– Но сказали про всех кавказцев. – Дронго покачал головой. –
Как только нас обманывает один еврей, мы сразу записываемся в антисемиты, как
только нас подводит один кавказец, мы сразу становимся ультранационалистами.
Пора бы привыкнуть к тому, что среди представителей любого народа бывают и
хорошие, и плохие люди.
– Наверно, – согласился Ледков, – но когда этих людей
слишком много, наступает такая реакция. Вы же знаете, сколько у нас в Москве
кавказцев. Наверно, несколько миллионов. И на всех рынках они. Вот у людей и
наступает ответная реакция. А что касается евреев. Вы включите телевизор и попытайтесь
найти там хотя бы одного русского. Никогда не найдете. Ни среди ведущих, ни
среди выступающих. А если и есть русская фамилия, то это бывший еврей. И среди
самых богатых людей в нашем городе почти все представители их народа. Поэтому
их так и не любят. И я людей понимаю.
– А я нет, – жестко ответил Дронго. – Если кто-то умеет
работать немного лучше, нужно стараться его превзойти, а не раздавить или
убить. И уж тем более не сваливать это на ментальность другого народа. Всегда
считал, что националисты – тяжело больные люди. Вместо того, чтобы учиться у
других, они считают свой народ исключительным явлением. По-моему, глупо. Всегда
есть чему учиться и у евреев, и у кавказцев, и у европейцев, и у американцев, и
у азиатов. И уж тем более у русских. Народ, имеющий такую великую культуру,
такую литературу, такую музыку, просто не имеет право на национализм. Хотя бы
потому, что вы действительно великая нация.
– Скажите об этом нашим «патриотам», – пробормотал Ледков. –
Но, в общем, я с вами согласен. С одним кавказцем, то бишь с вами, я могу
сотрудничать и даже прибегать к вашей помощи. А с другим… с нашим знакомым Ладо
я бы не сел в одну машину или за один стол. Хотя он часто оказывается в
компаниях, где бываю и я… Что касается евреев… И здесь вы правы. Нам всем нужно
у них учиться. Не могу понять, как они воспитывают своих детей. Но, наверно, в
этом есть какая-то тайна. Все умные, все толковые, и все умеют работать. У нас
вице-президент по финансовым вопросам Эмиль Борисович Левин – умница, можно
сказать, финансовый гений. Каждый раз с ним разговариваю и поражаюсь, откуда
такие берутся. А отец у него, между прочим, был обычный зубной техник. Но как
сумел сына воспитать.
Они замолчали. Машины медленно двигались в обычных
московских пробках. «Дронго» и Ледков увидели, как на светофоре мимо них прошла
высокая и красивая девушка. Она не могла видеть сидевших в салоне автомобиля
людей, но они увидели, как она улыбается летнему солнцу.
– У вашего друга Кима наверняка нет любовницы? –
поинтересовался Дронго.
– Нет. Его вообще женщины мало интересуют. Я думаю, что в их
отношениях главная роль всегда отводилась Тамаре. Она была главным инциатором
их встреч и их совместного проживания. Несколько лет они жили в гражданском
браке. Мы даже удивлялись. Такая женщина и вдруг живет с Кимом. Он не такой
человек, чтобы кого-то отбивать или уводить. Я всегда считал, что Тамара сама
ушла от своего режиссера.
– У погибшего Бориса были знакомые женщины?
– Кто-то был. Но он никогда и ничего нам не рассказывал. Он
вообще был человеком замкнутым и довольно мрачным. Вы думаете, что эти конверты
с номерами связаны с какой-то женщиной?
– Пока я пытаюсь понять, кто из вашего окружения мог быть
заинтересован в смерти членов вашей дворовой команды. И ничего не могу понять.
– Я сам тоже ничего не понимаю, – признался Ледков. – Кому и
зачем понадобилось устраивать такое кровавое шоу? Какой в этом смысл? И если
это не Толик Хомичевский, то кто тогда решился на такое? И самое главное,
зачем? Кому мешал Байрам? Он работал обычным охранником в санатории. Не знал
никаких секретов, не занимался бизнесом, никого не трогал. Зачем его убивать?
Не могу понять.
Машины въхали во двор, остановились у подъезда. Игравшие во
дворе дети обступили роскошные автомобили. Петунин вышел из второй машины.
– П-пойдем, – предложил он, первым входя в подъезд.
Ледков поспешил следом за ним, пропуская вперед Дронго и
сделав знак своему телохранителю, чтобы тот оставался у машины. Втроём они вошли
в кабину лифта и поднялись на седьмой этаж. Вышли на лестничную клетку. Здесь
было достаточно чисто и опрятно.
– Это дом ученых, – пояснил Петунин, как будто грязь в
других домах оправдывалась отсутствием научных степеней у их обитателей.
Они позвонили, и дверь почти сразу открылась, словно их
ждали. На пороге стояла высокая, худощавая женщина лет сорока пяти. У неё были
коротко остриженные волосы, немного вытянутое лицо, тонкие губы, зеленые глаза.
В руке она держала сигарету. Тамара была в джинсах и в синей блузке с короткими
рукавами. Увидев гостей, она чуть посторонилась.
– Добрый день, – сказала она немного хриплым голосом, –
заходите, коль приехали.
Петунин вошел первым. Следом Дронго и Ледков. Тамара
прищурилась, увидев незнакомца.
– Он из прокуратуры или из милиции? – уточнила она. – Хотя,
судя по развороту его плеч, он, наверно, из ФСБ? Кого ещё вы задействовали,
чтобы нас охранять? Или за нами следить?
– Никого, – развел руками Ледков. – Здравствуй, Тамара. И не
нужно сразу на нас бросаться. Это наш друг, эксперт по вопросам преступности,
господин Дронго.
– Как? – оживилась Тамара. – Как, ты сказал, его имя?
– «Дронго», – повторил Ледков. – Мы можем пройти в комнаты?
– Идите. Ким у себя в кабинете. Ким, они пришли к тебе, –
крикнула жена и добавила: – Я, кажется, что-то о вас слышала, господин Дронго.
Так вас называют?
– Обычно так, – улыбнулся он, проходя по коридору.
В этой квартире самая большая комната была кабинетом
хозяина. Он сидел за столом и листал какую-то книгу, поправляя очки. Когда
гости вошли в его комнату, он наконец поднял голову. Улыбнулся. У него были
добрые и немного уставшие глаза. На нём была клетчатая рубашка и вельветые
брюки коричневого цвета. В кабинете царил тот беспорядок, который бывает обычно
у творческих людей.
– Входите, ребята, – встал он из-за стола, поправляя
растрепавшиеся волосы. Он пожал руки Петунину и Ледкову. Представился Дронго:
– Ким Сипаков. Извините, что я принимаю вас в кабинете.
Здесь такой беспорядок.
– Меня обычно называют Дронго, – сообщил гость.
– Ничего страшного.
– Садитесь, – показал им на диван и два глубоких кресла
хозяин квартиры, – садитесь, ребята, и рассказывайте, какую пакость вы мне
приготовили. Про ваших незадачливых охранников я уже знаю. Ещё немного, и они
смяли бы в лепёшку нашу машину. Хорошо, что всё так обошлось.
– Они должны были тебя охранять, – сказал Ледков,
устраиваясь в одном из кресел. «Дронго» сел на диван. Рядом уселся молчаливый
Петунин.
