– Признаться, мои поступки были продиктованы больше незнанием законов и реалий, существующих в испанских владениях. Но я ничуть не жалею о содеянном. Более того, и впредь в подобной ситуации буду поступать так же.
– Превосходно. Просто превосходно. Так держать, и вы далеко пойдете. А теперь я хотел бы, чтобы вы поведали мне все детали вашего приключения.
– Извольте…
Патрик рассказал обо всем достаточно откровенно. Разве только не стал упоминать о такой незначительной детали, как духовая трубка с отравленными стрелами. Не стоит выкладывать все козыри. Мало ли где и при каких обстоятельствах может понадобиться ему это оружие. В остальном же рассказ был достаточно полным.
Ах да! Не стал он упоминать и об индейцах. Уж больно испанцы с ними не ладили. Бог весть, как тут все обернется. Глядишь, эти ревностные католики потребуют уничтожить индейцев или привести их в лоно католической церкви. Вот уж чего не хотелось бы, так это портить отношения с аборигенами. К тому же они сильно помогли колонистам. Нехорошо отвечать им за это черной неблагодарностью.
– Вы прекрасный рассказчик, сеньор Кларк. Может, попробуете писать романы? Я гарантирую вам успех, и уж тем более – у молодежи, – выслушав его повествование, подытожил Хуан де Варгос.
– Вот уж в чем сомневаюсь, так это в том, что сумею добиться успеха на ниве сочинительства. Рассказывать – это одно, изложить же красочно на бумаге – совершенно другое.
– Что же, с этим было бы глупо спорить, но я бы на вашем месте попытался. В свободное, так сказать, время.
– Увы, но со свободным временем у меня как-то не очень. Я возглавляю колонию, а еще – капитан и доктор. Забот более чем достаточно, а вот свободного времени практически нет.
– Так заведите себе помощников.
– Завел, конечно же. И это сильно разгрузило, иначе меня просто не хватило бы на все остальное.
– Кстати, ваше капитанство. Вы решили, какое именно судно будете регистрировать?
– Если такое возможно, то оба.
– У вас есть еще один навигатор?
– Пока нет, ваша светлость. Но вскоре появится, в этом я уверен. И коль скоро я, с вашей помощью, собираюсь создать целое ирландское поселение, судно для хозяйственных дел нам не помешает.
– Что же, я могу зарегистрировать оба корабля и выписать два патента на ваше имя.
– И еще, ваша светлость. Я хочу поменять имена кораблей.
– Как я понимаю, вы собираетесь сделать охотника из пиратской бригантины?
– Именно. Она имеет большее водоизмещение, парусность, скорость и более приспособлена для океанского перехода.
– Что же, вы получите ваши патенты уже завтра. Что-то еще?
– Возможность проведения срочного ремонта, ваша светлость. Бригантине порядком досталось, а переход через океан – испытание достаточно серьезное.
– Надеюсь, ремонт и оснащение корабля будут не за счет испанской казны?
– Разумеется, нет, ваша светлость, – едва не с возмущением отверг подобное подозрение Патрик.
– Вот и замечательно. Да. Не забудьте завтра утром посетить и канцелярию трибунала святой инквизиции. Вам надлежит дать показания относительно пленения вами этих пиратов.
– Святая инквизиция, ваша светлость? Но разве пираты не подпадают под юрисдикцию светских властей?
– Разумеется. Но когда в злодеяниях разбойников есть преступления против католической церкви, приоритет в рассмотрении дел переходит в руки инквизиции. Этот ле Пикар участвовал в набегах с ле Олонэ и Морганом, во время которых не только были разграблены и сожжены церкви, но преданы мучительной смерти католические священники. Инквизиция самым тщательным образом разберется в причастности к данным злодеяниям каждого из пленников, и тех, чья вина не будет доказана, передадут светским властям.
– Ясно. Разумеется, я завтра же побываю в канцелярии и дам исчерпывающие объяснения.
Ну вот. Еще и эти святоши. Что-то он слишком легкомысленно отнесся к инквизиции. Попросту практически о ней позабыл. А в Испании и в ее заокеанских владениях этого делать не рекомендовалось. Уж больно сильные позиции были у этой конторы. Эдакий аналог советского НКВД, причем в худшем его проявлении. Инквизиторы практически открыто стряпали дела с целью завладения чужим имуществом. И поговаривали, что владеют чуть ли не третью земель в метрополии. Да и в колониях не больно-то стеснялись.
Об этом Кларк, конечно же, был осведомлен. Правда, как везде, все зависело от исполнителей на местах. И вот тут-то ему и стоило упрекнуть себя за непредусмотрительность. Ведь он понятия не имел, что собой представляет председатель трибунала святой инквизиции, окопавшийся в Пуэрто-Рико. А это важно. Если он человек алчный, это одно. Если фанатик, другое. Ч-черт! Интересно, а что из этих двух зол хуже?
Покинув резиденцию губернатора, Патрик направился на квартиру команданте де Торреса. Коль скоро до заката еще есть пара часов, отчего же не навестить своего пациента. Мало ли, что он оставил его вне опасности. С местных костоправов станется занести какую-нибудь инфекцию даже в заживающую рану. А вот ухудшения его самочувствия очень не хотелось бы.
Нет, Кларк при всем его благородстве не отказался бы от устранения препятствия на пути к сердцу красавицы Аниты. Конечно, спасти жениха той, в которую сам влюбился, весьма романтично, но… Он искренне желал ей счастья. Просто был убежден в том, что это счастье она обретет только рядом с ним.
А вот Шейранов, наоборот, предпочел бы окончательно и бесповоротно поставить молодого человека на ноги. Ну, потерзается его подопечный какое-то время душевными муками. Потом все пройдет и быльем порастет. А вот доброе отношение со стороны губернатора и того же команданте совсем не помешает ни Патрику, ни колонии, которую он начал закладывать.
Первым, что Патрик обнаружил на квартире команданте, была Анита собственной персоной, решившая посетить больного. А может, она практически и не отходила от его постели. Жених как-никак. И, надо заметить, Кларка данное обстоятельство ранило до глубины души. Шейранову пришлось его успокаивать и даже загонять огорчение в дальний уголок. Не то еще учудит чего.
Вторым был местный коновал, безбожно нарушающий приказы Патрика. К тому же он притащил сюда некую заживляющую субстанцию, содержащую ртуть. Хвастал он в прошлый раз новинкой современной науки. А сейчас щедро пользовал этой гадостью раненого из уже знакомой Патрику баночки. Пока молодые люди мило щебетали, этот негодяй беззастенчиво травил пациента. И это несмотря на прямой запрет!
– Здравствуйте, сеньор де Торрес! Сеньорита Анита!
– Здравствуйте, доктор, – чуть не в голос радостно поздоровались они с ним.
– Здравствуйте, – явно недовольно буркнул хирург.
– Я прошу прощения, уважаемый, но что это вы делаете? – обратился Патрик к соратнику по цеху.
