– Говорю же вам, меня зовут Лукас, Лукас Фервайт, и я…
– Если вы еще раз повторите, что вас зовут Лукас Фервайт, я прострелю вам левое плечо. Убивать вас я не собираюсь, просто осложню жизнь. Славная сквозная дыра. Возможно, перебитая кость. Ваш превосходный наряд испорчен, ваш чудесный пергамент залит кровью. Служащие Мераджо с интересом послушают ваши объяснения. Векселя в бурых пятнах крови, знаете ли, привлекают повышенное внимание.
Локк молчал.
– Нет, Локк, так тоже не пойдет. Безусловно, вы уже поняли, что я не человек Барсави.
«Святые Тринадцать! – подумал Локк. – Где же я допустил ошибку, черт возьми?» Если незнакомец говорил правду, если он действительно не работал на капу, оставалось предположить одно: Локк имел дело с настоящим Пауком. С настоящими Полуночниками. Неужели в Тайном сыске стало известно о фальшивом значке? Неужели талишемский мастер поддельных дел донес на Локка ради дополнительной наживы? Другого объяснения быть не могло.
– Встаньте и повернитесь. Медленно.
Локк подчинился – и чуть было не вскрикнул от удивления.
За столом перед ним сидел мужчина неопределенного возраста, от тридцати до пятидесяти, высокий и поджарый, с сединой на висках. Обличьем чистокровный каморрец: загорелая оливковая кожа, высокий лоб, резко очерченные скулы, длинный острый нос.
Он был в сером кожаном дублете, надетом поверх серой шелковой сорочки, сером плаще с капюшоном и серых же лайковых фехтовальных перчатках, разношенных и потертых. У него были холодные, цепкие глаза охотника. Оранжевый свет фонаря отражался в черных зрачках, и на мгновение Локку показалось, будто он видит внутренний темный огонь, горящий в глубине глаз, а не обычные блики света. Он невольно содрогнулся… Весь этот серый цвет…
– Вы… – прошептал он уже без акцента Лукаса Фервайта.
– Собственной персоной, – подтвердил Серый король. – Сам я нахожу этот наряд нелепым в своей театральности, но без него не обойтись. Уж кто-кто, а вы-то прекрасно понимаете такие вещи, господин Шип.
– Ума не приложу, почему вы продолжаете меня так называть. – Локк незаметно переступил с ноги на ногу, принимая стойку поустойчивее и чувствуя успокаивающую тяжесть стилета, спрятанного в другом рукаве. – И я что-то не вижу арбалета, упомянутого вами.
– Я же сказал: он нацелен вам в спину.
С едва заметной насмешливой улыбкой Серый король махнул рукой в сторону дальней стены. Локк осторожно обернулся…
Там стоял человек – стоял ровно на том месте, куда Локк смотрел всего минуту назад. Широкоплечий мужчина в плаще с капюшоном лениво прислонялся к стене, держа на сгибе локтя взведенный уличный арбалет, небрежно направленный на Локка.
– Я… – Локк снова повернулся к Серому королю, но тот уже не сидел за столом, а стоял за пустой питейной стойкой, в доброй дюжине футов слева от Локка; фонарь остался на прежнем месте, и в его свете было видно, что мужчина ухмыляется. – Но это невозможно!
– Очень даже возможно, господин Шип. Сами подумайте. На самом деле количество возможностей ничтожно мало.
Серый король плавно повел перед собой ладонью, словно стирая пыль с незримого оконного стекла. Локк оглянулся и обнаружил, что человек с арбалетом опять исчез.
– Черт меня задери! – ахнул он. – Вы – вольнонаемный маг!
– Вовсе нет. Я не имею такого преимущества, как и вы. Но я держу у себя на службе вольнонаемного мага. – Он указал пальцем на стол, за которым сидел немногим раньше.
Теперь там сидел худощавый молодой мужчина не старше тридцати лет, причем в такой спокойной, непринужденной позе, будто расположился за столом довольно давно. Его щеки и подбородок покрывал тонкий пушок, но надо лбом уже обозначились залысины. В глаза у него блестели насмешливые искорки, и весь облик дышал властной самонадеянностью, от природы присущей почти всем особам голубых кровей.
Одет он был в безупречно скроенный серый камзол с ярко-красными шелковыми обшлагами. На левом запястье темнела татуировка в виде трех параллельных линий. А на правой руке, облаченной в грубую кожаную перчатку, сидел свирепейший охотничий сокол, который смотрел на Локка так, будто тот был ничтожной полевой мышью, страдающей манией величия. Неподвижные золотые глаза с крохотными черными зрачками, крючковатый клюв кинжальной остроты. Серо-коричневые крылья плотно сложены, а когти… какие-то странные – что передние, что задние, непомерно длинные и толстые.
– Мой ближайший помощник, Сокольник, – произнес Серый король. – Картенский вольнонаемный маг. Мой личный маг. Своего рода ключ, открывающий для меня двери возможностей. А теперь, когда мы вам должным порядком представились, давайте поговорим о том, что мне от вас нужно.
4
– С ними не связывайся ни в коем случае, – однажды сказал Локку отец Цеппи.
– Это еще почему? – удивился Локк, в тогдашние свои тринадцать лет самоуверенный как никогда впоследствии (что говорит о многом).
– Вижу, ты опять пренебрегаешь уроками истории. В ближайшее же время посажу тебя за чтение хроник, – вздохнул священник. – Картенские вольнонаемные маги – единственные чародеи на всем континенте, поскольку они никому больше не позволяют заниматься магическим ремеслом. Всех других магов они либо заставляют вступить в свою гильдию, либо убивают.
– И никто не сопротивляется? Никто не борется с ними, не пытается от них скрыться?
– Конечно, время от времени такие попытки предпринимаются. Но разве могут два, пять, десять магов в бегах тягаться с четырьмя сотнями, в чьем распоряжении целый город-государство? А с чужаками и отступниками картенские вольнонаемные маги расправляются столь жестоко, что капа Барсави рядом с ними выглядит милосердным жрецом Переландро. Они крайне ревнивы, совершенно безжалостны и решительно не терпят соперничества. Они владеют исключительным правом на занятия магией. Ни один человек не осмелится дать пристанище чародею, неугодному картенским магам. Ни один, будь он даже самим королем Семи Сущностей.
– Странно, что они продолжают называть себя наемными магами, – заметил Локк.
– Из ложной скромности. Думаю, это их забавляет. На самом деле они устанавливают такие дикие цены на свои услуги, что речь уже идет не о столько наемной работе, сколько о жестоком насмехательстве над заказчиком за его же счет.
– Дикие цены?
– Новичок берет пятьсот крон в день. А опытный чародей обойдется в тысячу. О ранге мага свидетельствует татуировка на левой руке. Чем больше черных линий вытатуировано у него вокруг запястья, тем почтительнее следует с ним обходиться.
– Тысяча крон в день?
– Теперь ты понимаешь, почему картенские маги не служат на постоянной основе при каждом дворе, у каждого аристократа и бездарного военачальника, не знающего деньгам счета. Даже в военное время и в годину бедствий их нанимают лишь на очень короткий срок. Но если уж на твоем пути встретился картенский маг, будь уверен: заказчик платит ему за очень серьезную, деятельную работу.
