– Совершенно с вами согласен, Рамон – сказал Тимур, вставая с кресла и потягиваясь. – Но самое-то интересное даже не в этом.
Он улыбнулся и поднял указательный палец. Страж нахмурился.
– Сейчас я вам покажу, секунду, – сказал капитан и вышел из поля зрения камеры.
Стараясь не шуметь, он подбежал к пульту Кирика, на экране которого должна была быть открыта программа запуска гипердвигателей. Похоже, пришла пора делать ноги.
Как назло, программа была свернута. В рубке, с перевязанной щекой и двумя аптечными сумками, появился Кирик. Тимур дал ему знак молчать.
– Капитан! – позвал Рамон.
– Секунду, – откликнулся он, судорожно ища поле ввода координат.
– Не могу ждать, капитан, – крикнул Рамон. – Прощайте!
Тимур широко открыл глаза и посмотрел на своего помощника. Кирик все мгновенно понял и показал на кнопку пуска гипертяги. Капитан стукнул по ней кулаком. Теперь уже было не до координат.
В огромном черном окне вспыхнуло несколько ослепительных пучков, которые в долю секунды распустились стремительными плазменными щупальцами. В момент, когда они приблизились настолько, что полностью заслонили обзор, все пропало. Наступила абсолютная темнота, крейсер содрогнулся и исчез в гиперпрыжке.
– Они в нас стреляли? – спросил Тимур, с опозданием зажмуриваясь.
– Да, – ответил Кирик. – Я сначала захватил экстренный комплект, но там не оказалось зиретилдимексила. Так что сходил еще за аптечкой для стационарной помощи.
Капитан посмотрел на него, убедился, что помощник совершенно серьезен и покачал головой.
– Куда мы летим? – спросил он, доставая из сумки обезболивающее и ранозаживляющее.
Проглотил две таблетки, не запивая. За окном темнота уже рассыпалась на множество светящихся нитей.
– Последние координаты вводила принцесса, – сказал Кирик. – Видимо, на Ри-Батал.
– Что-то мне подсказывает, что это не так, – ответил капитан, садясь в кресло.
Глава 30
Тоух был самой красивой планетой, которую Тимур когда-либо видел. Нежно-зеленая, испещренная многочисленными белоснежными хребтами, широкими лентами рек и окутанная легкой розовой дымкой. Соперничать с ней могла только далекая Земля, чья красота, правда, была совсем иной. Страшно было представить, что могло произойти с этим прекрасным зеленым миром, если Сильвия исполнит задуманное.
– Рядом никого, – сообщил Кирик, просматривая данные радаров. – Но мы находимся слишком близко к атмосфере. Противокосмическая оборона нас, скорее всего, уже засекла.
Следовало решить, что делать дальше. От Рамона они пока что отделались. Без точных координат он вряд ли будет их преследовать, тем более, что его гипердвигателям Стражей нужно набрать заряд.
Первое, что приходило в голову, это следовать ранее намеченному плану. То есть лететь на Гаутиму, сдаваться и ждать суда. Однако эта схема чем-то не нравилась Тимуру и, немного поразмыслив, он понял чем. Не было гарантий, что их не разбомбят на подлете или не расстреляют сразу после посадки. Скорее наоборот, так все и будет. Что стоит Рамону еще раз отдать приказ о немедленном уничтожении террористов?
Можно было полететь на одну из множества других, раскиданных по всем Объединенным Галактикам, баз Стражей, но кто знает, как далеко простирается карающая рука Рамона? Хуже всего было то, что у его навязчивой идеи лишить жизни Тимура, Сильвию и всех, кто окажется поблизости, наверняка была какая-то рациональная причина. С виду, во всяком случае, Страж производил впечатление человека более чем адекватного.
– Кирик, дружище, – сказал капитан. – Пока еще мы свободны, но это ненадолго. Подумай, где бы ты хотел оказаться и задавай координаты. Как только гиперы будут готовы, мы махнем прямо туда.
Помощник поднял на него взгляд. Цветные линзы выпали во время драки с принцессой и глаза его выглядели как у исчадия тьмы.
– А потом? – спросил он.
– Потом мы идем разными дорогами, – сказал капитан. – Ты не должен отвечать за мои идиотские поступки, помощник. И ты ни в чем не виноват.
– Ты тоже, – сказал Кирик. – Ты делал то, что считал правильным. А мне в любом случае идти некуда. В навигационной системе крейсера такие координаты, куда бы мне действительно хотелось, не предусмотрены.
Было в этих словах какое-то стыдное облегчение для капитана. Как ни крути, а смотреть в глаза судьбе в одиночестве было неуютно и страшно. Он хотел было подойти к помощнику и обнять его, так сильно в этот момент он его любил, но сдержался. Негоже проявлять бурную радость в ответ на такое самопожертвование.
Тимур порылся в кармане брюк и нашел скомканный клочок бумаги с криво написанными цифрами. Круг замкнулся. Как он ни рыпался, как ни старался что-то доказать, ничего у него не получилось. Блудный сын возвращается домой, потому что больше просто некуда. Нет никакого другого места и другого времени. Не в этой жизни.
Его пальцы, набирая номер на виртуальной панели, заметно дрожали.
Разговор получился недолгим. Тимур назвал свои координаты и сказал, что Стражи могут не торопиться. Убегать он не собирался.
Вавилон не стал ни отчитывать его, ни кричать, но вздыхал тяжело и Тимур чувствовал эту тяжесть, как если бы она давила на его собственные плечи. Да, он подвел отца, обманул, пошел против его воли и вообще, вырос не таким, каким стоило бы вырасти. Ничего. Вселенная как-нибудь переварит этот досадный факт.
Он посмотрел на Кирика. Тот откинулся на подголовник, сложил руки на груди и закрыл глаза. Неожиданно стали понятны его слова, что нет таких координат, куда бы ему хотелось. Для него любое место в Объединенных Галактиках, это тюрьма, в которой он отбывает пожизненный срок. Что бы он не натворил у себя в Черном Эллипсоиде, подумалось Тимуру, он принял ответственность и достойно несет наказание.
«Вот бы и мне так», – подумал он, спустился с капитанской рубки и отправился к шлюзовой камере.
Удастся ли попрощаться, неизвестно, а очень хотелось еще раз на нее посмотреть. Шагая по светлому коридору, прислушиваясь к себе, Тимур пытался понять, хотелось бы ему, чтобы все сложилось по-другому, чтобы в тот вечер на Дюке он остался в номере. Сейчас он, вероятно, попивал бы икрисовую в баре или летел с грузом на соседнюю помойку.
Рядом с камерой, на вмонтированном в стену экране часто мигал большой красный кружок. Тимур приник к маленькому окошку в двери и громко выругался, а потом ударил кулаком по стали. Приложился разгоряченным лбом к прохладному стеклу и снова ударил, и еще и еще, пока боль в руке не заставила прийти в себя.
Дверь в шлюзовой камере изнутри не открывалась, это правда, зато открывались выпускнуые ворота в открытый космос. Сейчас их круглые, закрученные спиралью створки были раздвинуты, и в проеме даже можно было увидеть кусочек зеленого Тоуха и его необыкновенной розовой атмосферы.
