— Ты думаешь, она и вправду завязала?
Гретчен грустно пожала плечами.
— Не знаю. Может, она не доверяла себе насчет алкоголя. Не знала, что способна натворить. И как мне ни неприятно это говорить, но Люк был кое в чем прав, когда мы все поссорились тогда на обрыве.
— Ты это о чем?
— Я не говорю, что он был прав, когда попытался нас вот так надуть, — поспешно сказала она. — Это была ужасная идея. Но он сказал тогда, что Элли совсем перестала понимать шутки. Зря он это сказал, конечно, но это была правда. Она правда перестала. Естественно, в том его идиотском розыгрыше совершенно не было ничего смешного. Но к тому времени она не смеялась ни над чем вообще. Всегда трезвая, всегда серьезная, и вечно исчезала куда-то сама по себе. Ты же помнишь.
Фальк молчал. Он помнил.
— И я думаю… — Гретчен осеклась.
— Думаю — что?
— Думаю, если посмотреть правде в глаза, — давно было понятно, что Элли Дикон у себя дома подвергалась насилию.
Элли высвободилась из хватки Люка и потерла больное место. Он, похоже, ничего не заметил.
— Куда торопишься? Хочешь, пойдем в город, выпьем по коле или чего там еще?
Люк явно старался говорить небрежным тоном. Элли уже потеряла счет его попыткам остаться с ней наедине с той ссоры на обрыве. Каждый раз она его отбривала. Ей пришло было в голову, что, может, он собирается просить прощения, но у нее просто не было ни сил, ни желания это выяснять. Типичный Люк, подумала она. Чтобы он попросил прощения, тебе же самой приходится как-то напрягаться.
— Я не могу. Не сейчас.
Она намеренно не сказала «прости». На секунду она задумалась, может, стоит с ним помириться, ради прошлой дружбы. Они же знали друг друга чуть не с пеленок. Одних воспоминаний сколько. Но тут он напустил на себя мрачный, обиженный вид, и она поняла, что дело того не стоит. У Элли Дикон в жизни было достаточно мужчин, которые всегда готовы были брать, но не давать. Лучше забыть об этом. Люк Хэдлер был тем, кем он был, и это никогда не изменится.
Фальк опустил глаза. Сожаление и чувство вины теснились у него в груди. Гретчен тронула его за руку.
— Знаю, признать это непросто, — сказала она. — Но все признаки были налицо. Просто мы были чересчур молодыми и эгоцентричными, чтобы это понять.
— Почему же она ничего нам не сказала? — спросил Фальк.
— Может, боялась. Или даже стыдилась.
— Или ей казалось, что всем наплевать.
Гретчен взглянула на него.
— Она знала, что тебе не наплевать, Аарон. Вот поэтому-то ее тянуло к тебе, а не к Люку.
Фальк помотал головой, но Гретчен кивнула.
— Это правда. Ты был таким надежным. Она всегда могла на тебя положиться. Заговори она — ты бы ее выслушал. Ну ладно, да, Люк был более ярким, и язык у него был подвешен лучше, чем у тебя. Но это не всегда хорошо. Люк был звездой, но людям, по большей части, не слишком нравится играть роль второго плана в своей собственной жизни. С тобой было по-другому. Ты-то всегда беспокоился больше о других, чем о себе. Иначе тебя сейчас не было бы в Кайверре.
— Привет, Элли.
Она уже прошла полпути по коридору, когда услышала оклик из пустой классной комнаты. Заглянув внутрь, она увидела Аарона Фалька, который упаковывал какие-то комнатные растения в большую картонную коробку. Она улыбнулась про себя и зашла в класс.
— Как прошла презентация? Опять лучший в классе? — спросила она. Подхватила побег папоротника, выбравшийся из коробки, свернула и уложила обратно. Аарон скромно пожал плечами.
— Не знаю. Нормально. Растения — это, в общем-то, не мое.
Элли была уверена: он ни за что не признается, но, скорее всего, он справился на «отлично». Когда дело доходило до учебы, Аарону особо напрягаться не приходилось. Она в этом году тоже особо не напрягалась, но с совершенно другими результатами. Учителя уже успели махнуть на нее рукой.
Он закрыл коробку и неловко подхватил ее своими длинными руками.
— И как я допру это до дома? Может, поможешь? А я тебя колой угощу.
Тон у него был практически такой же небрежный, как и у Люка, но он слегка покраснел и избегал глядеть ей в глаза. После того поцелуя под деревом-скалой между ними повисла неловкость. И ссора на обрыве положение дел никак не улучшила. Ей вдруг захотелось рассказать, объяснить ему все, но она не могла подобрать слов. Вместо этого ей захотелось взять в руки его лицо, поцеловать опять и сказать, что он сделал все что мог.
Он все еще ждал, и она заколебалась. Она могла пойти с ним. Много времени бы это не заняло. Но она сказала себе: нет. Решение принято. Ей нужно было быть в другом месте.
— Не могу. Прости, — сказала она искренне.
— Да ничего страшного. — Он широко улыбнулся в ответ, и ей вдруг стало очень грустно. Аарон был хорошим парнем. Ей с ним всегда было спокойно.
Ты должна ему рассказать.
Эта идея сама собой прыгнула ей в голову. Она потрясла головой. Нет. Он только попытается ее остановить. Но потом, взглянув в его такое открытое лицо, она почувствовала, как у нее внутри все сжимается от страшного одиночества. И задумалась — может, это именно то, чего ей бы и хотелось.
— Бедная Элли, — произнес Фальк. — Господи, мы ведь были ее друзьями и так ее подвели.
Гретчен опустила взгляд на руки.
— Я знаю. Я тоже чувствую себя виноватой. Но постарайся не терзать себя слишком уж сильно. Другие тоже наверняка что-то подозревали, но предпочли закрыть на это глаза. Ты же ребенком был. Все, что ты мог, ты сделал, это точно. И ты всегда был к ней так внимателен.
— Значит, недостаточно внимателен. Что бы она ни чувствовала, что бы на нее ни свалилось, это происходило прямо у нас под носом, а мы даже ничего не замечали.
На кухне было так спокойно и уютно, и Фальку казалось, что у него никогда не хватит силы воли поднять усталое тело с дивана и уйти. Гретчен, чуть пожав плечами, вложила в его руку свою. Ладонь у нее была теплая.
— Мы все получили тяжелый урок. Много всего тогда происходило. И далеко не все вертелось вокруг Люка.
Элли взглянула на Аарона. Он улыбался ей. Скажи ему, прошептал голос у нее в голове, но она велела ему заткнуться. Стоп. Решение уже принято. Она не скажет никому.
— Мне пора. — Элли повернулась было, чтобы уйти, но остановилась. Мысль о том, что вскоре произойдет, омыла ее волной безрассудства. Не успев осознать, что она делает, Элли сделала шаг вперед, наклонилась над коробкой с растениями, которую Аарон все еще держал в руках, и легонько поцеловала его в губы. Они были сухими и теплыми. Потом она резко отступила, больно ударившись бедром об угол стола.
