Руки невольно следуют мыслям, осторожными прикосновениями очерчивая ее силуэт, касаясь рук и обнаженных плеч, запутываясь в волосах, притягивая девушку еще ближе.
Прежде чем Лина успевает опомниться, пересаживаю ее на свои колени. Это уже потребность — ощущать ее всем телом.
«Не торопись!» — мысленно приказываю себе, обещая девушке, что сегодня ей не придется столкнуться с мощью моего зверя. Не при первой встрече.
Я собираюсь быть нежным.
Лина обнимает мою шею руками и вновь поднимает навстречу мне свой взгляд. Такой особенный взгляд.
Вопрошающий. Восхищенный. Ожидающий.
И я понимаю, что покорен. Покорен этой невысокой и совершенно не хрупкой с виду брюнеткой с невероятными глазами. Покорен мгновенно. Что стану для нее всем, чем она пожелает, что защищу ее от всего.
Даже от себя.
Не причиню боли.
Сминая мягкие локоны волос, на миг с наслаждением зарываюсь в них носом. Вновь и вновь жадно вдыхая ее такой волшебный для меня аромат. Ее личный запах.
Но нестерпимо хочется большего.
Я долго ждал. На самом деле каждая секунда вдали от этой женщины, даже когда я всего лишь знал о ее существовании, была для меня бесконечной. Бесконечной мукой. Агонией. А сейчас я не могу надышаться. Вновь и вновь жадно вдыхаю ее аромат, наполняя им легкие и желая большего. Желая стать с ней единым целым. Объединиться на долгую вечность.
Обхватив затылок ладонями, притягиваю ее лицо ближе. Навстречу своим губам. Мы до последнего вглядываемся в глаза друг друга. В ее глазах по-прежнему горит восхищение и отражается мой голод.
Мечта сбылась! Во всех смыслах моя женщина!
Сминая мягкие губы, позволяю себе открыть первую тайну. Познать ее тело глубже и сокровеннее, чем дано остальным. Мой язык устремляется во влажную глубину ее рта, переплетаясь с ее языком, исследуя внутренний контур губ и такие не хищные зубки.
Не спешить.
Мне уже мало поцелуев. Мало ощущения ее губ. Хочется большего. И вот уже рот жадно устремляется к шее, груди, плечам. А руки, обнимая теснее, скидывают бретельки сарафана, стягивают вниз легкую ткань.
Для меня в этой девушке все совершенно! И грудь не исключение. Ловлю себя на чувстве эйфории от одного взгляда на безумно женственную и даже зрительно тяжелую грудь. Руки, не отставая от мыслей, уверенно касаются этой груди, ласкают.
Склонившись ниже, дую, наблюдая, как острые вершинки сосков от легкого ветерка моего дыхания прямо на глазах твердеют. Лина дрожит. Мне хватает быстрого взгляда в ее глаза, чтобы понять — холод тут ни при чем. В ее глазах — ответное сияние чувственного восторга.
И это возбуждает меня еще сильнее. Бедра невольно подаются вверх.
Но… нельзя спешить! Я мысленно уже рычу это себе.
И зарываюсь лицом в женскую грудь, припадаю губами к дерзким вершинкам, втягиваю в себя аромат ее кожи. Он останется со мной до самой смерти. Как и способность всюду учуять свою женщину.
Руки, блуждая по нежному телу, подбираются к желанной цели. На миг приподняв Лину, устраиваю ее на своих коленях удобнее. Сегодня она будет сверху. Так безопаснее. Но одна только мысль о предстоящем кружит голову, заставляя инстинкты сходить с ума. И спешить.
«Я должен быть сдержан!» — вновь приказываю себе.
Мне впервые страшно. Страшно причинить боль именно этой женщине. Выдержит ли ее тело силу моей страсти?
Этот страх вынуждает быть вдвойне заботливым. Легонько погладив ее тело через ткань белья, одним рывком избавляю нас от этой никчемной преграды. Прочь! Ничего между нами не встанет. Никогда!
Пока губы жадно исследуют роскошную грудь, заставляя Лину слегка покачиваться и стонать, пальцы устремляются в сокровенный жар женского тела, открывая для меня все его тайны.
Меня вновь сводит с ума аромат. Аромат ее возбуждения, желания и страсти. О да! Моя пара раскрывается с новой стороны. Ощущая влагу возбуждения, улавливая едва заметные сокращения ее лона и пульсацию бегущей по венам крови, я наконец-то осознаю, насколько силен ее отклик на мои действия.
Она готова!
Зажмурившись на миг, отчаянно борюсь с накрывающими с головой инстинктами. Сегодня, сейчас я не могу позволить себе все. Не могу подчиниться своей животной первобытной страсти. Это я оставлю на потом. Сейчас же важнее создать нашу связь, сделать ее своей.
Глубокий вдох…
Медленный мучительный выдох…
Слегка приподняв девушку, притягиваю ближе к своим губам, целуя, обещая… Лина в страстном порыве сжимает мои плечи и пытается стянуть футболку. Позволяю ей это. Потребность чувствовать ее каждой клеточкой кожи снедает и меня.
Ух! Пока руки расстегивают ремень и дергают вниз молнию брюк, сознание полностью погружено в ощущения от прикасающейся к моему торсу женской груди. Волшебно! Эти легкие прикосновения ошеломляют, волнуют кровь. Пробуждают самые потаенные желания.
Я успеваю коснуться губами мягких волос, прежде чем, уловив движение женских бедер, перемещаю ее ближе.
Лучше кратчайший миг острой боли, чем бесконечная агония ожидания.
Быстрый, но осторожный рывок в обволакивающий влажным теплом узкий плен ее тела…
Как долго я этого ждал!
Миг умиротворения. И упоительное напряжение в предвкушении взрыва.
Не спеши! Кажется, я уже не способен расслышать даже самого себя. Каким-то краем сознания еще продолжаю цепляться за эту мысль, но уже трудно, невыносимо, невозможно сосредоточиться на чем-то помимо желанного движения вперед.
И движение назад… Внутренности сводит судорогой от нестерпимой потребности отпустить себя, отдаться процессу.
Но хочется отдавать больше, чем брать.
А я чувствую скованность неподвижно замершего в моих объятиях женского тела, судорожное сжатие невидимых мускулов, пытающихся приспособиться к ощущению непривычной для них наполненности.
Вновь ловлю взгляд, возвращаясь к разговору без слов. В глазах Лины вопрос.
— Сейчас, — шепчу ей и одной рукой поглаживаю по волосам, успокаивая скорее себя, чем ее. Уговаривая себя замереть, не двигаться. — Всего минутку.
И тянусь навстречу ищущим губам. Вторая рука безошибочно находит крошечный узелок самой чувствительной плоти, чтобы приласкать и этим настроить девушку на новую волну приятных ощущений.
Кажется, я дрожу. Тело от напряжения покрывается испариной. Мысли о бурной страсти не покидают, как я ни гоню их. Тело требует движения, чувства — усиления накала и возможности выплеснуться. Но…
«Беречь!» — орет инстинкт, заглушая даже голос плоти. И я не способен противиться этому приказу. Дрожа от нетерпения, жду, позволяя Лине вернуть утраченное состояние томления и страсти, чувство полета.
