– Шалтай-Болтай, – сказала Алла. – Я, как Шалтай-Болтай, разбилась, и вся королевская конница, вся королевская рать не может…
Ой. …Алла гений!
Английская школа «Шалтай-Болтай».
Звучит кратко. И кротко. И Шалтай-Болтай очень близок мне по характеру: он получает от Короля подарки на день нерожденья, все дни в году, кроме одного.
И мне как математику приятно, что Шалтай-Болтай связан с математикой: что-то насчет возведения в отрицательную степень (но что такое отрицательная степень?).
И в современном английском языке humpty dumpty имеет два значения: «толстячок» и «вещь, разбитая и невосстанавливаемая». Как Алла, как я.
Обе мы с ней как лебеди, у которых была пара, а теперь нет… Максим не рассказал мне, как прошел кастинг, а я не спросила ни его, ни девочек на студии. Когда тебя без всякой вины прогоняют из общей жизни, зачем лезть обратно, толкаясь и требуя «пустите!»?
…Так прекрасно и печально думать о себе как о прекрасном печальном лебеде, скользящем по прекрасному и печальному озеру, одиноком и безутешном… Но нужно закончить с названием. Английская школа «Шалтай-Болтай» – клевое название.
Так и видится клевый чувак 6+, смотрит, как падает снег, думает, как устроен мир, и читает «Сказки Матушки Гусыни», чувак 10+ читает Диккенса… Все уроки сделаны. Портфель собран. Чувак адаптирован, успешен, с хорошо развитым понятийным и абстрактным мышлением, прочитал всего Шекспира.
Остаются последние штрихи.
Английская школа «Шалтай-Болтай» для детей из хороших семей.
Но не звучит ли это немного свысока? Да и с коммерческой точки зрения неправильно: вдруг кого-то отпугнет это «из хорошей семьи»?
И что такое «хорошая семья»? Я имею в виду, что это семья, где хотят отдать ребенка в мою школу.
Может быть, Английская школа «Шалтай-Болтай» для хороших детей.
Нет, это глупое кокетство: каждая мама считает своего шестилетнего ребенка хорошим, даже если он станет курить под партой.
ИТОГ ДНЯ:
Ура? Думаю, да. Думаю, у меня уже есть школа.
И я скоро оформлю ИП.
И мама скажет «молодец» (моя мама).
В детстве мне казалось, что чужие мамы перехваливают своих детей, а моя мама меня недохваливает.
Мне до сих пор кажется, что мама меня недохваливает.
Статья в газете «Санкт-Петербургские ведомости» о методике английской школы «Шалтай-Болтай» – одна.
Интервью выйдет завтра. Но я, честное слово, его не давала, я же не сумасшедшая!
Просто так вышло. К Максиму пришла знакомая журналистка – поговорить про телевидение, сериалы, кино. С ней дочка. Дочка, конечно, будет поступать на журфак.
Максима не было дома. Он журналистку позвал, а сам не пришел: у него есть такая манера. Она же не инвестор, ее можно позвать, а самому не прийти.
Мы пили чай, ели Надины драники, и… я всего-то их спросила, нравится ли им название «Английская школа «Шалтай-Болтай». Просто проверила на них, хорошее ли название. Тем более они моя целевая аудитория: интеллигентные люди, открытые мировой культуре.
Они спросили меня про мою методику: как я добиваюсь таких волшебных результатов, что дети начинают бегло читать по-английски уже через месяц. Видимо, я все-таки что-то рассказывала про школу: что она уже открылась и есть потрясающие результаты.
– Моя методика? Да как меня учили, так и я учу. Я их запираю. Вон в той комнате. Привязываю, конечно. Нет, не больно, кто же мне даст больно… просто фиксирую. Да, каждый день на три часа, не больше, чтобы не умерли от голода. Волшебная методика, сами понимаете.
Они, конечно, смеялись: интеллигентные люди с чувством юмора.
В статье, которая пойдет в завтрашний номер, написано: в английской школе «Шалтай-Болтай» царят строгие нравы, как положено в настоящей английской частной школе. По словам основателя школы Анны Коробовой, методика обучения дает невероятные результаты: дети читают Диккенса уже после месяца обучения.
Читатели газеты не подозревают, насколько все происходит по-домашнему: чай, драники, я что-то наболтала, мы посмеялись, дочке журналистки нужна была публикация, и – повезло – в завтрашнем номере какой-то материал не пошел, и вот статья про английскую школу «Шалтай-Болтай» за ее подписью.
А читатели читают.
По сообщению шпиона (конечно, у меня есть шпион на студии), она переписывает некоторые сцены из первой серии. Значит, Максиму что-то не нравится? Ура.
Я хочу, чтобы сценарий переписывали и переписывали. А когда начнут снимать, чтобы съемкам что-то помешало. Пусть режиссер запьет. Пусть снимет две серии и уйдет в буддистские монахи. Я хочу, чтобы проект провалился. Видимо, я гадина.
Да, я гадина. Но если бы Максим хотя бы со мной разговаривал, обсуждал… Пашка ведет себя с Аллой так, будто она его старая, но нужная ему семья. А Максим так решительно отстранил меня от этого проекта, как будто я старая ненужная семья. И вчера спал в кабинете. Еще неизвестно, кто гадина.
Остался один вопрос: можно ли обойтись без пластической операции?
Обсуждали с журналисткой, что лучше – уколы гиалуроновой кислоты или пластическая операция. Это она начала! Сказала: «Наш с вами тип старения мелкоморщинистый, поэтому нужно подкалывать ботокс вокруг глаз и гиалуронку в носогубные складки». Вот о чем теперь малознакомые люди говорят за драниками – о носогубных складках.
Глава девятая. Что сказали все и что сказала мама
Думаешь о чем-то, мечтаешь, строишь планы. И при этом знаешь, что твои планы будто рисунки мелом на асфальте – не сбудутся, это слишком прекрасно, чтобы случиться.
К примеру, я в детстве думала: стану знаменитой актрисой, в киоске будут открытки со мной, ни витрине журнал «Советский экран» со мной на обложке. Но откуда-то я своим детским умишком знала: мечтай-мечтай, но не будет открыток и обложки.
Также и с бизнесом. Я уверенно говорила «моя школа», изучала ОКВЭД, мысленным взором видела свою школу (небольшое здание с колоннами в стиле классицизма), и при этом в глубине души знала – нет, ничего не выйдет. В глубине души я в курсе цен на аренду.
Ни одно человеческое начинание не выдержит аренды.
Я не хотела арендовать что-нибудь ужасное, к примеру, помещение детского сада: столики, стулики, омерзение от покрашенных синей краской стен. Не хотела арендовать убитую квартиру с бабушкиным ковром, стенкой и пятном от хрустальной вазы на столе.
Что-нибудь получше было бы слишком дорого. Честно говоря, синие детсадовские стены и бабушкины ковры были для меня слишком дорого. Поэтому я и уходила от вопросов, где будет моя школа и сняла ли я уже помещение.
И тут настало время объяснить, почему я не хотела вкладывать в свой бизнес ни рубля.
