Кажись, еще бы миллиметр – и хана моему «копатель-древность», или как там было. А этот доберман-переросток, сосед по рукаву галактики, был мне нужен. Еще бы – единственное биологическое создание известной нам вселенной, умеющее «нюхать» в любой среде, даже не имея с ней прямого контакта.
Как – да хрен его знает! Но ищейки «Шестихвостого» находили след затаившегося диверсанта даже на внешней обшивке межзвездных кораблей. И то было делом нюха, а не банального везения, что вполне обоснованно доказали наши ученые, да и сами каэли делились подобной информацией. Не являясь же специалистом в области инопланетной биологии, такому, как я, оставалось только повторять про себя как заученную мантру: «Каэли в изолирующем скафандре, безвоздушное пространство, вакуум космоса, человек в боевых латах. Каэли находят в пустоте на обшивке человека по запаху!» Глупо улыбаться и, ломая мозг, заставлять себя «верить» в подобную сверхспособность.
В конце-то концов, мы свое-то шестое, главное чувство общения человека с окружающим миром, плавно переходящее в суперсилу псионики, осознали не так уж давно. А ведь до бума рождения эсперов даже наличие простой интуиции как пси-осязания считалась чем-то из разряда ненаучной фантастики. Так что, даже если сознание отказывалось верить в подобное, его приходилось заставлять, ставя перед необъяснимым наукой хомо сапиенсов фактом: собачки могут учуять нечто, напоминающее запах.
– Нравится очень! – Кажется, псина была даже довольна обращением, нарушающим все возможные конвенции и договоры, заключенные между дипломатами двух народов.
Хотя кто их, блохастых, поймет? Логика у них была своя, нечеловеческая, как, в общем-то, и у большинства рас космоса.
– Это я с ним разговоры разговаривал. – К нам подошел Константин. – Негуманно, конечно…
– А он и не гуманоид, – усмехнулся я, – видишь, как хвостом виляет. Доволен, похоже.
– Не, – усмехнулся эспер, – Альфе хочет понравиться и хоть немного приподняться в иерархии стаи.
– Да? – Я хмыкнул, бросив быстрый взгляд на Костю, а затем вновь на стоящего рядом инопланетянина. – Даже если это правда, уверен ли ты, что стоит вот так открыто об этом, вслух? Он же нас слышит…
– Конечно, слышит. Они-то нас понимают на ура, тока сказать ничего не могут. Гортань не позволяет. – Комиссар усмехнулся, видя, как каэли по-щенячьи перебирает лапами на месте. – Понимаешь ли, ему положить с прибором на то, что ты узнал его мотивы. Эти кабыздохи думают совсем не так, как мы, собственно, потому я и обработал его так, как мы делали это на Великой Рязани с решившими перебраться под бок к людям собачками.
Планета Великая Рязань. Я видел пару программ об этом странном социальном эксперименте по каналу Имперского Географического Общества. До победы во второй галактической войне принадлежала каэли и была чем-то вроде кормовой базы для десятка ближайших густо заселенных систем, также отошедших людям. А так как эти инопланетяне – ребята хищные, разводили они себе на прикормку мясную породу – бывших аборигенов и властелинов того мира, отдаленно похожих на земных сусликов «растений».
Правда, исключительно издалека, потому как эти хрящекостные создания вблизи представляли собой довольно неприятное зрелище. Пугая впечатлительных барышень «головой», состоящей из «минеральной» присоски, являющейся и ртом, и желудком, – этакая толстая дискообразная опухоль с ложноножками, при помощи которых создание зарывало ее в землю для питания, оставляя на поверхности пятилапую мохнатую тушку и хвост с глазами. Именно они и были похожи на откормленного грызуна размером человеку по грудь, но при этом почти полностью состоящего из жирного слоя нежных мышц, скрывающих под собой огромный мозг, занимавший почти что сорок процентов всего его тела.
Эти мясные, свободно передвигающиеся «деревья» были разумными, да еще с прибабахом на философии непротивления насилию и «кары за глупость, совершенную предками». Словно бы страдая Стокгольмским синдромом, они с пониманием относились к нуждам своих инопланетных хозяев, с которыми были схожи по биологии и состояли в одной пищевой цепочке. Так что, когда нам была передана планета и русская душа возмутилась подобной практикой, это не встретило понимания в первую очередь у самих аборигенов. К тому же это, похоже, удивило самих собак, которые готовы были принять любую кару от победившего человечества.
В результате на Великой Рязани сложился странный симбиотический социум, ставший отправной точкой для небольшого, но значительного в масштабах Рукава Ориона сближения двух великих цивилизаций. По просьбе нового правительства каэли, которым просто нечем было кормить свои стаи, собакам было разрешено продолжить разводить «растения» в глубине континентов, а за это они передавали людям одну из технологий предтеч – экоморфирование планетоидов.
Ранее, с момента колонизации первой планеты и вплоть до конца Второй галактической, или, как ее еще называют, межвидовой войны, именно отсутствие подобного знания тормозило развитие и космическую экспансию человечества. Мы либо находили очень редкие в галактике шарики с относительно похожей на наш родной мир атмосферой, такой, например, как холодная Екатерина, тропическая Атланта и планета вечной весны – Ниппонская Сакура. И это был праздник для всего сектора, невзирая на то, кому в итоге доставался столь ценный приз. А в остальных случаях были вынуждены идти на крайние меры.
Либо жить под особыми куполами, медленно, но верно отстраивая все новые и новые «садки», сильно замедляющие развитие колоний. Либо идти на кардинальное терраформирование всей поверхности планеты, что немедленно вызывало панику в стане как экологов, так и защитников прав всего и вся, так как данная процедура не оставляла ни единого шанса выжить для родной флоры и фауны интересующего нас мира. Технология же экоморфирования, которую мы, люди, до сих пор не вполне понимаем, позволяла перенастроить среду обитания так, чтобы она подходила для комфортного проживания разных видов с отдаленно схожими требованиями, но при этом разнящейся биологией.
В общем, там все было сложно, но как факт – два когда-то непримиримых врага, люди и каэли, обрели совместный дом. Правда, собачки, которых до сих пор боятся и проклинают во многих уголках нашего сектора, живут в своих анклавах на птичьих правах, не имея собственной коммуникации с внешним миром, и вынуждены осуществлять поставки своего разумного провианта на Родину, пользуясь услугами людей, густо заселивших все побережья обоих материков.
– Так вот, мы с ними никогда особо не церемонились, – продолжал Костя, – тока зубы показал – сразу хвост на палку крутили, дабы понимал, кто здесь хозяин и на кого не след скалиться. Вот и здесь пришлось поговорить как брат по разуму с братом по разуму. Объяснить, что я с ним сделаю, если цапнет своей поганой пастью без разрешения еще хотя бы одного хомо сапиенса.
– Ладно, проехали, – махнул я, и человек с собакой, коротко переглянувшись, кажется, немного расслабились. – Что это за штабели вы мне здесь разложили? Это вообще кто?
– Бандиты, – коротко пожал плечами комиссар.
– Мы не тати! – прохрипел ближайший ко мне мужичок, поворачивая в мою сторону свою бородатую рожу с приличным кровоподтеком на скуле. – Мы честные люди. Носчики мы артельные из гужевой конторки боярина Бойковского. Заказ у нас. Вещички забрать нужно было… а вы… Без вопросов, сразу по морде…
