– Значит грамота подлинная? – испытующе глянул на гостя хозяин замка из красного кирпича.
– По всем статьям, за исключением города. Ведь до 1700 года на Руси действовал старый календарь от Сотворения Мира, и 14 апреля был католическим праздником Святого Мартина, вот немецкая община Архангельска и подсуетилась. Видно с челобитной поднесли немало, грамотку-то и получили. Слобода и в столице, и в Архангельске назывались одинаково, а название города со временем стерлось и стало Москвой.
– Ну, а записи в церковной канцелярии? – усомнился директор «Векселя». – Архивы?
– Я тоже так подумал, Давид Михайлович, и дал команду своим хакерам. Прошерстили источники в Интернете – все четко.
– Сдается мне, Валерии, что у тебя туз в рукаве.
– Ваша правда, – улыбнулся начальник службы безопасности. – Случай помог. Зазноба одного моего хакера была в студенческой экспедиции в Архангельской области. Нашла общий язык с одной старушкой, и та ей книженцию подарила. 1579 года. Мол, все равно пропадет, а девка, глядишь, и сохранит. Оказалось, кто-то у той бабки до революции писарем при градоначальнике служил. Когда «красные» переворот затеяли, он важные книги дома припрятал…
Начальник охраны «Векселя» улыбнулся, ставя на коленки увесистый портфель.
– В книге той один документик обнаружился касаемо интересующей нас грамотки. Подлинность специалисты подтверждают.
С этими словами Нейман положил на стол потрепанную книгу солидного размера.
– Ах, ты, умница! – расплылся в улыбке Штейн. – Ай, умница! Ценю.
Он с любопытством полистал старую книгу и открыл на закладке. Документ действительно свидетельствовал о продаже земли под строительство церкви. Давид Михайлович осторожно закрыл книгу и придавил сверху ладонью, давая понять, кто теперь ее хозяин.
– Дело серьезное, Валерич. Горячиться не будем.
Проверю по своему каналу. Если подтвердиться, хакеру твоему премию оформлю, а тебе из директорского фонда две путевочки на Кипр. Отель сам выберешь.
Улыбнувшись, Штейн резко сменил тему разговора.
– Жанну уберем аккуратно. По статье уволим. Подготовь пару выговоров задним числом. Потом поговори с девочкой ласково, предложи компенсацию за три месяца и «по собственному желанию»… Если не прокатит, обсудим.
Давид Михайлович по привычке, молча, развел руки. Аудиенция закончилась. Нойману ничего не оставалось, как распрощаться. Выйдя из кабинета, он растерянно пытался понять, как шеф так легко «увел» у него книгу. Она дорогого стоила – уж никак не премия и пара путевок! Вот ведь, жучила. А? Весь отдел землю неделю рыл. Сколько разговоров с той девкой переговорили. Даже библиотеку пообещал организовать… Было обидно.
Зато Давид Михайлович просто ликовал. Удача! Какая удача! Сама пришла… Вот, чертовка. Хвостом вильнула и просто с неба свалилась в руки. Теперь с эдаким козырем на руках можно поиграть и с Ричардом. Понятно, что самому финансисту из Лондона храм в Москве безразличен, это кто-то более влиятельный на него давит в Англии… Впрочем, у них свои игрушки, у нас свои. Мы только ценник поменяем на этом храме, и все. С сегодняшнего дня сделка с «Мэйфер» в одну сторону, а храм – в другую. Был припевом, станет отдельной песней, а то – и ораторией. Теперь Давид Михайлович свою партию там исполнит, только подготовится…
– Неля, – ласково позвал он жену, – давай позавтракаем, да на работу пора. Понедельник – день тяжелый.
Всю дорогу до офиса на Солженицына Штейн обдумывал, как использовать неожиданно всплывшую информацию. Вот, англичане! Какой же гнилой народец! Такую мину подложить. И под «Вексель», и под многомиллионную операцию, и под его, Давида, репутацию. Ну, что же, мудрым помогает фортуна. Условия сделки меняются, сэр Ричард, – акции отдельно, храм – отдельно…
До начала заседания инвестиционного комитета директор «Векселя» продумал еще раз стратегию поведения и возможные проблемы. Несмотря на мрачную погоду за окном, настроение у финансиста улучшилось. Мотив некогда популярной песни вновь зазвучал в голове, только теперь непроизвольно проговаривалась вторая строчка, утверждающая, что каждая погода – благодать.
– Коллеги, – директор начал заседание, как всегда коротко и по делу, – хочу уведомить вас, что в связи с найденными мною документами по проекту «Мэйфер», мы можем не выполнять прежние условия по храму Мартина Исповедника. Это существенно упростит и схему проекта, и его стоимость. Если у кого-то есть возражения или предложения, прошу высказываться.
Он мельком глянул на вице-президента, тот утвердительно кивнул, и процесс пошел по кругу. Возражений не было.
– В таком случае прошу плановый отдел и бухгалтерию внести корректировку в смету и план работ. Прошу Жданович, Гербер и Федоровича лично проконтролировать исполнение и отредактированный вариант проекта «Мэйфер» передать в руки Станислава Львовича. Лично!
Давид Михайлович по привычке развел руками, говоря, что совещание закончено.
Сделав еще пару звонков, директор покинул офис, перенаправив все вопросы на вице-президента. Волна уверенности поднималась откуда-то изнутри, заставляя весь организм работать энергичнее, искать нетрадиционные решения. Хотя опыт подсказывал, что в таком состоянии лучше посмотреть на ситуацию с другой стороны, а пока, как гласит назойливая реклама – сделай паузу, скушай… что-нибудь хорошее.
Один из любимых пабов Давида Михайловича располагался в двух шагах от Тверской, в Малом Гнездниковском переулке. Он был открыт 24 часа в сутки и всегда радовал своими горячими закусками к свежему пиву. Обед или хороший ужин можно доверить какому-нибудь ресторану в зависимости от ситуации, но коротко встретиться с приятелем и просто поболтать «за жизнь» без «терок» лучше всего было в «Челси».
Стейки на гриле типа «Шатобриан» или «Нью Йорк» тоже можно было себе позволить, они здесь не жирные и вполне сочные, но это, если разговор затягивался на пять-семь кружек. Короткая встреча на кружечку пива с утра в понедельник просила горячей фирменной закуски «Челси».
– Привет, старый лис, – крупный мужчина с брюшком неожиданно вырос перед столом, за которым сидел Штейн.
– Ах, ты «старый барабан», – раскинув руки для объятья и вставая навстречу приятелю, приветствовал того Директор «Векселя».
– Судя по глазам, – приятель плюхнулся в мягкое кресло напротив, – зреет новая финансовая афера на сотню миллионов «зеленых».
– Да, что мелочиться-то, Жора, – в тон ему радостно откликнулся «старый лис».
– И это правильно! – интонацией и голосом Горбачева пошутил «старый барабан». – Только если бы твоя светлая голова не занималась «зеленью», а взялась за серьезное дело около ВВП, мы быстро достигли бы «консенсуса».
– Хорошую мысль стоит обдумать, – уклончиво откликнулся «старый лис». – Лучше расскажи, как съездил?
– О, интерес в глазах не случайный. Тогда тебе, мальчик, повезло. Дядя расскажет все, как на духу, «за этих англов и саксов», нагло именующих себя сэрами и пэрами.
