– Э-э… надеюсь, что так, ваша честь.
– Я знаю это наверное. – Барсави отхлебнул очередной глоток вина, со стуком поставил кубок на стол и в упор взглянул на Локка, с великодушной улыбкой на одутлом морщинистом лице. – А потому разрешаю тебе ухаживать за моей дочерью.
«Ну что, начинаем дрожать?» – спросили коленки Локка, однако его здравый смысл выдвинул встречное предложение: замереть и не двигаться, как поступил бы человек в воде при виде острого черного плавника, приближающегося к нему.
– О… я не… – наконец пробормотал он, – я никак не ожидал…
– Само собой, – довольно кивнул капа. – Но здесь наши интересы совпадают. Я знаю, что вы с Наской питаете взаимную приязнь. Женившись на ней, ты войдешь в семью Барсави. Аньяис и Пакеро станут отвечать за тебя, а ты – за них. Неужели не понятно? Со свояком моим сыновьям придется считаться гораздо больше, чем с самым могущественным гарристой. – Барсави вложил левый кулак в правую ладонь и снова широко улыбнулся, подобный краснолицему божеству, раздающему милости с небесного трона.
Локк глубоко вздохнул. Ничего не поделаешь: от него требуется полное и безоговорочное согласие, как если бы капа сейчас целился ему в голову из арбалета. Люди умирали, отказав Барсави и в гораздо меньшем. Отказаться от его дочери – значит выбрать чрезвычайно неприятный способ самоубийства. Если Локк воспрепятствует планам капы, он не доживет и до завтрашнего утра.
– Это огромная честь для меня, капа Барсави. Величайшая честь. Надеюсь, я вас не разочарую.
– Конечно не разочаруешь. Знаешь, Локк, несколько других моих гаррист давно заглядываются на Наску. Но если бы кто-нибудь из них по-настоящему хотел привлечь ее внимание, то наверняка уже сделал бы это, правда? То-то они удивятся, когда узнают! Уж чего-чего, а такого они никак не ожидают.
«А свадебным подарком для меня, – подумал Локк, – станет злобная ревность неизвестного числа поклонников, обманутых в своих надеждах».
– И… когда и как мне начать, ваша честь?
– Пожалуй, я дам тебе несколько дней, чтобы ты хорошенько все обдумал. А сам тем временем поговорю с дочерью. Конечно, сейчас ей нельзя покидать Плавучую Могилу. Но как только я покончу с Серым королем, ты сможешь ухаживать за Наской с подобающим размахом.
– Вы имеете в виду, что теперь мне нужно красть больше? – спросил Локк очень осторожно.
– Считай, я дал тебе такое задание, в придачу к родительскому благословению, – ухмыльнулся Барсави. – Посмотрим, сумеешь ли ты сохранить благоразумие, когда твои доходы возрастут. Думаю, сумеешь. Я знаю, что ты не хочешь разочаровать меня или мою дочь.
– Безусловно, ваша честь. Я… я сделаю все от меня зависящее.
Барсави знаком велел Локку подойти ближе и протянул вперед левую руку ладонью вниз. Локк опустился на колени перед деревянным креслом и прикоснулся губами к кольцу капы – к знакомой черной жемчужине с кроваво-красной сердцевиной.
– Капа Барсави, – промолвил он, не поднимая глаз.
Капа взял Локка за плечи, побуждая встать:
– Даю тебе свое благословение, Локк Ламора. Благословение родителя, пекущегося о своих чадах. Тем самым я ставлю тебя выше многих опасных людей. Ты понимаешь, конечно же, что мои сыновья унаследуют после меня обязанности, сопряженные с угрозой для жизни. И если они будут недостаточно осторожны или решительны… что ж, на свете случались вещи и более странные. Возможно, однажды этим городом будет править капа Ламора. Мечтал ли ты о таком когда-нибудь?
– Если честно, – прошептал Локк, – я никогда не хотел власти, какой обладает капа, потому что не хотел трудностей, с какими приходится сталкиваться капе.
– И здесь тоже ты проявляешь благоразумие. – Барсави улыбнулся и махнул рукой в сторону двери, разрешая Локку удалиться. – В жизни капы и впрямь очень много трудностей. Но одну из них ты сейчас помог мне разрешить.
В полном смятении мыслей и чувств Локк направился к выходу. Капа неподвижно сидел в кресле, глядя в пустоту и не произнося больше ни слова. Тишину нарушали лишь шаги Локка и мерный стук капель, падающих на пол с пропитанного кровью мешка на голове Федерико.
8
– Ну знаешь, Наска, будь я тыщи лет от роду и повидай все на свете по десять раз, я бы все равно мог ожидать чего угодно, но только не этого!
Девушка поджидала Локка в коридоре. Едва лишь замковый механизм затворил за ним дверь в приемную залу, она виновато взглянула на него чуть искоса:
– Но согласись, было бы еще более странно, если б я тебе заранее все объяснила…
– Да при любом раскладе ничего более странного быть не может. Пожалуйста, Наска, ты только не обижайся, но…
– Я и не думаю обижаться, Локк…
– Ты мой хороший друг и…
– Могу сказать то же самое, но…
– Даже не знаю, как выразиться поделикатнее…
– Да очень просто. Послушай, – девушка взяла Локка за плечи и слегка наклонила голову, заглядывая ему в глаза, – ты мой хороший друг. Вероятно, лучший. Мой верный пезон. Я очень тебя люблю – но не как будущего мужа. И я знаю, что ты…
– Я… э-э…
– Локк, – твердо промолвила Наска, – я знаю, что единственная женщина, владеющая ключом к твоему весьма прихотливому сердцу, сейчас находится в тысяче миль отсюда. И я знаю, что ты предпочтешь остаться несчастным из-за нее, чем обрести счастье с другой.
– Вот как? – Локк сжал кулаки. – Похоже, это ни для кого не секрет. Бьюсь об заклад, герцогу исправно докладывают о моих сердечных делах. Похоже, один только твой отец пребывает в неведении.
– Или не принимает в расчет твои чувства. – Наска подняла брови. – Он капа – ты пезон, Локк. Ничего личного. Он приказывает – ты повинуешься. В большинстве случаев.
– Но не в этом? Я думал, ты обрадуешься. По крайней мере, твой отец снова строит планы на будущее.
– Я говорила о разумных планах. – Наска улыбнулась, на сей раз по-настоящему. – Не унывай, пезон. Попритворяйся несколько дней. Мы сделаем вид, будто согласны с волей отца, а сами тем временем вместе подумаем, как нам выпутаться из положения. Ума-то нам с тобой не занимать, верно? Старику не взять верх над нами, и он даже не узнает, что проиграл.
– Хорошо. Как скажешь.
– Так и скажу. Приходи послезавтра, пораскинем мозгами, как нам быть. Мы не дадим себя заарканить. А теперь ступай к своим подчиненным. И будь осторожен.
Локк вышел в передний зал, а Наска осталась в коридоре. Обернувшись, он несколько долгих секунд смотрел на девушку, стоящую за медленно закрывающимися дверями. Он мог поклясться, что за мгновение до того, как тяжелые черные створки сомкнулись с громким щелчком, Наска ободрительно подмигнула.
– …и вот карта, которую ты выбрал. Шестерка шпилей, – говорил Кало, показывая карту стражникам.
