Шмяк!
– Бам-бам по шляпкам гвоздей!
– Ааа, мои ноги!
– Как здорово строить виселицы…
– Отпустите, отпустите!
– …нет ничего веселей!
– Пожалуйста, не надо! Я сдаюсь!
Когда пепельная туча рассеялась, мы увидели Харона и троих его мощных кузенов, каждый из которых волочил по упирающейся твари.
– Доброе утро честной компании! – крикнул Харон. – Вы ничего не потеряли?
Протерев глаза от пепла, наши друзья увидели, что произошло, и начали громко аплодировать.
– Харон, ты гений! – крикнула Эмма.
Внезапно одна из тварей вырвалась и побежала. Вместо того чтобы за ней гнаться, плотник спокойно выбрал среди висящих у него на поясе инструментов небольшой молоток, встал поудобнее и метнул. Молоток, кувыркаясь, летел прямо в голову беглецу, но тут тварь бросилась в сторону. Еще мгновение, и она скрылась бы между покосившимися хижинами, но вдруг по дороге пробежала трещина, изрыгнувшая язык желтого пламени и поглотившая чудовище.
Это было жуткое зрелище, но все захлопали в ладоши и восторженно закричали.
– Вот видите! – усмехнулся Харон. – Даже сам Акр хочет от них избавиться.
– Все это хорошо, – кивнул я, – но как насчет Каула?
– Я согласна, – поддержала меня Эмма. – Все эти победы не имеют значения, если мы не сможем его поймать. Верно, мисс Сапсан?
Я огляделся, но нашей имбрины нигде не было. Эмма тоже вытягивала шею, обшаривая взглядом толпу.
– Мисс Сапсан? – испуганно пробормотала она.
Я заставил свою пустóту выпрямиться во весь рост, чтобы осмотреть окрестности.
– Кто-нибудь видит мисс Сапсан? – закричал я.
Теперь уже ее искали все, глядя в небо в надежде, что она еще там, и на землю, допуская, что она приземлилась, но еще не вернулась в человеческое тело.
Вдруг где-то сзади раздался высокий ликующий голос, и мы тут же притихли.
– Можете больше не искать ее, дети! – Я несколько секунд пытался вспомнить, где я его слышал. И тут он зазвучал снова: – Делайте, что я вам скажу, и с ней ничего не случится!
Я увидел, как из-под ветвей приземистого, засыпанного пеплом дерева, растущего у самых ворот внутри крепости, появилась знакомая фигура.
Каул. Низкорослый человечек без оружия и охраны. Его бледное лицо искажала неестественная улыбка. В черных выпуклых очках, прикрывающих глаза, он походил на какое-то насекомое. На нем был щегольской наряд: плащ с пелериной, украшенный золотыми цепями, и завязанный пышным бантом шейный платок. Он выглядел вызывающе безумным, как какой-нибудь чокнутый доктор из готического романа, поставивший на себе слишком много опытов. Думаю, именно это очевидное помешательство, а также понимание, что этот человек способен на все, не позволило нам броситься на него и разорвать на части. Такой, как Каул, никогда не был беззащитен, хотя и казался таковым.
– Где мисс Сапсан? – закричал я, и этот же вопрос на разные лады повторил хор имбрин и странных людей у меня за спиной.
– Там, где ей и место, – ответил Каул. – В семье.
Остатки пепельной тучи над крепостью развеялись, и мы увидели Бентама и мисс Сапсан в ее человеческом облике. Нашу имбрину сжимал в лапах медведь Бентама. Хотя в ее глазах сверкала ярость, она понимала, что с раздражительным мрачведем бороться не стоит.
Все это напоминало непрекращающийся кошмар, который мы были обречены смотреть снова и снова. Мисс Сапсан снова похитили, и на этот раз это сделал Бентам. Он стоял немного позади медведя, опустив глаза, как будто ему было стыдно встречаться с нами взглядом.
В толпе странных людей и имбрин послышались гневные возгласы.
– Бентам! – крикнул я. – Отпусти ее!
– Ты предатель и негодяй! – воскликнула Эмма.
Бентам посмотрел на нас.
– Всего десять минут назад, – надменно вскинув голову, заговорил он, – я был вам всецело предан. Я давным-давно мог выдать вас брату, но я этого не сделал. – Он прищурился и посмотрел на мисс Сапсан. – Я выбрал тебя, Алма, потому что верил, и, похоже, напрасно, что, если я помогу тебе и твоим подопечным, ты, возможно, поймешь, что была ко мне несправедлива. Я рассчитывал, что ты сможешь подняться над нашими разногласиями и больше никогда не поминать того, что было, да быльем поросло.
– За это тебя сошлют в Безжалостную Пустыню! – закричала мисс Сапсан.
– Я больше не боюсь твоего жалкого Совета! – произнес Бентам. – Тебе меня больше не подавить! – Он ударил тростью о землю. – ПТ, намордник!
Медведь прижал лапу к лицу мисс Сапсан.
Каул с улыбкой раскинул руки и зашагал к брату и сестре.
– Бенни решил за себя постоять, и лично я его с этим поздравляю! Что может быть лучше воссоединения семьи!
Внезапно какая-то невидимая сила рванула Бентама назад. У его горла сверкнул нож.
– Скажи медведю выпустить мисс Сапсан, а не то пожалеешь! – прокричал знакомый голос.
– Миллард! – ахнул кто-то из нас, и остальные шепотом повторили это имя.
Это был Миллард, невидимый без одежды. На лице Бентама отразился ужас, но Каул со скучающим видом достал из глубокого кармана плаща древнего вида револьвер и прицелился в голову Бентама.
– Если ты ее отпустишь, тебя убью я, братец.
– Но мы же заключили договор.
– Уступив требованиям голого парня с тупым ножом, ты сам нарушишь этот договор. – Каул взвел курок, сделал несколько шагов, пока дуло револьвера не уперлось в висок Бентама, и обратился к Милларду: – Если ты заставишь меня убить моего единственного брата, считай, что твоя имбрина тоже мертва.
Миллард несколько мгновений колебался, затем бросил нож и отскочил в сторону. Каул попытался его перехватить, но промахнулся.
