Андрей не выдержал и хихикнул.
Решетников-старший замолчал. Затем выразил соболезнования: истерическая реакция, сказал он, перешла в ту фазу, которая…
– Пап, ты извини, я писать хочу, – сказал Андрей и ушел в туалет под недоуменными взглядами отца и сестры.
Его очень интересовало, пройдет ли сфера в узкие двери. Она прошла.
С тех пор Андрей прибегал к ее помощи всегда, когда нужно было закрыться от болезненного внешнего воздействия. Он научился создавать сферу за секунду. Его перестали травить в школе: нет ничего увлекательного в том, чтобы дергать за ниточки человека, который не дергается.
Чем старше становился Решетников, тем реже прибегал к ее помощи. В каком-то смысле он сам стал сферой.
И вот – смерть Рината.
Со вчерашнего дня Андрей постоянно пытался закрыть себя непроницаемым шаром, чтобы не дать ни одной сволочи добраться до своих мыслей. От страха он даже совершил большую глупость – выбрался из комнаты и добежал до оранжереи, надеясь, что тому, кого он так отчаянно пытается защитить, тоже придёт в голову эта идея, и они успеют поговорить и что-нибудь придумать. Ничего не вышло, разумеется. Никто не пришел, кроме охранников.
И сфера теперь таяла, как ледышка на солнцепеке.
Почему-то быстрее всего это происходило в присутствии следователя, представившегося Макаром Илюшиным.
Нет, не следователя. Всего лишь частного сыщика.
За десять минут разговора Решетников возненавидел его. В нем чувствовалась та же едкая ироничность, что была в отце. Только этот ее не выпячивал. Наоборот: смотрел серьезно, кивал понимающе. Но Андрей знал: сфера не обманывает. Этот человек отвратителен и опасен.
Закрыться от его взгляда внутри сферы больше не получалось.
Значит, надо отвлечь.
К счастью для Решетникова, Макар задал ему подходящий вопрос.
– Медведкина его убила, – повторил Андрей. – Джоник был в курсе ее побочных заработков. Он бы всем рассказал. А для нее это крест на карьере. Да и в целом на хорошей жизни.
И сыщик клюнул. Переглянулся со своим туповатым приятелем, подался к Андрею.
– А вот с этого момента, если можно, поподробнее.
Подробнее Решетников мог. Это всегда пожалуйста! Правду говорить легко и приятно.
– Танька практикует эскорт-услуги.
– Чушь собачья, – резко оборвал его здоровяк, псевдо-телохранитель Джоника, оказавшийся детективом. Этот финт с превращением еще предстояло обдумать, но у Андрея хватало пока иных забот. – Хочешь сказать, когда Джоник орал, что она под любого ляжет – это была правда? Да хоть уши себе откуси, все равно не поверю.
Сергей сам не мог сказать, что побудило его заступиться за Медведкину. Нет, не рыцарское чувство. В нем по-прежнему не было ни капли симпатии к ней. Лживая, жеманная, претенциозная… А главное, при всех этих качествах успешно высмеявшая его, Бабкина. Невыносимая женщина!
– Мой напарник хочет сказать, – любезно начал Макар, – что, несмотря на его неприязнь к госпоже Медведкиной и готовность обвинить ее не только в убийстве, но и в краже у нищего слепца дырявой шапки для подаяния, он все-таки из последних сил старается быть объективным. Именно потому, что она ему не нравится. Слишком велико искушение повесить на такую одиозную фигуру всех собак и посмотреть, как она будет с ними гарцевать вокруг лебединого озера.
Теперь, когда Илюшин так хорошо объяснил за Бабкина неявные движения его души, Сергею оставалось только промолчать. Про себя он вздохнул. А ведь можно было пять лет назад в ответ на предложение Илюшина о совместной работе гордо сказать: «Ни за что!» И вернуться в отдел.
Теперь-то поздно. Считай, расписался кровью на контракте с дьяволом.
– Вы оба не въехали в тему, – нахмурился Решетников. – Или тупите, как школота. Вам понятно, что такое эскорт-услуги?
«Мне понятно, что я сейчас рыло тебе начищу», – мысленно пообещал Бабкин.
– Никто ни с кем не спит, – продолжал Андрей. – Это контракт. Представьте, что заявляется в Москву олигарх из какого-нибудь Сургута. Владелец заводов-газет-пароходов. С одной оговоркой: у себя в Сургуте. А здесь он никто. Вокруг таких купцов с толстой мошной – как грязи. Олигарху чего больше всего хочется?
– Любви и славы, – буркнул Сергей.
Решетников посмотрел на него уважительно.
– Соображаешь. Только сначала славы, а потом любви. Он обнаруживает, что за деньги напрямую это купить невозможно. Никто его не знает, никому он здесь не нужен. Он плавает среди рыб такого же масштаба, среди окуней и карасиков. А хочется-то к акулам! Чтобы светская хроника, новые контракты, особняк в Лондоне. Что самое ценное в лондонском домике? Гости! Откуда возьмутся гости, если он в столице кто-то вроде дикаря, увешанного бусами? Всем плевать, что бусы из золота. Важна репутация, а если ее нет, то необходим проводник в высший свет. И тут на сцену выходит… та-дам!
Решетников грациозно поднял руки над головой и легонько перебрал ногами, словно обутыми в пуанты.
– …наша красавица. Вы понимаете, что Танька знакома со всеми? С мэром, префектом, министрами, замами министров. Актрисами, певичками, бизнесменами. С председателем общества инвалидов. С директором «Лужников». Она вхожа в абсолютно любую тусовку, было бы желание. А теперь подумайте: сургутский олигарх – и бойфренд самой Татьяны Медведкиной. Есть разница? Кого примут в высшем, так сказать, свете?
– Хочешь сказать, Медведкина выдает олигарха за своего… э-э-э… друга? – спросил Бабкин.
– Разумеется! Все так делают. Она – его пропуск к нужным людям. Олигарх плюхается в бомонд, как в ручей, не успев заменить набедренную повязку на узкие джинсы. Он сразу во всей светской хронике, его имя полощут газетчики, его стрижку обсуждают на форумах. Каждый его подарок ей обсасывается в прессе. Ах, он преподнес ей бриллиант размером с чихуа-хуа! Ах, он преподнес ей чихуа-хуа размером с бриллиант! Люди, которые раньше выкинули бы из головы его имя через три минуты после знакомства, теперь изучающе смотрят на него через лорнеты. Медведкина – это пропуск, дети мои! Пропуск к аристократии. Ну, отечественного разлива, конечно.
Решетников усмехнулся так, что сразу стало ясно: во-первых, он об этой аристократии очень невысокого мнения, а во-вторых, не прочь бы и сам втереться в ее ряды. Илюшин часто наблюдал, как в людях непротиворечиво уживаются два этих подхода.
– Что с этого имеет Медведкина?
– Деньги, разумеется. Зависит от того, был ли это одноразовый выход или разыгрывался полноценный роман. Рестораны, театры, папарацци, якобы подловившие счастливую пару целующимися. А на самом деле тоже оплаченные заранее. Все продумано! Через полгода корабль их страсти, увы, дает течь. Медведкина остается при сургутских деньгах, олигарх уплывает к закату в обнимку с новыми друзьями-акулами.
– Какой любопытный симбиоз, – оценил Илюшин.
