В дверь постучали. И только затем дверь немного
приоткрылась, и вошла невысокая женщина. Ей было лет под тридцать. Собранные
волосы, внимательный взгляд, красивая оправа для очков, деловой костюм
фисташкового цвета. Она подошла к столу.
– Меня просили подняться в конференц-зал для беседы с вами,
– сообщила женщина. – Здравствуйте, я Светлана Дербенева.
Он пожал ей руку и указал на стул рядом с собой. От женщины
исходил легкий аромат парфюма. Она села на стул, спокойно глядя ему в глаза.
– Меня обычно называют Дронго, – представился ей привычной
фразой.
– Я знаю, – кивнула она.
– Откуда?
– Когда обсуждали вопрос, кого пригласить в качестве
эксперта, вызывали и меня. Спрашивали, какую сумму мы можем перевести на ваш
счет. Вы достаточно дорогой эксперт.
– Вы указали меньшую сумму? – улыбнулся Дронго.
– Вы действительно хотите это знать?
– Во всяком случае мне было бы интересно…
– В два раза меньшую, чем та, которую вам заплатили. Я
считала, что такой гонорар слишком велик для эксперта по вопросам безопасности.
Так вас представили. Сейчас понимаю, что, возможно, ошибалась…
– Это вы говорите потому, что беседуете сейчас со мной?
– Нет. Это я говорю после убийства Кима Сипакова.
– Откуда вы знаете о его убийстве?
– У нас все об этом знают. – У неё были красивые глаза
василькового цвета. Очки придавали лицу некую одухотворенность. – И кроме того,
сегодня в нескольких газетах сообщили о смерти известного ученого Сипакова.
Выразили соболезнование его семье.
– Вы его знали лично?
– Нет, никогда с ним не встречалась. Но два раза переводила
деньги в различные охранные агентства на обеспечение его охраны, как было
сказано в договорах.
– И вас не удивило, что Ледков платит за охрану какого-то
ученого?
– Не удивило. Эмиль Борисович сказал мне, что Сипаков – друг
детства нашего патрона. И он хочет обеспечить охрану своего друга. По-моему,
это даже благородно.
– А ваш шеф не совершает благородных поступков?
Она улыбнулась.
– Это тоже входит в круг ваших интересов? – поинтересовалась
она. – Или вы спрашиваете ради любопытства?
– Я спрашиваю ради любопытства.
– Да, он иногда совершает поступки, не совсем укладывающиеся
в этику современного бизнесмена. Переводит деньги в детские дома, помогал
вдовам двух погибших лесорубов. Он не самый плохой капиталист, если вы это
имеете в виду.
– Бывают хорошие?
– Относительно хорошие, – немного подумав, ответила она.
– Я слышал, что в вашего шефа дважды стреляли.
– Меня тогда не было в этой компании. Я тоже об этом
слышала. Но это было десять или двенадцать лет назад. Тогда вообще много
стреляли. В то время я училась в школе, в Петрозаводске. Поэтому мне трудно
комментировать эти события.
– Потом переехали в Москву?
– Поступила в институт. Закончила. Вышла замуж. Есть
шестилетняя дочь. Муж – специалист по ядерной физике. Вы задаете свои вопросы с
какой-то определенной целью или просто хотите больше обо мне узнать? Может, это
обычный тест для сотрудников?
Ему нравилась её независимость. И умение держаться свободно.
– Не совсем обычный, – признался он. – Извините, если я
задам вам личный вопрос. У вас есть друг?
– Подразумевается, есть ли у меня любовник? – прямо спросила
Дербенева. – Нет. Я считаю такую жизнь глупой и аморальной. Если бы я разлюбила
своего мужа, то сразу бы от него ушла. Вы пригласили меня для того, чтобы
узнать как можно больше о моей личной жизни? Или вы считаете, что, если я могу
изменять мужу, значит «могу и Родину продать»?
– Мне необходимо выяснить где произошла утечка информации, –
пояснил Дронго. – И не стоит обижаться. Дело в том, что убийца Сипакова знал,
когда он останется один. То есть он точно знал, что бывшие охранники уже сняли
свое наблюдение, а новые ещё не появились.
– И вы думаете, что я могла сообщить ему об этом? Слава
богу, в моём окружении пока нет таких психопатических преступников.
– Почему психопатических?
– Если человека убивают ни за что, то это может сделать
только неуравновешенный маньяк. И вообще, на убийство человек с нормальной
психикой не пойдет. Я думаю, нормальному человеку трудно зарезать даже курицу,
не говоря уже об убийстве другого человека. Я ещё могу понять, когда кто-то
совершает убийство в состоянии аффекта, как говорят юристы, но просто так,
хладнокровно. Прийти и застрелить человека… По-моему, у любого убийцы есть
некие отклонения от обычной нормы. Патологические отклонения.
– Может быть, – согласился Дронго. – И вы никому не
рассказывали о переводе денег?
– Никому, даже мужу. Мне и в голову не могло прийти, что ему
будет интересно. Нет, конечно. Я никому об этом не рассказывала. И как только
получила указание от Эмиля Борисовича, сразу перевела деньги. Собственно,
сейчас с этим нет никаких проблем. Были бы деньги…
– Большая сумма?
– Я не имею права сказать, пока мне не разрешат об этом
говорить. В данном случае это корпоротивная информация.
– Согласен. – Ему было приятно разговаривать с этой
женщиной. – У меня ещё несколько вопросов. Не касающихся лично вас. Но мне
интересны ваши наблюдения, ваши суждения. Как вы относитесь к телохранителю
вашего шефа? Что вы о нём можете сказать?
– Александр Трофимович? Нормальный служака. С развитым чувством
долга, спокойный, уравновешенный. По-моему, он не тот человек, которого вы
ищете.
– Я не говорил, что подозреваю именно его. Я могу узнать
ваше мнение об Игоре, который работает в вашей компании?
– Он близкий родственник Ледкова, – предостерегающе заметила
Дербенева, – родной брат его жены.
– Поэтому вы не можете о нем говорить?
– Конечно, могу. Он умный, толковый, хорошо образованный
человек. Знает иностранные языки. В жизни не станет общаться с преступниками.
Он будет их презирать. Немного сноб, прекрасно одевается, с большим вкусом. У
него великолепный автомобиль. Очень нравится женщинам.
– Вам тоже?
– Вы все время сбиваетесь на личные темы. Но он не в моём
вкусе. Абсолютное совершенство, а я люблю людей с разными отклонениями.
Небольшими, в пределах нормы.
– А Левин входит в это понятие нормы?
– Не совсем, – улыбнулась она. – Он немного не от мира сего,
какими бывают очень умные и начитанные люди. Он большой умница, прекрасно
разбирается во всех финансовых вопросах. Очень начитан, обожает свою жену,
детей. У него мягкий характер, иногда чересчур мягкий. И он так же далек от
преступников, как и все мы. Очень далек. В этом я абсолютно уверена.
