– О чём она тебя спрашивала? – спросил Ледков. – Чего она
хотела?
– Задавала разные вопросы, – равнодушно ответила Тамара, –
спрашивала, куда я поехала, зачем, кто мог меня видеть, кто мог видеть
возможного убийцу. Но никто из соседей ничего не видел и не слышал.
– Никто не видел во дворе чужих? – возмутился Ледков. – У
вас всё время во дворе дети. Неужели они тоже ничего не видели?
– Говорят, что приходили двое кавказцев, – ответила Тамара,
– следователь тоже сказала мне про этих кавказцев. Двое мужчин в кепках и с
пышными черными усами. Несколько ребятишек видели, как они входили в подъезд
нашего дома. Но это ничего не значит. Я ей сказала, что у нас в доме живут
несколько кавказских семей и гости могли приехать к ним. Кроме того я знала
Кима. Он бы никогда не открыл дверь двум незнакомцам. У него не было знакомых
кавказцев.
– Не было, – подтвердил Ледков, – я бы точно знал.
– Если бы даже они уговорили его открыть им дверь, то и
тогда он бы не стал принимать их в кабинете. Туда он вообще никого не пускал.
Кроме меня и вас двоих, – сказала она, обращаясь к Ледкову.
– Правильно. Он не любил, когда чужие видели беспорядок у
него в кабинете, – подтвердил Геннадий Данилович.
– Поэтому я думаю, что эти кавказцы ни при чем. Я с ним
разговаривала перед отъездом и предупредила его о возможной опасности. Он ещё
смеялся и уверял меня, что нашу железную дверь невозможно выломать, иначе
сбегутся все соседи. Он был прав, дверь не трогали. Следователь мне сказала,
что Ким сам открыл дверь. Потом провел гостя к себе в кабинет. Не могу
представить, кто это мог быть. Ким не стал бы себя вести таким образом с чужим
человеком. Вот это меня мучает уже два дня.
– Мы найдем этого подонка, – уверенно заявил Ледков, – вот
увидишь. Мы его обязательно найдем.
– Найдите, – снова попросила Тамара.
– А чужие машины к вам не приезжали? – спросил Дронго.
– Нет, чужих не было. Ребята машины хорошо знают. Каждый
раз, когда у нас появляется чужой автомобиль, они его внимательно осматривают.
Все новые марки знают. Если бы убийца приехал на машине, они бы его обязательно
запомнили.
– Больше следователь тебе ничего не говорила?
– Спрашивали про вас, про вашего эксперта. Она сказала, что
он твой адвокат. Но я не стала её разубеждать. Поняла, что так нужно говорить.
– Молодец. Правильно сделала.
– И ещё она сказала, что это наверняка не Хомичевский. Уголовники
такого ранга не имеют права на обычную месть. И если бы в Кима стрелял Толик
Хомичевский, то он бы не ушел из дома, ничего не взяв. А у нас ничего не
пропало, я всё осмотрела. Ни одной авторучки, ни одного гвоздя. Ничего кроме…
кроме Кима…
Она с трудом сдерживалась.
– Вакуленко сказала нам, что на столе лежал конверт, –
вспомнил Дронго, чтобы отвлечь женщину от страшных мыслей, – конверт с цифрой
«три».
– Я его не увидела, – призналась Тамара, – если бы в тот
момент на столике лежал не конверт, а пачка денег, то я бы и тогда не обратила
на них внимания. Нет, я ничего не помню.
– Ключи от вашей квартиры могли быть у кого-нибудь ещё,
кроме вас? – не унимался Дронго.
– У нас есть замок, который запирает дверь изнутри, и
снаружи его открыть невозможно. Когда я уходила, Ким запер дверь изнутри.
Поэтому дверь открыть мог только он. Я ещё минут десять стояла и звонила,
стучала, кричала, когда приехала. А потом догадалась и достала ключи. Дверь
была открыта изнутри, и я легко попала в квартиру.
– Может, чужой тоже легко попал к вам в квартиру? Вы
уверены, что Ким запер дверь изнутри?
– Абсолютно уверена. Я слышала, как он закрывал за мной
дверь.
Дронго взглянул на Ледкова. Тот недовольно отвернулся. Оба
понимали, насколько важен именно этот факт. Получалось, что Ким знал человека,
который пришел к нему в гости. Кто-то позвал Тамару из коридора, и она,
извинившись, поднялась и вышла из комнаты. Мужчины остались вдвоём.
– Вы уверены, что не страдаете раздвоением личности? –
поинтересовался Дронго. – Может, это вы или кто-то из ваших друзей решил
«отметиться» таким кровавым образом? Или кто-нибудь из ваших близких? Нужно не
исключать любой возможности.
– Не надо так неприятно шутить, – попросил Ледков, – и не
смотрите на меня так, словно мой собственный сын явился сюда, чтобы убить Кима.
Сын у меня в Англии, и он ещё совсем маленький.
– Я об этом помню. И о детях Петунина тоже. Если бы они были
постарше, я бы попытался поговорить и с ними.
– Неужели правда? – тихо спросил Ледков. – Вы сами слышите,
что говорите? У Жени дети ещё в куклы играют. Совсем маленькие. У Арнольда
более взрослые. Но зачем нашим детям убивать наших друзей?
– Но вы же верите, что ваших друзей убивал Хомичевский?
– Это разные вещи, – разозлился Ледков. – У нас дети совсем
маленькие, а он бывший уголовник, рецидивист, грабитель. Для него убить
человека – всё равно что сплюнуть. Это был он, я в этом не сомневаюсь.
– Вы знаете, почему я уверен, что нужно искать среди вашего
окружения? – спросил Дронго. И сам ответил: – В случае с убийством Кима
произошло не просто случайное попадание убийцы именно в то самое «окно»,
которое появилось между исчезновением первой охраны и появлением второй. В
случае с Низамовым убийца тоже все знал. Он точно знал, что Байрам живет в
коммунальной квартире и там появляться не следует. А также знал, в какую смену
нужно появиться в санатории. Совпадений слишком много, и поэтому я должен
искать среди близких вам людей.
– Ищите, – мрачно согласился Ледков. – Но это все равно
Хомичевский.
– Какого он был роста?
– Откуда я знаю, каким он стал. Но у нас во дворе был самым
высоким. Соседские дети даже дразнили его «каланчой». Конечно, за глаза.
– Насколько я понял, человек такого роста не появлялся в
этом дворе, иначе его бы сразу узнали. Возможно, что вы не совсем правы и
Хомичесвский здесь все-таки не появлялся.
– Может, сам и не появлялся, – согласился Ледков, – но
кого-то послал. Он ведь был авторитетным уголовником, наверняка у него были
свои подручные. В общем, я думаю, что это только он мог нас так преследовать.
Вы же слышали, что сказала Тамара про Кима. Он действительно был почти святым.
Только своими книгами и своей работой увлекался. Всё остальное, даже Тамара,
было для него на втором плане. Такие люди бывают обычно очень талантливыми
учеными. Главное, что их поддерживали дома. А Тамара его всё время поддерживала.
И всё для него делала.
Он не договорил, в спальню вернулась вдова Сипакова. Она
села рядом с ними.
