Александр Казберук. Здесь вообще масса сомнений. Он
единственный в этой компании решительный человек. Умеет стрелять, может найти
общий язык с таким человеком, как Гуртуев. Смелый, инициативный. Альбом с
фотографиями был у него несколько дней. Он хорошо знал всех друзей своей
патрона, знал, на какой машине ездит Тамара, супруга Кима Сипакова. И он мог
прийти вместе с Гуртуевым. Любой из друзей Ледкова открыл бы ему дверь. Этот
человек более других подходит на роль организатора всех этих преступлений. Но
опять проклятый вопрос: кому это выгодно? Зачем Казберуку убивать друзей своего
хозяина и покушаться на жизнь самого босса? Заявить таким образом о своей
незаменимости? Нет, глупо. Может, он вошел в сговор с кем-то из конкурентов?
Алла Сабитова. Интересно, что убийца появился достаточно
поздно. Или она назвала ему точное время с учетом того, что именно в половине
седьмого Ледков будет уходить от неё? Но зачем ей убивать Ледкова? Нелогичные
действия преступников должны всегда вызывать подозрение. Обычный мерзавец
хорошо знает свой интерес. Он не совершает убийство ради убийства, если не
получает от этого удовольствия. Но тут речь идет о маньяках типа Чикатило.
Остальные преступники точно знают, во имя чего они идут на эти преступления.
Должны быть конкретные мотивы. Конкретные причины, ради которых нормальный
человек вдруг превращается в зверя, готового уничтожить себе подобного. И здесь
диапазон причин известен. Деньги в первую очередь, власть, женщины, честолюбие,
тщеславие. Набор стандартный во все времена. Люди не меняются. Но ему, Дронго,
рассуждать не о человеческих пороках, а о конкретном человеке, который был
заинтересован в проведении подобных акций.
Раздался телефонный звонок. «Дронго» посмотрел на часы.
Второй час ночи. Кто может звонить в такое время? Но звонил его личный телефон,
номера которого почти никто не знал. Он подошел к аппарату.
– Слушаю, – негромко сказал он, уже догадываясь кто мог ему
позвонить в такое время. И он не ошибся.
– Здравствуй, – услышал он голос Джил, – мы с тобой не
говорили уже два дня, и я решила тебе позвонить. Как у тебя дела?
Она словно чувствовала. В последние годы он с нарастающим
страхом стал понимать, что она чувствует его состояние, даже находясь за
несколько тысяч километров от него.
– Ничего. Всё в порядке.
– Когда ты приедешь? Мы все очень скучаем без тебя.
– Через несколько дней, – сдержанно пообещал он.
– У тебя всё в порядке?
– Да, всё нормально.
– Какой-то голос странный, – заметила Джил, – постарайся
приехать как можно быстрее. Я очень без тебя скучаю. Очень. Ты меня слышишь?
– Конечно. Я тоже…
– Начинаю верить, – он услышал её смех, – у тебя такой
голос, словно ты не выспался.
– Я устал.
– Что-то случилось? – она все-таки чувствовала.
– Нет, нет. Всё нормально. Просто устал. Но через несколько
дней я уже буду у вас.
– Хорошо. Мы будем тебя ждать. Я не знаю, что там у вас
происходит, но всегда помни, что мы трое тебя любим. Я и дети. Что бы ни
случилось. Всегда об этом помни. До свидания.
– Я помню. Спасибо за звонок. До свидания. – Он положил
трубку. Хорошо, что она не знает всех подробностей сегодняшнего дня. Иначе
просто сошла бы с ума.
Он поднялся, и в этот момент снова позвонил телефон. На этот
раз городской. Включился автоответчик, и он услышал голос Ледкова. Дронго снял
трубку.
– Извините, что так поздно, – начал Ледков, – вы ещё не
спите? Хотя после такого тяжелого дня…
– Да, – сдержанно ответил Дронго, – вы правы. Я ещё не спал.
– Всё время думаю об этом бандите, – признался Ледков, – кто
его мог нанять? И кто сообщил ему о моём возможном появлении в доме? Он пришел
поздно, очень поздно. Мы никому не назначали это время…
– Он следил за домом, – пояснил Дронго, – и поэтому не
подходил. Ждал, когда появится ваша машина. Он был по-своему осторожен.
– Тогда получается, что он знал мою машину. А это хуже
всего. Откуда он мог знать? Кто ему сообщил? И как он входил в квартиру к Боре
Туричину или к Киму Сипакову? Они не могли его просто так впустить. У них
никогда не было знакомых уголовников. А вы не знаете, он не был знаком с
Хомичевским? Может, они сидели в одной колонии?
– Не знаю. Вы все ещё не хотите избавиться от фантома
Хомичевского и поверить, что за этим стоит кто-то другой. И этот другой
приходил к вашим друзьям, они открывали ему двери. Они ему доверяли, но тот,
кто входил первым, затем впускал убийцу, который и выполнял своё грязное дело.
– Кто? – буквально выдохнул Ледков. – Кто это мог быть? Саша
Казберук или Женя Петунин? Кто? Алла, которая решила от меня избавиться? Эмиль
Борисович? Вы понимаете, в каком я положении. Рядом со мной находится человек,
который меня ненавидит, а я даже не могу определить, кто из них меня предает.
– Мы его найдем, – сказал Дронго, – обязательно найдем.
Только вспомните сегодняшний день. Когда вы звонили мне, рядом с вами
кто-нибудь был? Например, ваш водитель или секретарь? Может, Эмиль Борисович к
вам заходил?
– Нет. Никого не было, – твердо заявил Ледков, – я же
понимал, что нельзя разговаривать при посторонних. Два раза входил Саша
Казберук, и я при нем сразу прекращал разговор. Он не знал, куда мы отправили
пятерых сотрудников охраны. И никто кроме меня не знал.
– С Аллой не разговаривали? Вы точно ей не звонили?
– Абсолютно точно. Я первый раз с ней поговорил уже после
того, как вы пристрелили этого мерзавца. Между прочим, я послал человека в
больницу. С девочкой все в порядке. Она уже дома. А вот её бабушку оставили в
реанимации. Он довольно сильно её ударил…
– Эта бабушка спасла мне жизнь, – пробормотал Дронго, – если
бы она не попыталась открыть дверь, он бы не отвернулся. И я бы не успел
выстрелить.
– Я обещал оплатить её лечение, – сообщил Ледков. – Труп
этого типа увезли, но следователь Удальцов обещал перезвонить мне и сообщить,
какие телефоны были записаны в его аппарате.
– Не нужно, – ответил Дронго.
– Что не нужно? – не понял Ледков.
– Ничего не нужно. Я уже переписал все номера. Входящие и
исходящие. Теперь мне нужно завтра утром с вами проверить.
– Давайте сейчас, – загорелся Ледков, – может, там есть
знакомый номер. И мы сразу вычислим этого типа.
– Не думаю. Он не такой дурак, чтобы звонить уголовнику со
своего телефона или оставлять ему свой домашний номер.
– А если тот, кто был связан с убитым, сегодня ночью сбежит?
– Тем лучше для вас. Мы сразу узнаем, кто это был. Давайте
оставим наш разговор до утра. Я очень устал. И завтра, в десять должен быть у
Вакуленко. Вы представляете, какой тяжелый разговор мне предстоит?
