– Вы вышли из комнаты, когда увидели, как мы к вам подходим?
– уточнил Дронго.
– Да, конечно. У нас из окон хороший обзор. И в сторону
дороги, и в сторону санатория, – махнул рукой Всеволод Константинович. – Но над
воротами ещё установлена камера.
– Значит, вы можете увидеть любого, кто к вам подходит, и с
любой стороны. А если ночью?
Вместо ответа Всеволод Константинович показал на фонари,
стоявшие по обе стороны от дома.
– Ночью тоже всё видно. Вы, наверно, думаете, что кто-то
чужой прокрался к Байраму и его задушил. Только это чушь, и я сразу об этом
сказал. И следователю, которая сюда приезжала. И сотрудникам милиции. Никто
чужой здесь появиться не мог. Низамов бы его увидел. Он был очень
дисциплинированный и надежный человек. К работе относился добросовестно.
Никогда не спал и не пил. По положению я иногда должен их проверять. И я всегда
их проверял. Моя квартира отсюда недалеко, за дорогой. Все знают, что я даже
ночью могу приехать и проверить.
– А где сейчас сторож?
– Пошел смотреть наши трансформаторы, – пояснил Всеволод
Константинович. – Он ещё и электрик по совместительству. Они вдвоём с Мишей, –
пояснил он, уже обращаясь к Куркутову, – а я его пока подменяю.
– Можно войти внутрь? – спросил Дронго.
– Конечно. – Всеволод Константинович посторонился, пропуская
гостя в сторожку.
Большая просторная комната. Три окна, выходившие в разные
стороны. Кровать, небольшой старый телевизор, кажется, ешё допотопная «Юность»,
столик, холодильник, несколько стульев. Ешё один черно-белый телевизор установлен
на полочке, прибитой к стене. Нет, это не телевизор, понял Дронго. Сигнал с
камеры поступает на этот монитор. Достаточно аскетическая обстановка.
– Вот здесь его и задушили, – показал на кровать Всеволод
Константинович. – Хорошо, что у нас люди смелые, не верящие в приметы. Но
кровать мы всё равно поменяли. Никто не хотел оставаться в комнате со старой
кроватью.
– А куда дели старую кровать? – поинтересовался Дронго.
– В третий корпус отнесли, – вмешался Куркутов, – просто
кровати поменяли. Больным все равно, на какой кровати спать, а у нас это
зарегистрированный инвентарь.
– Понимаю. – Дронго прошел по комнате. Отсюда действительно
можно было увидеть любого, кто появился бы рядом с санаторием, даже на большом
расстоянии. Выходит, что Низамов должен был знать своего убийцу. Только в этом
случае он бы подпустил его так близко.
– А если появляется чужой, что должен делать сторож? –
спросил Дронго.
– Сразу сообщить кому-то из дежурных врачей, – доложил
Всеволод Константинович, – у них прямая связь. Вот этот черный телефон. Просто
поднять трубку. И там сразу сработает второй аппарат. Или позвонить кому-то из
руководства, если днем.
– У вас есть камера и монитор, – показал Дронго, – а запись
ведется?
– Нет, – ответил Всеволод Константинович, – у нас нет такой
аппаратуры. Хорошо, что купили в прошлом году камеру и монитор. А записывать мы
пока не можем.
– Средств не выделяют, – вставил Куркутов. – Откуда у нас
такие деньги, чтобы записывать всё, что там происходит? Но сторож всё видит. Он
бы не пустил на территорию санатория чужих.
– Я обратил внимание, как они работают. Нас тоже не пустили.
А ворота всегда закрыты?
– Всегда. Но калитку обычно оставляем открытой, чтобы сторож
не бегал туда и сюда. На ночь закрываем.
– А если Низамова задушил кто-то из ваших пациентов? –
предположил Дронго.
– Мы всех проверяем, – ответил Куркутов, – каждого из наших
пациентов и каждого врача, санитаров, всех сотрудников. Нет у нас таких
душегубов. Нет и не может быть. И врагов у Низамова не было, это я точно знаю.
– Тогда выходит, что он нарушил ваши правила. Пустил сюда
чужого человека, который и задушил его, – предположил Дронго.
– Выходит, что так, – помрачнел Куркутов.
– Не мог он сюда чужого пустить, – резко возразил Всеволод
Константинович, – я вам докладывал. Он не стал бы никого пускать. Может, кто-то
из его знакомых пришел, только тогда он бы его пустил.
– Вы сказали об этом сотрудникам прокуратуры? – уточнил
Дронго.
– Сказал, конечно. И следователю вашему сказал. Этой бабе, у
неё такая украинская фамилия…
– Вакуленко…
– Да, правильно. Вот ей и сказал. Низамов бы не пустил сюда
чужого. Никогда. Я за это отвечаю. А убил его какой-то знакомый бомж, который
зашел к нему и повздорил с ним. Вот как всё было.
И теперь ясно, почему Людмила Алексеевна так убеждена в
своей версии, – подумал Дронго.
– Говорят, они вместе выпивали? – спросил он у Всеволода
Константиновича.
– Никаких бутылок не нашли. И пропали наши стаканы. Четыре
стакана.
– Думаете, что гостей было трое?
– Не обязательно. Просто кто-то чужой унес все стаканы. Все
четыре стакана.
– Зачем?
– Не знаю. Но кто-то унёс. И все бутылки вынес. Когда
сдавали смену Низамову, там были две пустые бутылки. Когда приехали сотрудники
милиции, их уже не было.
– Наверно, их забрали, чтобы сдать и получить деньги, –
недовольно вставил Куркутов. – В общем, с этим убийством всё понятно. Видимо,
Низамов нарушил наши правила и не сообщил о появлении на территории санатория
постороннего лица. Чужой вошел к нему в комнату, они вместе выпили, возможно,
поспорили, и это закончилось трагически для Байрама. Вот и всё.
– А раньше Низамов нарушал ваши правила?
– Нет.
– Но тогда почему вы полагаете, что в этом случае он их
нарушил?
– Но кто-то его убил, – ответил Куркутов. – Или вы
действительно считаете, что его убил один из наших пациентов? Вы знаете, как
себя чувствуют наши больные. Они не смогут задушить здорового мужчину.
– На подушке никаких следов не нашли?
– Не нашли. Никаких отпечатков пальцев.
Дронго ещё раз оглядел комнату.
– А где он жил? – поинтересовался Дронго. – Он ведь приезжал
сюда из Москвы?
– Да, у него там была комната в коммунальной квартире.
– Что? – переспросил Дронго, замерев от неожиданности. – Что
вы сказали?
– У него была комната в коммунальной квартире, – повторил
Куркутов. – А разве вы не знали? Он сдавал свою квартиру и жил в этой
коммуналке. У него была своя двухкомнатная квартира в Москве, но он её сдавал.
И жил в обычной коммуналке. Так ему было удобно. К тому же он получал неплохие
деньги. Говорят, за аренду квартир в центре города сейчас платят сумасшедшие
деньги. Может, он деньги с собой привез и его поэтому убили? Я так следователю
и сказал. Она потом приезжала, через несколько дней. И сказала нам, что деньги
Низамов получал переводом, сразу в банк. И не снимал денег ни в тот день, ни
раньше. Значит, убили его не из-за денег.
