ГЛАВА 21,
где Сидоров получит стихи от GreenEyes и поймет, что пора срочно проанализировать свой донжуанский список
На следующий день старший агент влияния получил на свой сайт стихи.
Я знаю: ты не хотел быть
Ангелом моей печали.
Ангел моей печали, я верю: ты сам не знал, что ты войдёшь в мое сердце, как входит клинок из стали; болью моей ты станешь и ранишь меня, как сталь.
Однажды среди совсем других садов мы свидимся снова.
Мы свидимся снова, мы встретимся снова с тобой.
О, как же тебе тогда будет больно за то, что ты сделал со мной средь сада земного,
Печальный Ангел мой.
Отправитель значился под именем Green Eyes в blogs@mail.ru.
– Так, так… – подумал Сидоров, размышляя, – кто бы это мог быть… Зеленые глаза?!
Стал перебирать в памяти глаза своих девушек за последние лет пять: вряд ли нежная привязанность может длиться дольше.
Так и не найдя счастливой обладательницы зеленых глаз, Сидоров решил не торопиться и предоставить всё времени.
Неужели не известная мне почитательница?! Это было бы, конечно, намного интереснее, чем старая пассия.
И мысли его унеслись в романтическое будущее, которое, казалось, совсем рядом.
Сидоров сразу же отправил послание.
Пушистые технологии шлют привет Прекрасным Зеленым глазам.
Надеюсь стать Ангелом Радости, а не Печали.
В каких садах встретимся?
Ответ пришел на следующий день.
Мой белый и пушистый зверь!
Я помню: ты говорил, что мы будем навеки рядом, будем навеки вместе.
Ты знал ли тогда, Бог весть, что ты войдешь в мою плоть как стрела -
та стрела, что с ядом.
Станешь ты – Ангел Мести с сердцем, жестоким, как жесть.
О, как же тебе тогда будет больно за то, что ты сделал со мной средь сада земного, Печальный Ангел мой.
О встрече – ни слова.
– Мой белый и пушистый зверь! – радостно повторил профессор и снова вернулся к своему донжуанскому списку, чтобы вспомнить, у кого имелись основания напомнить оплоти и о стреле, которая вошла с ядом.
Перечень Прекрасных дам был не столь обширным, как у Пушкина, что, конечно, облегчало задачу.
Но подумать было, о чем.
Этой ночью Сидорову снились огромные, заманчивые Зеленые глаза, в которых явственно читался упрек, Ангел Мести в образе Главбуха радостно лишал его месячной премии, а Российская ассоциация Ангелов торжественно вручала ему пару роскошных крыльев на воздушной подушке и приглашала профессора вступить в ее ряды в качестве Почетного Ангела – без испытательного срока!
Агриппина Петровна сразу стала подробно жаловаться, куда надо, на неправомерное присвоение летательного аппарата, предназначенного лицам с ограниченными возможностями.
ГЛАВА 22,
в которой Сидоров становится членом тайной организации по строительному профилю
Утром Сидоров вынул из почтового ящика красивый фирменный конверт.
Как преемник Санкт-Петербургского Губернского Дворянского Собрания мы исполняем одну из своих главных обязанностей – ведению Санкт-Петербургской Дворянской Родословной Книги, куда вносятся те, кто документально доказал свое происхождение от благородных предков, – значилось на красочном бланке, оформленном в стиле романтических изданий ХIХ века, – и мы будем рады видеть Вас и Вашу супругу на ежегодном торжественном Морском балу, где Вам будут вручены соответствующие Грамоты.
Бал пройдет в Лиговском народном доме графини Паниной, основанном и открытом ровно сто лет назад.
В программе:
1. Торжественная часть.
2. Бальные танцы (для тренировки вы можете предварительно воспользоваться занятиями по бальным танцам, открытых для всех, независимо от происхождения.).
3. Праздничный ужин.
До назначенного бала оставалось еще дней десять, которые Ольга потратила, примеряя свои платья и, наконец, заказала новое.
Вскоре бальный наряд был готов.
Нужно ли говорить, что платье обильно украшал разноцветный душистый горошек, придававший наряду весеннюю свежесть и изысканную красоту.
Сидоров выразил восхищение своей супругой, облачился в лучший костюм и прикрепил на лацкан значок Друг ГИБДД, отсвечивавший благородным матовым серебром.
Перед самым отъездом появилась теща и, узнав, в чем дело, устроила скандал. Почему ее, прямого потомка славных князей Голицыных, которые и т. д., – почему ее не приглашают в Дворянское собрание?!..
Заявив, что она этого так не оставит, теща, выкрикивая угрозы разоблачить всяких выскочек, ушла писать жалобу.
Сидоров так и не понял, кого Агриппина Петровна имела в виду под выскочками.
В шестом часу гости (а их оказалось почти две сотни) под звуки вальса и легких французских мелодий в исполнении струнного трио собрались в двух просторных зеркальных залах.
Изысканные наряды, вечерние, бальные платья, смокинги, галстуки-бабочки, белые перчатки, военная форма и блеск наград сомнительного происхождения, статные и деликатные мужчины в мундирах неизвестно какого ведомства, нарочито сдержанные дамы, а также дети-ангелочки – все это вращалось, беседовало, смеялось и щебетало в довольно странном сообществе, объединившем несколько поколений обитателей дворянских и всякого рода других, более поздних собраний.
Мужчины с чувством превосходства делились подробностями своего родового древа. Дамы фальшиво улыбались и критически разглядывали друг друга – в тайной надежде, что их наряд окажется самым изысканным.
Сидорова с супругой представили Председателю местного Дворянского собрания и бережно усадили на почетном месте в первом ряду.
Среди зарубежных гостей присутствовали члены попечительского совета бала из США, а также представительница Нью-йоркского Дворянского собрания некто Бахтина и участница СПб. Дворянского собрания Катя Каврайская из Парижа.
Торжественная часть открылась сообщением, что Союз потомков Российских дворян – это возвращение памяти и достоинства, живая связь с предками, приобщение к древним корням родословного древа – Древа Жизни Вечной России.
Все бурно зааплодировали, а Сидорова подвели к Председателю, и тот вручил профессору роскошно изданную Дворянскую Грамоту. Хорошенькая дворяночка вручила Сидорову и Ольге огромные букеты, перевязанные трехцветными ленточками.
