Почему, черт возьми, я до сих пор не умер?!
Касс, Элоиза и Марко неподвижными куклами качались в воде передо мной. У них, как и у меня, закончился кислород. Я поплыл к ним. Все происходящее казалось нереальным. Почему я до сих пор в сознании, а Марко – уже нет?
Я почувствовал какое-то движение со стороны локулуса и посмотрел вниз.
Поднимается… Опускается…
Я прижимал его к груди. Поэтому он двигался. Я…
Нет. Невозможно. Я не мог дышать под водой.
Но рот у меня был закрыт. Ноздри зажаты. Что, черт побери, со мной произошло?
Локулус.
Я слегка оттолкнул его от себя и ненадолго отпустил. Тут же мои легкие мучительно взвыли. Я схватил сферу, и моя грудь вновь стала подниматься и опускаться.
Каким-то образом я получал кислород. Как рыба.
Это был не локулус перемещения во времени. Но это был очень нужный нам в данный момент локулус.
Я быстро оттянул рукава гидрокостюма, чтобы зажать его голым локтем. Одной рукой я схватил запястье Марко, другой – Элоизы. Я попытался как-то так извернуться, чтобы сжать запястье Касса вытянутыми пальцами, но его сносило в сторону, а мне явно не хватало ловкости.
Я почувствовал, как Марко приходит в сознание. У него ушла всего пара секунд на понимание ситуации. Я закивал головой в сторону Касса, и Марко сумел схватить его за руку.
У Марко все еще были ласты. И он изо всех сил ими забил.
Му’анх извивался на дне, поднимая целое облако песка, которое постепенно обволакивало весь маяк от основания до вершины.
Я увидел, как камень со знаком лямбды треснул и вывалился из кладки. Часть стены обвалилась. Огромная лампа покачнулась и выкатилась из своей башни. Восставший из руин, маяк вновь рушился.
Мы на всех парах плыли прочь, иначе нам грозило быть раздавленными горящей сферой или погребенными под обломками. Касс и Элоиза тоже успели очнуться, и восемь бьющих по воде ног заметно прибавляли нам скорости. Наконец нам удалось вырваться в чистые воды.
Оглянувшись, я увидел, как Александрийский маяк окончательно исчез в грибовидном желто-сером пыльном облаке.
Мы приближались к поверхности. Во-первых, потому, что вода вокруг нас становилась светлее. Во-вторых, потому, что я больше не сходил с ума от страха. Я думал о том, как здорово все закончилось. У нас был седьмой локулус. Мы нашли их все – йе-ху! Но чем дольше я об этом думал, тем сильнее мне хотелось плакать. Частично потому, что один из найденных локули был вновь утрачен. Но по большей части потому, что эти мысли заставляли меня вспоминать об Эли и о том, что нам не удалось ее спасти. Кто бы ни рассказал Герману Вендерсу о силах, заключенных в локули, он явно ошибся насчет последнего.
Я не мог перестать думать о маяке и Му’анхе. Пусть он едва нас не съел, все же я бы предпочел спастись, не убивая его и не разрушая маяк. Как было бы классно, если бы его подняли на поверхность! Люди со всех концов земли устремились бы сюда, чтобы восхититься им воочию. А в качестве бонуса их дети могли бы уламывать своих родителей сводить их в гигантский аквариум, где за плексигласовой стенкой огромное зеленое чудовище по команде выплевывало бы старый телевизор. Мы могли бы назвать это Му’анхзей. Или нет.
Марко выражал обуревающую его радость в своем чисто марковском стиле, то есть через каждые несколько секунд отпускал наши руки и принимался крутить в воде сальто или изображать из себя дельфина. И каждый раз у нас при этом обмирало сердце, потому что, переставая держаться за нас, он переставал и дышать.
Во время одного из таких его выступлений я так пристально следил за ним, что едва не проворонил накрывшую нас тень. Я слышал отдаленный рокот мотора, но не обратил на него особого внимания. Но затем Марко вдруг застыл посередине очередного сальто. Повиснув вниз головой, он отчаянно замахал руками.
Где-то на краю сознания возникло желание отвернуться и уплыть в сторону. Тогда бы ему пришлось погнаться за нами, и, может, это послужило бы ему уроком, чтобы не выделывался. Но мне даже не дали шанса попробовать. Потому что нечто вдруг, надавив снизу, потащило нас вверх.
Я посмотрел вниз. Под нашими ногами извивалась огромная масса рыб и ракообразных. Целый рыбный флешмоб. Они были плотно прижаты друг к другу, бестолково хлестали плавниками и быстро поднимали нас к поверхности. Кассу и Элоизе приходилось прилагать немало усилий, чтобы не выпустить мои запястья. В следующую секунду в нас врезался Марко.
Он вовсе не висел в воде вниз головой. Его нога запуталась в сети. Достаточно большой, чтобы поймать нас и еще с миллиард рыб. Марко быстро наклонился, выпутал ногу и обеими руками схватился за локулус. Когда он вновь смог дышать под водой, как и все мы, с его лица сошла нехорошая синева.
– Куда нас тащат? – одними губами спросила Элоиза.
У меня нашелся лишь один ответ:
– Наверх.
Наконец мы вынырнули навстречу горячему солнцу. Его лучи были такими яркими, что мне пришлось зажмуриться. Мы повисли в сети сбоку рыбацкой лодки. Пойманные рыбины хлестали меня по лицу и всему телу. Касс, Марко и Элоиза, которым больше не нужно было держаться за локулус, со смехом и воплями боролись с живой серебристой массой.
Я открыл рот и сделал первый глоток воздуха, заранее предвкушая, как это будет здорово.
Но в легкие ничего не поступило. Я начал задыхаться. Лицо стало краснеть. Я посмотрел вверх, где на борту судна собралась вся команда, в шоке уставившаяся на свой человеческий улов. Касс закричал, зовя помощи. Я тоже попробовал закричать. Но чувствовал, что теряю сознание.
– Пусти! – приказал Марко.
Меня парализовал страх, я едва его слышал, медленно погружаясь в глубь рыбной массы.
– Локулус! – подсказал Марко. – Отпусти его, брат Джек!
Он пополз и поплыл сквозь рыбу ко мне. Я увидел, как его пальцы касаются локулуса, а в следующий момент сфера, ко всеобщему изумлению всех на борту, перелетела через перила рыболовецкого судна.
– Кха-а-а! – из моего рта вырвался кашель. Я принялся судорожно глотать воздух, вдыхая глубоко и как можно больше. Казалось, у меня горло сейчас лопнет, а легкие взорвутся.
Марко, крепко держа, похлопал меня по спине:
– Все хорошо… просто дыши…
– Что… это было? – с трудом прохрипел я.
– Чувак, представь, что ты рыба, – ответил Марко. – Этот локулус наделяет тебя их способностями. Ты можешь бесконечно танцевать под водой и не знать никаких проблем с кислородом. Но посмотри на них сейчас. К следующей неделе всех их обваляют в панировке и превратят во вкусные маленькие рыбные палочки. Потому что на воздухе они не могут дышать. Как и ты, когда держишь этот локулус.
С минуту я обдумывал его слова. Я чувствовал, как мои легкие расширяются и сокращаются. Поступавший в них воздух страшно вонял рыбой.
